– Нет, – сказал Шэнноу вслух. – Клем! Клем Стейнер.

«Вернется все, – обещал он себе. – Надо просто подождать».

Тут до него донеслись приглушенные звуки: лошади неторопливо шагали в темноте, поскрипывали кожаные седла, постукивали копыта по сухой земле равнины. Шэнноу вынул пистолеты и попятился глубже в скалы. Лошади все приближались. Сняв широкополую шляпу, он рискнул взглянуть на запад. Теперь он различил конные фигуры, но не настолько ясно, чтобы пересчитать.

«Я не хочу снова убивать».

Прицелившись выше голов, он выстрелил. Несколько лошадей испуганно вздыбились, а другие помчались куда попало, не подчиняясь всадникам. Шэнноу увидел, как один человек свалился с седла, а другой сам спрыгнул с бьющей задом лошади. Несколько человек выстрелили в его сторону, но пули щелкали о камни или со свистом уносились во мрак.

Шэнноу упал на живот и выглянул из-за камня. Все всадники уже спешились и двигались в его сторону. С востока донесся треск выстрелов.

Фургоны! Он понял, что карательных отрядов было два, и кровопролитие уже началось. В нем поднялась волна гнева.

Он вскочил и вышел из-за скал. Перед ним вырос человек… Шэнноу прострелил ему грудь. Справа заходил другой, и вновь его пистолет рявкнул.

Он шел между ними, непрерывно стреляя. Ошеломленные его внезапной атакой, каратели бросились наутек.

Справа от Иерусалимца раздался стон, а когда он прошел мимо, возле его уха пролетела пуля – так близко, что он ощутил движение воздуха и услышал почти пчелиное жужжание. Повернувшись, он спустил курки обоих пистолетов, и стрелок рухнул на землю.

Впереди стояли две лошади. Шэнноу подошел к ближайшей и вскочил в седло. Из кустов выскочил человек, Шэнноу уложил его двумя выстрелами, ударил лошадь каблуками и повернул ее на восток. Пока она неслась галопом по равнине, он перезарядил пистолеты. Теперь им управлял гнев, в нем кипело бешенство, которое грозило полностью им овладеть, но он и не пытался с этим справиться.

Одно и то же, одно и то же: злая сила сокрушает слабых. Насилие и смерть, низкие страсти и разрушение. Когда же это кончится? Боже милосердный, когда же это кончится?

Полная луна заливала все вокруг серебром, а в отдалении багряное зарево оповестило его, что один фургон уже пылает. Выстрелы раздавались реже, но, во всяком случае, они свидетельствовали, что странники еще обороняются.

Приблизившись, он различил пятерых людей на коленях за валунами. У одного – длинные белесые волосы. Стрелок вскочил на ноги, целясь в фургоны. Шэнноу выстрелил, промахнулся, но пуля срикошетила от камня, и стрелок подскочил. Белобрысый Клятвоприимец оглянулся, увидел Шэнноу и бросился бежать. Шэнноу взял на прицел его приспешников.

– Положите оружие! – приказал он. – Сейчас же, или умрите.

Трое из четверых оставшихся подчинились, положили ружья и подняли руки, но четвертый – коренастый, с которым он обменялся парой слов еще днем, – вскинул ружье к плечу. Шэнноу всадил ему пулю в лоб.

– Иеремия! Это я, Шэнноу, – крикнул Иерусалимец. – Вы меня слышите?

– Он ранен, – донесся ответный крик. – Еще двое тяжело ранены, а двое убиты.

Махнув своим пленникам, Шэнноу погнал их к фургонам. Войдя в кольцо, он огляделся. Убита была беременная Клара. Выстрелом ей снесло полголовы. Рядом с ней лежал дюжий мужчина по фамилии Чолмерс. Возле фургона Иеремии распростерлась маленькая девочка в голубом платьице – одна из двух дочерей Клары. Шэнноу спешился и пошел туда, где доктор Мередит стоял на коленях, наклонясь над раненым Иеремией. В старика попали две пули: под ключицу и в бедро. Его лицо в лунном свете казалось землисто-серым.

– Я выживу, – прошептал старик.

Фургоны были составлены кругом, и в кольце валялись убитые лошади. Исида и двое мужчин пытались потушить огонь, пожиравший последний фургон.

Взяв пистолеты в руки, Шэнноу стремительно подошел к пленным, которые сгрудились в центре круга.

– «Раздувальный мех обгорел, свинец истлел от огня, плавильщик плавил напрасно; ибо злые не отделились». – Он поднял пистолеты и взвел курки.

