— Ладно, не буду мешать, поспи, — сказал он.

— Что там с проводником? Я думаю идти двумя группами, одна будет слишком заметна для такого перехода. А если потребуется, можно и тремя.

— Да, такое количество народа быстро бросится в глаза. Мы знали, что ты придешь к такому мнению. Но, к сожалению, мы не можем связаться с нашим агентом. Так что будем использовать первый вариант.

— С «вертушкой»?

— Да, пойдет налегке, без вооружения, тогда топлива хватит, чтобы высадить вас непосредственно в ущелье. Примерно в ста км от места. Я понимаю, что далековато…

— Ты вспомни броски и на двести.

— Но как ты? Я понимаю…

— Нормально, выдержу. А знаешь, мне этот вариант даже больше нравится.

— Почему?

— Что-то нет желания паранджу одевать. — Мы засмеялись.

— У нас нет времени искать нового проводника. Так что придется напрячь память. У вас будут карты, составленные разведгруппами еще тогда. Там отмечены все тропы, о некоторых даже сам «лев» не знал.

— А мне казалось, что он там каждый камень знал.

Он достал из портфеля карту.

— Высадят вас вот в этом районе, но это пока еще не точно, будем уточнять на месте.

— В этом районе не пришлось побывать, это почти центр.

— Да, мы все больше у границ ловили караваны. Ну ладно, тебе не привыкать. А вот этот район, думаю, тебе знаком.

— Тут — да, приходилось бывать.

— Ну, с отходом пока тоже не решено, также будем принимать решение на месте. Там лучше владеют информацией. По нашей информации, в этих районах не замечено какой-либо активности талибов, но зато американцы вовсю хозяйничают.

— Ага, успокоил, хрен редьки не слаще! Ну, ладно, с этими суперменами полегче будет, чем с духами.

— С чего ты взял…а?

— Они воюют стандартно, скучно. Их можно просчитать на десять шагов вперед. Это роботы, выполняющие план, который составили в Пентагоне люди, не имеющие не малейшего представления о месте. А вот духи думают и действуют по обстоятельствам. И самое главное: не боятся умереть. Ладно, давай поспим немного. Сколько нам лететь?

— Семь часов. Действительно, нужно поспать, пока есть время. Вечером планируем уже забросить вас. Американцы начали суетиться. Кстати, самое тяжелое — придется разбираться уже на месте. По каналам агентурной связи есть новое сообщение, пришло с Ближнего Востока. Одна из террористических организаций, что непосредственно и контролирует Талибан, очень заинтересована в захвате этого груза. В связи с этим, активизировались отряды, запертые на высокогорье Панджшерского ущелья. Они уже уничтожили два блокпоста коалиции и сбили вертолет. Так что неизвестно, какое количество боевиков вырвалось на плоскогорье, и скоро ли они будут в нашем районе.

— Постараемся опередить, но что их, что амеров ждет сюрприз. Я могу точно сказать, что груз, кроме нас, никому не достанется. Во-первых, он хорошо замаскирован, во-вторых, только чтобы добраться до ящиков, нужно пройти две ловушки, а Эдик был на них мастером. Если попасть на первую ловушку, обрушится практически весь свод и окончательно похоронит груз. Без строительной техники там уже делать будет нечего. А вторая — у самих ящиков. Под камнями, которыми накрыты ящики, лежат гранаты без чеки, и взрыв одной гранаты вызовет срабатывание первой ловушки. Все стоит на неизвлекаемость. А третий сюрприз — в самих ящиках. Мы использовали весь наличный у нас запас взрывчатки: гранаты, тол, прихваченные у духов заряды к РПГ, короче, мама не горюй.

— Я не понял, как тогда нам извлечь? Или есть секрет?

— Есть. Но малейшая ошибка, и мама не горюй получится.

— Понял.

Мы поговорили еще немного…

Проснулась я от начавшейся тряски. Я быстро осмотрелась и сразу поняла, что мы уже катимся по бетонке. Наш борт уже совершил посадку. Душанбе встретило нас жарой. Не смотря на то, что уже последний день августа, тут уже утром жара была под тридцать. Из самолета мы сразу пересели в стоявший на стоянке МИ-8.

