– Хватит! – взревел Коррин, и они замерли. – Чего это вы?

– Он меня ударил, – заорал первый, тыча пальцем в Туро.

– Мальчик, да ты драчун! – сказал Коррин.

– Кэрл дал пинка калеке, – сказал его товарищ, – и получил свое.

Кэрл выругался и шагнул к говорившему, но Коррин встал между ними.

– Драться будете, когда я вам скажу, не раньше. А ты, Кэрл, руки на брата не смей поднимать. Никогда. У нас ведь только и есть, что узы, которые нас связали.

Порви их, и я тебя убью. – Он резко обернулся к Туро. – Больше я повторять не стану: ты пока гость, пусть и против воли. А потом смири свой нрав, если не хочешь, чтобы с тобой обошлись как с врагом.

– А есть разница?

– Да. Врагов мы убиваем. Запомни.

Они пошли медленнее, и Прасамаккус с радостью заметил, что кулак больше не тычет ему в спину. Но все равно его ногу жгло огнем, когда они добрались до лагеря – лабиринта пещер в скалистом отроге. Его с Туро и Лейтой оставили сидеть снаружи под надзором четырех стражей, а Коррин и Эрульда исчезли в широком устье пещеры.

– Тебе следует отучиться от вспыльчивости, – сказал Прасамаккус. – Тебя же могли убить.

– Ты прав, друг мой, но это был непроизвольный порыв. Как твоя нога?

– Я ее почти не чувствую.

– А она даже не поблагодарила меня, – внезапно сказала Лейта. Туро глубоко вздохнул, но Прасамаккус резко хлопнул его по руке.

– Тем не менее это был подвиг, – сказал бригант.

Лейта наклонила голову.

– Я жалею, что наговорила лишнего, Прасамаккус.

В смерти Кулейна ты не виновен. Ты меня простишь?

– Я редко помню о словах, вызванных гневом или горем. Мне нечего прощать. А нам лучше подумать, как выбраться из положения, в которое мы попали.

Вроде бы нас занесло в самое пекло войны.

– Да нет же! – сказала Лейта. – Это просто разбойничья шайка.

– Нет, – вмешался Туро. – Девушка, видимо, должна была служить заложницей. А будь эти люди разбойниками, они бы обшарили нас в поисках монет.

Видимо, это какое-то тайное братство.

– И маленькое, – сказал бригант. – И потому они скорее всего эту войну проигрывают.

– А нам-то что? – спросила Лейта. – Мы же им не хотим сделать ничего дурного.

– Чего мы хотим, значения не имеет, – сказал Туро. – Судя по всему, лагерь этот постоянный, а мы теперь знаем дорогу к нему. И если воины примутся нас допрашивать, мы можем предать их братство.

– Ну, так что же, по-твоему, из этого следует?

– Просто нас либо убьют, либо предложат присоединиться к ним. Второе более вероятно, а то бы они нас убили еще там.

Прасамаккус ограничился кивком.

– Ну, и что мы сделаем?

– Присоединимся к ним… и ускользнем при первой возможности.

Из пещеры вышел Коррин и поманил Туро к себе.

– Оставь меч и нож у своих друзей и иди за мной.

Принц подчинился и последовал за Коррином по подземным освещенным факелами переходам и пещерам, пока они не остановились перед широким дверным проемом, прорезанным в песчанике. Коррин сказал:

– Войди!

Изнутри донеслось басистое порыкивание, и Туро замер.

– Что там?

– Жизнь или смерть.

Принц шагнул в глубокий сумрак. Только мигающая свеча освещала помещение, и Туро выжидал, давая глазам свыкнуться с темнотой. В углу скорчилась фигура, выглядевшая среди теней огромной. Принц шагнул вперед, фигура зашевелилась, поднялась и нависла над ним. Голова внушала ужас: выпученные глаза, уродливые рубцы, а лицо – сочетание человеческих черт с медвежьей мордой. С челюстей капала слюна, и хотя фигура была облачена в белое одеяние, человеческое, из рукавов торчали когтистые звериные лапы.

– Добро пожаловать в Марин-са, – сказало чудище раскатистым басом, а слова были еле различимы. – Расскажи мне о себе.

– Я Туро… Путешественник.

– Чей слуга?

– Я никому не слуга.

– Любой человек – чей-то слуга. Откуда ты пришел?

– Я прошел через Туман. Мой мир далеко отсюда.

