— Пошли со мной, — нежно произнесла я.

— Куда?

— Узнаешь, — улыбнувшись, прошептала я.

Встав с кровати, я сразу почувствовала, как по ногам потекла сперма. «Надо же, накачал сколько! Как бы не залететь!» — мелькнула мысль. Мы зашли в ванную. Повернувшись к нему и обняв его за шею, я прошептала в ухо:

— Я хочу, чтобы ты меня подмыл. Ты не против, дорогой?

— Не против.

Стоя под теплым душем к нему спиной, я наслаждалась тем, как он нежно подмывает мою киску. Я начала постанывать, когда его пальцы углубились в меня. Его член уже принял боевую стойку и упирался мне промеж ягодиц. Я начала ерзать по нему, делая небольшие приседания. Повернув к нему голову, я страстно ждала его поцелуя. И вот он начал ласкать меня, поднимаясь все выше. Я же, не дожидаясь его рук, начала мять себе грудь и даже повизгивать, как это делала Вера. И тут он наклонил меня вперед. Я чуть не упала, но успела упереться в смеситель. Он никак не мог попасть в меня. Поймав его «дружка» рукой, я сама направила его куда надо. Но после нескольких качков он опять выскочил, но тут же вошел, только в попу. «Да и черт с ним, там мне тоже нравится», — мелькнула мысль. Кто-то открыл двери в ванную и тут же закрыл ее. Он, видимо, поняв, что попал не туда, вышел из меня. Я издала стон сожаления. Он начал споласкивать его из душа. «Ну что же ты?» — неслись мысли. И вот наконец-то…

Он опять довел меня до оргазма, и не один раз. В последний раз у меня уже не хватило сил, и я упала на колени прямо в ванну. Отдышавшись и немного придя в себя, я повернула к нему голову. Он так и не смог кончить, и мне захотелось сделать ему приятно. Повернувшись к нему, я вновь встала на колени и начала ласкать его «дружка» сначала руками, а потом уже и языком. В это время опять кто-то открыл и закрыл двери. На этот раз я не позволила кончить себе в рот, а вовремя отпустила его и доработала рукой.

— Ну вот и все, мой золотой, — я помыла руку и, уже сама подмывшись, вышла из ванной, оставив его там. Как ни странно, но мне больше не хотелось. На сегодня я насытилась. — Что смотришь? — спросила у уставившегося на меня Сергея. И, подойдя к Вере, поцеловала ее в губы. — Я соскучилась, солнышко!

— Я тоже…

Одев халат, я вышла обратно в коридор. Проводив парней, мы уснули. Не было никаких сил, даже на разговоры.

Проснувшись в обед, мы не спеша встали. Меня опять посетила та же мысль, что и вчера: «Как бы не залететь?»

— Вера, у тебя есть таблетки?

— Алинка, ты меня удивляешь. Стала уже и об этом думать… Есть, дать?

— Давай, — ответил я, а сам задумался: «Раньше меня это совсем не волновало, даже в мыслях не было, а сейчас вдруг поняла, что я теперь и залететь могу. Это раньше сунул, вынул и пошел». — М-да, начинаю уже и думать и соображать как женщина. Верка, я только сейчас поняла, что могу залететь.

— Ну вот, видишь, ты уже воспринимаешь себя полноценной женщиной. Даже уже в мыслях понимаешь, что ты способна рожать.

— Ладно, хватит! Дай быстрей таблетку. И собираться надо, в магазин успеть.

— В какой?

— За одеждой.

— Вау, ты еще хочешь купить?

— Хочу еще, много хочу.

Каково же было ее удивление и разочарование, когда мы спустились в магазин «Охота и рыбалка». И она вместо кофточек, блузочек и так далее увидела камуфляж разных цветов и фасонов.

— А это что? — удивилась она. — Ты же сказала, еще хочешь… Я думала…

— А это что, не одежда?

Выбрали себе по размеру все, что нужно, даже теплые куртки и обувь. Купили еще несколько охотничьих ножей и еще кое-какие мелочи. Затем мне захотелось увидеть Макса, и я набрал его номер. Встретившись, мы посидели в пицце-ленде, поговорили, потом расстались.

Дел тут уже не было и, подумав, решили выехать с утра. Весь вечер мы отдыхали. За окнами похолодало, казалось, вот-вот снег пойдет. Я бы и не удивился, он и в июле выпадал, а сейчас уже август. Но пошел мелкий и занудный дождь. Вера собрала уже два чемодана, а я пока почистил комп и приготовил ужин.