Вот тут мне опять захотелось стать мужчиной. Я вновь ощутил все неудобство каждой женщины. После долгого перелета, и учитывая, что проснулись уже после приземления, очень хотелось в туалет. Да-да, спецназу тоже не чужды такие вот потребности. Парни моментально нашли укрытие, верней, его подобие, встав за разобранным вертолетом. А мы только переглянулись. И, как мне показалось, Марина еще и посмеялась надо мной, судя по ее взгляду. Мол, вот как бывает. Пришлось подходить к сопровождающему.

— Капитан, — произнесла я. — Ты думаешь, это нормально? — я указала глазами на ноги, видневшиеся снизу «вертушки».

— Ну а что? Высохнет, — спокойно ответил он.

— Ты дурак, что ли?

— Я не понял…

— Ты посмотри на нас.

— А, понял. Вон в то здание сходите, — указал он на полуразрушенные стены бывшего здания метрах в ста пятидесяти.

Мы переглянулись. Впервые я столкнулась с такой проблемой.

— Короче, давай свой «уазик».

Он махнул рукой и стоявший в сторонке «уазик» поехал в нашу сторону. Оставив свой вещи возле «вертушки», мы сели в открытый уазик.

— Вези нас, извозчик, вон к тем стенам, — сказала я, когда девчонки сели.

Матерясь, причем почти в голос, мы кое-как поснимали штаны и уселись в рядок. Когда вернулись, все уже загрузились в «вертушку», ждали только нас. Вещи наши также уже были на борту. Хоть «вертушка» и была забита под завязку, но нам оставили места у выхода. Мне — естественно, иначе я бы выгнала кого-нибудь. А девушкам — в порядке исключения.

Да, я, кстати, заметила, что мне уделяются знаки уважения не как командиру, а скорее как девушке. Меня это с одной стороны бесило, а с другой даже нравилось. Даже не смотря на то, что я запрещала себе обращать на это внимание. Осмотрев присутствующих, я быстро из пересчитала. Андрей, сидевший на откидном стуле, в гражданских МИшках предназначенном для бортмеханика (в военных это место занимает пулеметчик либо командир подразделения десанта), встал и пересел на боковое. Бортмеханик посмотрел на Андрея как на старшего.

— Взлетаем?

Андрей посмотрел на меня.

— Поехали! — крикнула я, стараясь перекричать шум.

— Понял, — он затянул трап во внутрь и закрыл двери, зашел в кабину, но двери в нее не закрыл — так обычно делают боевые вертолетчики.

Шум двигателя усилился, машину затрясло, она начала «танцевать». И вот отрыв. Как давно я не чувствовал этого момента! Мне опять показалось, что все, что было — это сон. И я опять в Афгане или Чечне, и впереди — очередной поиск. Но откинувшись на стенку, я почувствовала, что затылок уперся во что-то мягкое.

— Черт!.. — выругалась я, поняв что это моя же коса.

Часа через полтора прибыли на одну из погранзастав. Подъехали крытый «Урал» и «уазик». Из «уазика» вышел подполковник с нашивками погранвойск РФ. Ребята загрузились в «Урал», а мы с Андреем и Егором, взяв своих заместителей, направились сразу в штаб.

Андрей коротко рассказал суть операции. Начальник штаба также обрисовал положение в районе предполагаемой высадки. Затем спросили меня. Но я по обычаю говорил последним. Поэтому сначала высказались Егор и оба заместителя. И только потом я встала и подошла к карте.

— Мое мнение: нужно задействовать две «вертушки». Действовать двумя группами, как я предполагала ранее. Одна высадится вот в этом районе, — я указала на точку. — А вторая — вот в этом. Расстояние километров десять. Обе группы продвигаются к месту самостоятельно. Сбор вот в этом квадрате. И отсюда уже действуем совместно. Тем более, что именно здесь есть вероятность встретить противника. Я говорю о духах. А передвигаясь большим отрядом, мы рискуем быть обнаруженными коалицией. Что тоже не хотелось бы.

— Связь? — спросил Егор.

— Между группами и с центром — переносная радиостанция, внутри групп — портативная, с гарнитурой.

— Рации могут засечь войска НАТО, — сказал начальник заставы.

— Могут, наверняка засекут. Но и спутниковые телефоны могут засечь. Если они поставили сеть, тогда гарантии нет.