По лестнице простучали шаги. По ней сбегали два воина. Отступив, Шэнноу застрелил обоих и бросился к выходу в сад. Остановившись в тени дверной арки, он перезарядил пистолеты. Из сада не доносилось ни звука.

Сжимая рукоятки пистолетов, он быстро шагнул на солнце и оглядел балконы. Никого.

Бесшумно продираясь сквозь бурьян, он приблизился к кольцу из камней. И тут до него донеслись звуки голосов.

– Владыка покинул нас, – говорил глубокий бас. – И виноваты вы. Нам было повелено убить вас, но мы потерпели неудачу. Теперь вы у нас в руках, и он вернется к нам.

– Он не вернется, – услышал Шэнноу голос Амазиги. – Разве вы не понимаете, что произошло? Он не бог, он – человек, растленный, погибший человек, который питается чужими жизнями. Вы же видели цирк! Он убил всех!

– Умолкни, женщина! Что ты понимаешь? Владыка вернулся в свою обитель среди долин Ада, и туда он взял с собой их всех насладиться наградой за служение ему. Вот что он обещал. Вот что он сделал. Но я и мои товарищи были оставлены здесь, потому что мы не исполнили его повеления. Когда ваши тела зальют кровью высокий алтарь, он вернется за нами, и мы познаем радость нескончаемой жизни в смерти.

Его прервал звучный убедительный голос Сэма:

– Я понимаю, что вам необходимо верить. Но я вижу, что семена демона в ваших лбах теперь черны, их сила истощена, и вы снова люди со свободной волей и разумом. И в глубине души вы уже ставите под сомнение свои верования. Ведь так?

Шэнноу услышал хлопок злобной пощечины.

– Черная мразь! Да, это так – и часть испытания, которому мы подверглись из-за вас. Мы не позволим, чтобы нас сманили с истинного пути!

Шэнноу скользнул направо к просвету в бурьяне и вышел на аллею шагах в пятнадцати от исчадий. Их было пятеро, и каждый держал на прицеле трех его спутников. Вожак исчадий продолжал говорить:

– Вечером в Аду, окруженные слугами и женщинами, мы будем пировать за уставленным яствами столом. Ваши души отнесут нас туда.

– Зачем ждать до вечера? – спросил Шэнноу. Исчадия обернулись к нему, и его пистолеты загремели. Вожак упал навзничь с размозженной головой, второй завертелся волчком, из раздробленного плеча хлынула кровь. Шэнноу отпрыгнул вправо, не переставая стрелять. Ответом был только один выстрел в его сторону: пуля просвистела чуть левее и разбила рог на голове статуи-демона.

Отголоски замерли. Шэнноу взвел курки пистолетов и подошел к трем своим спутникам. Амазига стояла на коленях рядом с Гаретом. На оливково-зеленой рубашке юноши расплывалось красное пятно. Шэнноу нагнулся к нему.

– Господи Боже, Шэнноу, – прошептал Гарет. – Вы и правда смерть на колесах! – У него на губах запузырилась кровавая пена, он захрипел. Амазига вытащив свой Сипстрасси, но голова Гарета бессильно откинулась.

– Нет! – крикнула Амазига. – Прошу тебя, Боже! Нет!

– Он умер, – сказал Шэнноу.

Амазига погладила лоб мертвого юноши, потом устремила гневный взгляд на Взыскующего Иерусалима.

– Где ты был, когда мы в тебе нуждались?

– Близко, – ответил он скорбно, – но недостаточно близко.

– Да проклянет тебя Бог, Шэнноу! – крикнула она, хлестнув его рукой по лицу.

– Довольно! – загремел Сэм, оттаскивая ее от Иеру-салимца. – Это не его вина! Откуда? Если бы не он, убиты были бы все мы. – Он взглянул на Шэнноу. – Вы думаете, тут есть еще?

– Внутри остались двое, которых я не убил. – Он пожал плечами. – Там могут быть и другие. Сэм схватил Амазигу за плечи.

– Послушай, Зига, нам надо выбраться отсюда. Что случится, если мы активируем Врата преждевременно?

– Ничего. Только энергия Сипстрасси будет израсходована зря. А ее осталось мало.

– Но хватит для нашего возвращения? Она кивнула. Пуля ударила в бордюр аллеи, и Сэм упал на землю, увлекая с собой Амазигу. Шэнноу ответил на выстрел, его пули отбили осколки от балюстрады балкона.