– Туман! – прошептало чудище, подходя ближе и зацепляя когтями плечи Туро рядом с шеей. – Значит, ты служишь Царице-Ведьме?

– В первый раз слышу о ней. Я нездешний.

– Ты ведь знаешь, что я готов сразить тебя.

– Да, я понял это, – сказал Туро.

– Я не хочу тебя убивать. Я не таков, каким ты меня видишь. Когда-то я был высоким и красивым, как мой брат Коррин. Но лучше не попадать в когти к Астарте. И совсем плохо – любить ее, как я ее любил. Тогда она тебя не убивает. Не важно… уходи, я устал.

– Но мы будем жить или умрем?

– Будете жить… до завтра. А завтра? Завтра мы еще поговорим.

Принц попятился к выходу, а человек-медведь снова скорчился в углу. Коррин ждал его снаружи.

– Ну, как тебе понравилось такое знакомство? – спросил он.

Туро внимательно посмотрел ему в глаза и различил скрытую в них боль.

– Мы не могли бы где-нибудь поговорить?

Коррин пожал плечами и зашагал назад к пылающим факелам. В боковой комнатушке с постелью и двумя стульями он сел и сделал Туро знак тоже сесть.

– Так о чем же ты хочешь поговорить?

– Возможно, этому трудно поверить, но ни я, ни мои спутники ничего не знаем ни о вашем крае, ни о ваших бедах. Кто такая Астарта?

– Трудно поверить? Ну нет! Невозможно. Где бы вы ни странствовали в этом мире, про Астарту вы знать должны!

– Пусть так, но уважь меня. Кто она?

– У меня нет времени для шуток, – сказал Коррин, вставая.

– Я не шучу. Меня зовут Туро, и я прошел сквозь Туман. Ваш край, ваш мир я прежде никогда не видел.

– Ты чародей? Что-то не верится. Или тебе на самом деле много сотен лет и ты лишь прикидываешься безбородым мальчишкой?

– Я попал сюда… был послан сюда человеком, искусным в магии. Он сделал это, чтобы спасти нас от верной смерти. Это чистая правда. Расспроси моих друзей. Так кто же такая эта Астарта?

Коррин снова сел.

– Я тебе не верю, Туро, но ты ничего не выиграешь, если я расскажу о ней, а потому слушай. Она – Темная Царица Пинрэ. Она властвует от океана до океана, а если поверить морякам, так ей подчиняются земли по ту их сторону. И она полна зла, настолько, что человек даже вообразить не в силах. Гнусность ее такова, что ты, если правда ничего про нее не знаешь, просто не поверишь, на какие мерзости она способна. Девушка, которой вы помогли, была одной из Семи. Ей выпал жребий быть увезенной в Серпентум, железную крепость, и там смотреть, как ее ребенка пожрет Царица-Ведьма. Ты понимаешь? Семь младенцев ежегодно.

– Съест? – растерянно сказал Туро.

– Пожрет, говорят же тебе! Кровь-Камень.

– Но почему?

– Как ты можешь спрашивать не безумного человека почему? Почему она предпочитает губить, а не исцелять? Почему она забирает такого человека, как Паллин, и превращает его в зверя, каким он все больше становится? А знаешь, почему она это сделала? Потому что он ее любил. Теперь понимаешь, что такое – зло?

С каждым днем этот благородный человек все больше превращается в зверя. Недалек день, когда он накинется на нас, чтобы терзать, рвать на части, и мы должны будем его убить. Вот что творит Царица-Ведьма, да вырвут Духи ее черное сердце.

– Насколько понимаю, у нее есть войско?

– Десять тысяч воинов, хотя она распустила по домам вдвое большее их число, как только завоевала Шесть Народов. Но у нее есть слуги и пострашнее – ужасные звери, которых она посылает разорвать человека в кровавые клочья. Ну, ты достаточно наслушался?

– Но как вы умудряетесь уцелеть, имея подобного врага?

– Да, как? Убей она нас сейчас, много ли страданий мы испытаем? А позволить нам жить и смотреть, как безумие овладевает Паллином, вот это кара, полная яда. А когда мы должны будем его убить и наши сердца разобьются, вот тогда они явятся.

– Судя по твоим словам, она настоящая злодейка, – сказал Туро. – Теперь я понимаю, какой смысл ты вкладываешь в узы братства. Но скажи, почему люди терпят подобное зло? Почему не восстанут во всем своем множестве?