Седой и Бес вышли из газели и направились к самолету. Дед не стал отправлять Соколова, когда узнал, что работать с группой будет Семенов. Тот сам справится, а Соколов, возможно, понадобится здесь. Остаться в такой обстановке без заместителя — сложно.

— А все же, товарищ генерал, где Алина? Она что, действительно сама отстранилась от командования?

Дед посмотрел на него:

— Да, сама. Понимаешь, он потерял веру в себя. Как-то весь потух.

— Время лечит. Надеюсь, что она поверит в свои силы и возможности.

— Тоже надеюсь. Мистика. Бред. Но я думаю, что проблема внутри него самого. Он сам еще не может разобраться, кто он, мужчина или женщина. Ладно, поедем. Надо хоть немного поспать. Я с утра к Терехову, в управлении буду во второй половине дня. Но если что-то будет нового, звони сразу.

На этом они простились.

Долетела я без особых проблем. Правда, учитывая, что кроме меня и груза, упакованного в ящики, летело еще и подразделение солдат-срочников во главе со старшим лейтенантом. Поначалу были попытки, причем назойливые, познакомиться, особенно усердствовал старший сержант. Сначала я пыталась сама дать понять, что не хочу знакомиться. И наконец, мне это надоело.

— Старлей, если ты сейчас не успокоишь своих бойцов, я успокою их сама.

Вмешательство старшего избавило меня от тупых попыток знакомства. Разместившись за откидным столиком, я изучила материалы, предоставленные ФСБшником. Изучая маршрут движения курьера по Магадану, складывалось такое впечатление, что он заблудился. Из порта, куда прибыл паромом, он двинулся, судя по времени, на такси или автобусе не в «Сокол», а в город. Опять же я сужу по времени. Возле парка, видимо, спешился. Вот он зачем-то обходит открытую сцену, движется через парк. Пересекает проспект К. Маркса, проходит мимо гор. думы и через дворы возвращается на проспект К. Маркса. Затем сворачивает на Парковую и вновь через дворы и гаражи выходит на проспект Ленина.

Вывод один: он заметил хвост и пытается уйти. Он опять, видимо, берет такси, едет уже по Колымскому шоссе, и вновь маршрут уходит в гаражные постройки. Нарезав там круги, он вновь выходит на трассу и уже движется в сторону «Сокола». Но в Ултаре вновь кружит по улицам и уходит в сопки. Потом вновь выходит на трассу и едет до «Стекольного», минуя «Сокол». Там его маршрут опять отклоняется от трассы и проходит уже по сопкам, южнее поселка. Затем вдоль реки Хасын. И километров через пять сигнал был потерян.

Было понятно, что концы его нужно искать именно в «Стекольном». Но начинать нужно было непосредственно с Магадана. Я решила повторить его маршрут. Ведь если он заметил хвост, то должен был скинуть почту, спрятать ее где-то. Конечно, искать ее — то же самое, что иголку в стоге сена. Это не танк и не ракетная установка, а всего лишь флешка. Сунуть ее он мог куда угодно. Казалось бы, не имеет смысла повторять его маршрут. Но чем черт не шутит? Он должен был позаботиться о том, чтобы в случае его гибели она попала по назначению. Скорее всего, там есть какой-то ориентир. Он же как-то должен был сообщить, где искать. Видимо, не успел, а возможно, почта до конца была при нем. Вот это мне и предстояло выяснить.

А что касается двоих сотрудников, то они пропали сразу по прилету в «Сокол». Тут все ясно, их уже ждали. Но здесь тоже были вопросы. Почему их взяли сразу, а не попытались на их плечах выйти на курьера? Ведь они не могли знать, что курьер не вышел на связь и не сообщил о своем месте нахождения. А может, могли? Ведь в управлении завелся крот. А если есть крот, значит, он мог бы сообщить, где находится почта. Но это в том случае, если курьер успел сообщить об ее местонахождении.

Но был еще вариант: возможно, почта уже была в их руках, они уже взяли курьера. Но тогда зачем убирать сотрудников? Ведь они должны были понимать, что ФСБ им этого не простит. И вообще, кто такие эти «они»? Не думаю, что это агенты ФБР или ЦРУ. Скорее всего, местные братки выполняют чей-то заказ. Деньги ведь не пахнут. Да и какая им разница, кого им заказали. Вопросов больше, чем ответов.