– Пора отправляться, – сказал Шэнноу. Амазига протянула руку, чтобы погладить лицо сына в последний раз. Потом встала и побежала к кольцу камней. Сэм последовал за ней. Шэнноу пятился к кольцу, шаря взглядом по балконам. На одном приподнялся стрелок. Шэнноу выстрелил, и он нырнул за балюстраду. В кольце Амазига встала на колени за одним из камней и включила компьютер. Пули рыхлили землю вокруг них.

– Они нас окружают, – сказал Шэнноу.

Вокруг них замерцал фиолетовый свет… Шэнноу вложил пистолеты в кобуры и вышел на склон холма над аризонским домом Амазиги.

Шэнноу более часа просидел на изгороди у загона, не замечая слепящего солнечного света. Здешняя пустыня дышала миром и спокойствием. Гигантские сангуаро словно были поставлены в ней искусным ваятелем. Он снова думал о спасении Сэмюэля Арчера. Столько смертей! Девушка Шэмми и все другие безымянные герои, которые сражались вместе с Сэмом. И Гарет. Шэнноу чернокожий юноша очень нравился. У него был вкус к жизни, и он обладал мужеством принимать ее во всей полноте. Даже труп двойника не заставил его свернуть с избранного пути – пути, приведшего его под пулю воина-исчадия, который стал свидетелем гибели своей расы, но не понял причин этой гибели.

Терпеть несправедливый гнев Амазиги было трудно, но Шэнноу понимал ее. Ведь при каждой их встрече погибал кто-то, кого она любила.

К нему подошел Сэм.

– Пойдемте в дом, мой друг. Вам надо отдохнуть.

– Мне надо вернуться домой, – категорично ответил Шэнноу.

– Пойдемте поговорим, – сказал Сэм, отводя глаза. Взыскующий Иерусалима спрыгнул с изгороди и последовал за ним в дом. Внутри было прохладно, экран. занимало лицо Люкаса. Амазиги в комнате не было.

– Садитесь, мистер Шэнноу. Амазига скоро присоединится к нам.

Шэнноу расстегнул пояс и дал пистолетам соскользнуть на пол. Он смертельно устал – даже думать было трудно.

– Может быть, вам сначала вымыться? – сказал Сэм. – Привести себя в порядок?

Шэнноу кивнул, прошел по коридору в свою комнату и разделся. Повернув краны, он встал под душ и подставил лицо каскадам воды. Несколько минут спустя он вышел из ванной и сел на кровати, чтобы собраться с мыслями, но сразу же уснул.

Когда Сэм разбудил его, было уже темно. Из-за бегущих облаков выглядывал лунный диск. Шэнноу сел на постели.

– Я не отдавал себе отчета, насколько я устал, – сказал он.

Сэм сел рядом с ним.

– Я поговорил с Зигой. Она в полном отчаянии, Шэнноу, но тем не менее понимает, что в смерти Гарета вашей вины нет. Она, вы знаете, замечательная женщина, но упрямая. Никогда не умеет признать себя неправой. Думаю, вы убедились в этом на собственном опыте. Но в ней нет злопамятности.

– Зачем вы говорите мне все это?

– Просто чтобы вы знали, – неопределенно ответил Сэм.

– Но есть ведь и еще что-то, Сэм?

– Это вам скажет она. Я принес чистую одежду. Амазига будет ждать вас в гостиной. – Сэм встал и вышел из комнаты.

Шэнноу, чувствуя себя отдохнувшим и освеженным, подошел к креслу, на которое Сэм положил чистую одежду – голубую клетчатую рубашку, брюки из плотной хлопчатобумажной ткани и черные носки. В груди рубашка оказалась широковата, а рукава коротковатыми, зато брюки сидели на нем как влитые. Натянув сапоги, он вышел в большую комнату, где Амазига сидела за компьютером, разговаривая с Люкасом. Сэма в комнате не было.

– Он пошел размять ноги, – объяснила Амазига, вставая и медленно подходя к нему. – Я прошу прощения, – сказала она, и ее глаза наполнились слезами. Шэнноу инстинктивно раскрыл объятия, и она прильнула к его плечу. – Я пожертвовала Гаретом ради спасения Сэма, – сказала она. – Вина моя.

– Он был мужественным пареньком, – растерянно пробормотал Шэнноу.

Амазига кивнула, отступила от него и провела рукавом по глазам.

– Да, он был мужественным. Он был таким, каким я только могла пожелать. Вы голодны?

– Немножко.

– Я приготовлю вам что-нибудь поесть.

– С вашего позволения, госпожа, я бы хотел отправиться домой.