– Шэнноу, нет!!! – отчаянно закричал Иеремия. – Не трогай их! Господи, хватит убийств! Шэнноу медленно тяжело вздохнул.

– Помогите гасить пожар, – сказал он пленным. Они тотчас послушались, а он, больше ни слова не говоря, подошел к своей лошади и сел в седло.

– Куда вы? – окликнул его доктор Мередит. Шэнноу не ответил.

Аарон Крейн и остальные оставшиеся в живых каратели галопом влетели в Чистоту и осадили лошадей перед длинным каменным домом собраний. Крейн – пропыленный, взъерошенный – спешился и вбежал внутрь. Зал был полон – шло молитвенное собрание. На возвышении Пэдлок Уилер как раз приближался к середине своей проповеди о путях праведных. При виде Крейна он умолк на полуслове и испустил мысленный стон, но было бы неразумно навлечь на себя гнев Клятвоприимца. Чернобородый священнослужитель еще помолчал, а потом принудил себя улыбнуться.

– Ты чем-то расстроен, брат? – сказал он. Головы обернулись к двери – в том числе принадлежавшие капитану Сифу Уилеру и двенадцати Крестоносцам Чистоты. Крейн выпрямился и провел тонкой рукой по длинным белесым волосам.

– Силы Дьявола обратились против нас, – сказал он. – Всадники Господни были перебиты.

Прихожане дружно охнули, а несколько женщин начали перекрикивать друг друга, спрашивая о судьбе своих мужей, братьев, сыновей.

– Тише! – загремел Пэдлок Уилер. – Пусть говорит Клятвоприимец!

– Как вы все знаете, – сказал Крейн, – мы наткнулись на шайку язычников-странников. С ними пребывала демоническая сила: я тут же учуял мощь Сатаны. Мы тщетно пытались одолеть ее. Многие пали. Горстка нас спаслась по милости Божьей. Нам нужна подмога! Я требую, чтобы Крестоносцы разделались с этими дьяволами!

Пэдлок Уилер взглянул с возвышения на Сифа, своего брата. Капитан поднялся со скамьи – высокий, худощавый, с длинным кислым лицом.

– Пусть женщины идут домой, – сказал он, – а мы обсудим, что нам делать.

– Где мой сын? – закричала одна из женщин, кидаясь к Крейну.

– Боюсь, он погиб, – ответил Крейн, – но он умер, трудясь во имя Божье.

Женщина вскинула руку, но прежде чем дна успела ударить Крейна по щеке, ее схватили две соседки и оттащили от него.

– Прекратите! – загремел Пэдлок Уилер. – Вы в доме Божьем!

Все замерли. Потом женщины медленно потянулись вон из зала, а мужчины столпились вокруг Крейна.

Сиф Уилер выступил вперед.

– Расскажи нам про этого демона! – потребовал он.

– Облик человеческий, но он орудие Сатаны. Убийца! Убийца множеств! – Крейн затрясся. – Он напустил на меня чары, и я лишь с трудом сумел их сбросить.

– Сколько убитых? – спросил капитан Крестоносцев.

– Не знаю. Мы наступали двумя отрядами. Убийца подстерегал на востоке и застрелил четверых: Ласситера, Поупа, Картера и Лоуиса. Потом он поехал на запад и сразил… всех, кроме меня. Я сумел спастись.

– Ты сбежал?

– А что мне еще оставалось? Сиф Уилер бросил взгляд на мужчин, стоявших вокруг. Всего двадцать, включая его Крестоносцев.

– Сколько там было странников?

– Одиннадцать фургонов, – ответил Крейн. – Человек тридцать. Их необходимо уничтожить. Всех до единого.

Пэдлок Уилер, еще не спустившийся с возвышения, увидел, как дверь в конце зала отворилась, и в нее вошел высокий мужчина. Одежда на нем была черная, пропыленная, с заплатой на левом локте. И два длинноствольных пистолета на поясе.

– Где блюстители закона этой общины? – спросил он. Его голос, хотя и негромкий, сразу оборвал разговоры в центре зала.

Взглянув на него, Крейн взвизгнул:

– Это он! Это тот дьявол! – Попятившись, белобрысый Клятвоприимец нырнул за спинку скамьи.

– Ты в доме Господнем, – сказал Пэдлок Уилер. – Что ты здесь ищешь?

– Правосудия, – был ответ. – Вы укрываете убийцу, убивающего женщин и детей.

– Он говорит другое, – возразил Пэдлок, – он утверждает, что ты одержим Дьяволом. Незнакомец покачал головой.