— Все в порядке?

Она напряглась в ожидании ответа.

Сайлас посмотрел ей в глаза и наклонился вперед.

— Расскажи м-мне о себе.

Его губы застряли на «м» достаточно долго, чтобы она поняла, что это не праздный вопрос.

Селия приготовилась ко всему, что бы Сайлас ни сказал о себе или своих чувствах, но не к этому. Она не любила рассказывать о себе. От разговоров о ее жизни людям становилось неловко, и она не хотела испортить день рассказами о родителях-наркоманах и не оправдавших ожиданий приемных семьях. Или хуже.

Селия попыталась засмеяться:

— На самом деле, нечего рассказывать.

— Селия. Не надо. П-пожалуйста. Я хочу больше узнать о тебе.

Сайлас был таким серьезным, и она поняла, что не сможет отшутиться или уклониться от ответа. Она сдалась и вздохнула:

— Что ты хочешь знать?

— Расскажи мне о своей семье.

Селия смотрела, как прекрасный день уходит за горизонт, и хотя была только середина дня, ее внезапно накрыло холодом и темнотой прошлого. Она глубоко вдохнула, медленно выдохнула и откинулась на спинку стула. Теребя нитку из салфетки, она безэмоциональным голосом перечислила основные моменты своей жизни.

— Папа ушел, когда я была маленькая. Я никогда его не знала. Мама умерла, когда мне было одиннадцать. После этого я жила в четырех приемных семьях. Я покинула систему чуть более двух лет назад. — Она подняла глаза. — Не слишком впечатляюще.

Сайлас ничего не ответил, и Селия поняла, что удивила его.

— У тебя нет семьи?

Селия покачала головой.

— Ни теть, ни дядь?

— Есть дядя. Кажется, он живет в Висконсине, но его жена не захотела связываться с девочкой, чья мать умерла от передоза у нее на глазах. Слишком большой багаж, чтобы подпустить меня к их дочери. После похорон я их больше не видела.

— Вы готовы оплатить счет? — спросила дружелюбная официантка.

— Думаю, да, — сказал Сайлас.

— Можно мне булочку с джемом на вынос? — спросила Селия у официантки и повернулась к Сайласу. — Мы должны взять что-нибудь для Нэнси. — Сайлас кивнул, и Селия повернулась обратно к девушке. — Можете записать на мой счет.

— Ой, так вы хотите отдельные чеки?

— Нет. — Сайлас достал бумажник. — Я п-плачу.

— Я могу...

— Я тебя пригласил.

— Не спорьте с ним, — сказала официантка. — Просто как-нибудь снова пригласите его сюда и угостите. И все в выигрыше.

— Спасибо, Сайлас. Это были самые лучшие блинчики.

Сайлас молчал, пока они ждали сдачу. Веселые любители походов ушли, и прохладный ветерок уступил место солнцу, которое неприятно пекло спину Селии. Она устала и была эмоционально истощена. Следовало держать свою историю при себе или что-нибудь придумать. Она чувствовала себя незащищенной и испуганной.

Сайлас открыл для нее дверь «Джипа». Когда она забралась на сиденье, он встал между ней и открытой дверью, сунул руки в карманы и облокотился на дверь.

— Надеюсь, м-мои вопросы т-тебя не обидели. Я не из любопытства.

— Знаю. Вот почему я мало рассказываю о себе.

Сайлас кивнул:

— Понятно. А я-то думал, что это мне не повезло.

— Тебе не повезло. Ты потерял родителей.

— Но у меня есть т-тетя Нэнси.

Они подождали, пока мимо пройдет компания, и Селия откинула голову на спинку сиденья.

— Это не конкурс на самую тяжелую жизнь. У каждого бывают трудности. Я не хочу, чтобы ты меня жалел.

— Ты меня жалела? Из-за того, что я сирота.

Селия слабо улыбнулась:

— Думаю, да.

— Тогда позволь и мне пожалеть тебя.

Улыбка Селии стала шире.

— Хорошо. Но только по дороге домой. После этого никакой жалости друг к другу из-за того, что мы сироты или брошенные.

— Как она умерла?

— Моя мама?

— Да.

— От передоза. Я была с ней.

Сайлас вытащил руки из карманов и скрестил их на груди.

— Это заслуживает больше сочувствия, чем поездка до дома. По крайней мере целый день.