— Разберемся, — произнесла я вполголоса и, убрав ноутбук и подложив под голову сумку, улеглась на сидения.

В Комсомольск мы прилетели, с учетом разницы во времени, под утро. Я чувствовала себя выспавшийся. Какой-то майор любезно согласился подбросить меня до гражданского аэропорта. Хоть было и не далеко, ведь гражданский и военный практически граничат, я согласилась: у меня была большая армейская сумка. На его вопрос, куда я направляюсь, ответила, что я корреспондент и лечу в Хабаровск. Легенда прокатила.

Мой рейс был только в 10–30 утра. Я оставила вещи в камере хранения и аккуратно осмотрелась. Убедилась, что мне никто не уделяет внимания больше того, к которому я уже начинала привыкать. Эти раздевающие взгляды, которые я начинала чувствовать всеми клеточками организма… Иногда это меня раздражало, иногда вызывало стыд, а иногда даже нравилось.

Купив билет, я немного привела себя в порядок в туалете, даже использовала косметику. Тут же, в небольшом магазинчике, купила теплую куртку, так как в моей джинсовой было уже прохладно. Не подумала я, что погода отличается от московской. Успела сходить в ресторан. И вскоре началась регистрация.

Через два часа мы совершили посадку в аэропорту «Сокол». Учитывая разницу во времени, я потеряла час, но это было не смертельно. Магадан встретил меня нудным дождем, небо было затянуто.

— Видимо, надолго, — произнесла я и направилась к камере хранения.

Тут я тоже не заметила никакого особого внимания к своей персоне. Еще покрутившись по зданию аэровокзала и осмотрев машины на стоянке, я села в такси.

— Куда едем, красавица? — спросил водитель.

— В Магадан, на Нагаевскую.

— Цену знаешь?

— Надеюсь, не космическая?

Он назвал.

— Поедем или будем торговаться?.. Ты к нам в гости, или как? — спросил он когда мы тронулись.

— Или как. И почему сразу такой вопрос? Может, я домой приехала.

— Нет, у тебя акцент московский.

Вновь на «ты».

— Я с Вами, кажется, на брудершафт не пила.

— Так в чем дело? Я приглашаю, — продолжил он.

Я глянула на его руки. Наколки сказали мне о многом.

— Надо же, козырной масти, а баранку крутишь.

— О!! Я смотрю, ты разбираешься? — он оторвал руку от руля и покрутил ладонью, демонстрируя набитые перстни.

— Я же говорю, местная. Учусь просто в Москве.

— Студентка, значит?

— А что, не видно?

— Я так и подумал, и дерзить не стесняешься. Где научилась?

— Папа научил.

— И кто у тебя папа, интересно? Может, папик?

— Слушай ты, кто у меня папик, тебе лучше не знать, особенно таксистам из козырной масти. Смотри на дорогу и не отвлекайся.

Он ненадолго замолчал.

— Ты че, обиделась, в натуре?

— Нет, но папик может обидеться.

— Ладно, все, замяли. А на кого учишься?

— На историка.

— Ааа! Понял. Историю, типа, учишь?

— Типа да.

Он еще пытался со мной говорить, но мои короткие ответы вскоре отбили у него это желание. Этой легендой я надеялась отвлечь внимание от своего появления в этих краях. Да он и сам подтолкнул меня к такой истории о себе.

Я дождалась, когда он уедет, поймала новое такси и отправилась на авторынок. Мне было сказано, чтобы я не стеснялась в расходах. А средство передвижения было мне необходимо. На рынке я долго не задержалась, практически без торга купив «Ланд-Крузер-Прадо-80» с дизельным двигателем, на вездеходовской резине. Был «минус» — правый руль. Но «плюсов» было больше: резина и, что самое главное — воздухозаборник выведен на крышу. Можно пересекать глубокие броды. А что придется залазить в сопки, на полное бездорожье, я не сомневалась. И «Прадо» подходил для этой цели, как нельзя лучше. Еще какое-то время ушло на доверенность. И наконец я направилась за вещами обратно в «Сокол».

Обратно в Магадан я вернулась уже в сумерках. С гостиницей проблем также не возникло. Оформилась я под именем Фроловой Ольги Васильевны, студентки из Томска, приехавшей собрать материал для диссертации на тему «Сталинские репрессии, ГУЛАГ». Естественно, документы подтверждали это. Это была основная легенда, и большого сомнения она вызывать не должна.