Выехали в четыре часа утра, накануне договорившись с Мариной, что ключ мы оставим себе, на случай, если придется сюда заехать. Я не знаю, о чем думала Марина, но ее поведения меня насторожило. Она как будто о чем-то догадывалась, уже не спорила и, соглашаясь на то, что я возьму ключ, просто сказала:

— Ну, конечно, это же твоя… то есть твоего отца квартира.

— Счастливая ты, Алинка, у тебя есть и дочь, и сын, — сказала Вера, уже когда выехали.

— Да, только вот как сыну сказать, что его папа — теперь его сестра. Выдуманная.

— А зачем говорить? Главное, дочь знает правду.

— Да, — вздохнул я. — Хоть это успокаивает, что ей врать не приходится. Не переживай, Вера, и у тебя будут дети, вот увидишь.

— А ты еще не хочешь? — улыбнувшись, спросила она.

— Нет, увольте. Это не моя кухня.

— Ну а что? Так бы вместе забеременели и родили в один день.

— Ага, а потом бы путали, где чей. Кто кого должен кормить.

— Нее, мы бы вместе ходили с колясками, гуляли бы в парке, играли бы с ними. Друг дружке помогали бы.

— Я бы предпочла как раньше.

— Нет уж, как раньше — не получится. Хорошо было: заделал и смылся. Вот теперь сама почувствуешь как это.

— Верка, не сыпь мне соль на сахар. Не хочу и не буду я рожать. Я просто далека от этого.

— Да? А вот вдруг залетишь? Что тогда? Аборт?

Я вздохнул:

— Не знаю. Но я же еще не залетела.

— А долго ли бабе залететь? И сама не успеешь понять, как ты уже с животом.

— Вера, понимаешь, я совсем об этом не думала.

— А вчера вдруг таблетки попросила.

— Ой, не знаю, Вер, просто что-то в голову ударило. Нет, я и раньше знала, что у меня есть теперь рабочая матка, но я не думала, что можно залететь… Ну, я не знаю, как тебе объяснить. Не думала, и все.

Она вздохнула:

— Просто ты, наверное, по привычке. Ты ведь раньше не знала таких проблем.

— Возможно. Знаешь, Вер, я, наверно, стерилизуюсь.

— Ты что, дура, что ли? — испуганно возмутилась она. — Ты потом локти себе кусать будешь. Не вздумай даже думать об этом.

Сейчас она напомнила мне ту Веру, из школы. И взгляд, и интонации в голосе.

— Шучу я.

— Поставь тогда спираль, если уж боишься залететь. Ее хоть снять можно. Или пользуйся презервативами. А лучше как я — таблетки. Но тогда они у тебя должны быть постоянно: как только ты бросаешь их пить, то вероятность залета высока.

С Верой мне вообще повезло, мне с ней всегда было легко, уютно, а самое главное, она была для меня как мать, нет, как старшая сестра. Я практически всему училась у нее и брала с нее пример. К сожалению. А она со своей стороны всегда как бы оберегала меня, проявляла терпение. Чего ей стоило научить меня хоть-чуть чуть накладывать макияж, и то я еще так и не знаю всех тонкостей этого нехитрого женского искусства, не отличаю дневной макияж и вечерний, как и куда надо краситься. Я даже не представляю, что бы без нее делал. Да, если она меня оберегала от каких-то неловких ситуаций, то я ее, в свою очередь, защищал там, где нужна была сила.

Я вспомнил как она еще там, в школе, все время кричала на меня из-за моей походки, даже наказывала. А потом сколько раз она повторяла мне, чтобы я не делал так или иначе, даже правильно сидеть учила, не расставляя ног. Я даже стал за собой замечать, что некоторые мои движения в точности повторяют Верины. Даже волосы я откидываю так, как она. Нет, меня это не пугало, наоборот, даже нравилось.

Я посмотрел на нее с нежностью.

— Ты чего?

— Что чего?

— Смотришь так?

— Нравишься ты мне, я тебя никому не отдам.

— Правда? — игриво спросила она. — А если меня какой-нибудь мужчина уведет?

— Прэстрэлу как собаку. — Мы засмеялись.

— А мы долго ехать будем?

— Не знаю, я на фуре ездил во Владик, у меня ушло десять дней, но сейчас, думаю, быстрее, дней за пять. Все зависит от нашей с тобой развратности. По моим расчетам ночью мы должны быть в Омске.