Уголок его рта приподнялся в намеке на улыбку, и Селия засмеялась. Ей хотелось ударить большую часть людей за шутки о таких серьезных вещах, но поскольку Сайлас сам испытал столько горя, это не воспринималось как шутка. Это воспринималось как сочувствие. И хотя у нее есть секреты, которые со временем станут большим, чем он сможет вынести, она позволит себе чувствовать эту не требующую слов связь. Хотя бы сегодня.

— Сегодня в церкви видела твоего племянника. Не знала, что он принадлежит к нашей общине, — сказала Анна-Мари Уилер, покупая ткань на подкладку лоскутного одеяла, которое она закончила.

Чтобы скрыть удивление, Нэнси принялась убирать под прилавок новые сумки.

— Это хорошо. Ты, наверное, видела и мою квартирантку?

— Да. Забыла, как ее зовут.

— Селия.

— Точно. Она хорошенькая.

— Да.

— Они встречаются? — восторженно спросила Анна-Мари. — О Боже, они такая чудесная пара. И как хорошо для Сайласа.

Что-то в тоне Анны-Мари подействовало Нэнси на нервы. Она что, считает Сайласа недостойным красивой девушки? После ухода Анны-Мари Нэнси упрекнула себя. Она хорошая женщина и всегда любила Сайласа. С чего бы ей не радоваться при мысли о том, что Сайлас встречается с Селией?

Почему сама Нэнси в восторге от этой идеи? Может, она ведет себя как гиперопекающая родительница, которая думает, что для ее ребенка никто не будет достаточно хорош? Селия очаровательная и трудолюбивая девушка. Рассудительная и тихая. И она нравится Сайласу. По правде говоря, Сайлас был одиноким мальчиком и стал одиноким мужчиной. Нэнси следовало бы надеяться, что он найдет хорошую женщину, с которой сможет разделить жизнь. Нэнси не будет рядом вечно.

Но как бы ни пыталась она убедить себя, что должна поощрять Сайласа, неприятное чувство не проходило. Она уверена, что Селия что-то скрывает. Она ведет себя более отчужденно, чем комфортно для Нэнси. Может, Сайлас и Селия хорошо подходят друг другу, но пока что Нэнси знала, что ей будет сложно дать им свое благословение.

Когда Нэнси вошла через заднюю дверь, Селия резала огурцы.

— Пахнет вкусно. Что готовишь?

— Салат. В духовке запеканка из спагетти.

— Надо было подождать. Я бы помогла.

— Все нормально. Я собираюсь вечером на собрание в церковь, поэтому надеялась, что мы успеем поесть до того, как я уйду.

— Конечно. — Нэнси стащила дольку огурца и закинула в рот. — Сайлас пойдет с тобой?

Она пыталась говорить непринужденно, но заметила, как напряглась спина Селии.

— Не думаю. Он говорил что-то насчет просмотра сериала про рыбалку с вами.

— А это что? — Нэнси взяла контейнер из пенополистерола.

— Булочка из «Домика Маккея». Для вас.

Нэнси подняла крышку.

— С джемом. Вот и десерт мне на вечер. Ты сегодня ездила в «Домик Маккея»?

— Мы с Сайласом. После церкви.

Нэнси хотелось выведать побольше, но она не хотела, чтобы Селия вынуждена была защищаться.

— Что ты ела?

Селия улыбнулась:

— Лимонные блинчики с рикоттой и ягодами. Они фантастические.

— Знаю. Это мое любимое блюдо. Спасибо за булочку.

— Не за что.

Нэнси была рада видеть, что Селия расслабилась. Нэнси хотела расспросить ее о прошлом, о ее чувствах к Сайласу, о том, какие тайны она от них скрывает, но вместо этого они говорили про одеяло, которое Нэнси планировала шить на выставку, про еду в «Домике Маккея» и про огород.

— Если хочешь, можешь взять мою машину. Не знаю, во сколько ты вернешься, но не хочу, чтобы ты шла по темноте.

— Было бы здорово, если вы уверены, что она вам не понадобится.

— Я никуда не собираюсь сегодня вечером. Готова задрать ноги и никуда не двигаться.

Селия уехала раньше, чем пришел Сайлас. Нэнси переоделась в домашнее платье и позвонила ему:

— Ты уже ужинал?

— Еще нет.

— Заходи и поешь спагетти и салат перед сериалом. У нас много.