— Черт. Пожалуйста, детка. Держись там, мы идем. Мы идем, Блу.

— Харпер. Папочка здесь. Погоди секунду.

Я слышала звук прокручивающейся металлической ручки, а затем дверь широко распахнулась, отрекошетив от стены, и ко мне подбежали папа и Вон. Папа стал укутывать меня в полотенце, которое почти целиком оказалось в воде. Вон не сводил глаз с моего лица, я посмотрела на него, держа в руках свои волосы.

— Посмотри, — всхлипнула я.

— Все в порядке, детка. С тобой все хорошо.

Отец стал гладить меня по голове, по волосам, но я закричала и отпрыгнула от него, обдав их обоих водой.

— Не трогай их! Они выпадают. — Меня трясло, и я плакала, держа в руках свои волосы, чтобы они увидели. — Они все выпали.

Вон забрался в воду и помог мне выйти. С меня стекала вода, а в ладонях ощущалась тяжесть намокших волос, но я не хотела их убирать. Он отвел меня в комнату и, уложив меня на кровать, лег рядом, укутав нас обоих в одеяло, а отец остался стоять и смотреть на нас в дверях.

Вон придвинул меня к себе и взял мои руки в свои ладони. Сначала я сопротивлялась, но он настоял и прошептал мне на ухо:

— Их можно отпустить.

Я медленно заставила свои мышцы расслабиться, и положила руки на кровать. Он попросил папу, чтобы тот принес полотенце и убрал волосы.

Мне не хотелось с ними расставаться, но и смотреть на них я тоже больше не могла.

Вернулся папа и вытер мои руки. Он поцеловал меня в щечку и присел на пол рядом с моей кроватью, не сводя с меня глаз ни на секунду, будто я могла в любой момент сломаться. Что же, он уже опоздал. Я снова начала плакать, я рыдала и рыдала, пока темнота и усталость не отвела меня в то место, где я обрела покой. Место, где я здорова и у меня есть волосы.

Когда я проснулась, было все еще темно, но уже забрезжил рассвет. Я так и лежала в объятиях Вона, папа спал, облокотившись на стену позади меня. Я вспотела, а может, дело было во влажных полотенцах, но мне было тепло, и я чувствовала себя глупо. Моя реакция была похожа на реакцию сучки в стиле Барби. Я понимала, что рано или поздно у меня выпадут волосы. Я понимала это. И все же, когда я увидела их на своих руках, во мне что-то сломалось. Я ведь девушка, мне не хотелось терять свои волосы, и понимаю, насколько неправильно это прозвучало бы, но черт возьми. Девушки хотят быть с волосами, тем более, с такими, как у меня были, а теперь у меня их не останется.

Вон вздрогнул и, увидев меня, совсем проснулся:

— Блу, ты в порядке, крошка?

Я кивнула и поднесла палец к губам, чтобы он не шумел. Я встала и, закутавшись в полотенце, направилась с Воном в ванную. Ванна так и осталась стоять наполненной, но вода с пола успела испариться. Я потянулась и спустила воду, пока Вон прикрывал за собой дверь.

Обернувшись, я присела на край ванны и посмотрела на Вона. Он был напуган, за что я возненавидела саму себя. Я потянулась к нему, и он взял меня за руки, присаживаясь рядом со мной и обнимая меня другой рукой.

— Прости меня.

— Блу, не надо.

— Позволь мне договорить. — Он сделал глубокий вдох и кивнул, после чего я продолжила: — Я не хотела тебя напугать. Я испугалась, хотя дело было пустяковым.

— Детка, такие вещи не пустяк для тебя, для девушек. Я не тупой. Такие вещи очень беспокоят, но позволь сказать тебе следующее... — он потрепал меня по волосам, и я позволила ему это сделать, — ты всегда останешься такой же красивой, хоть с волосами, хоть без.

Я покачала головой, поскольку понимала, что это было не так, — он просто хотел, чтобы мне стало легче. Боже мой, как же я его люблю.

— Для меня волосы ничего не значат. Ты сама — весь мой мир. И чтобы показать тебе, насколько для меня не важны волосы... — Он встал и, присев на корточки, откуда-то достал бритву.

О Господи.

Он вставил бритву в розетку, и я услышала ее трескучий звук. Подскочив к нему, я выхватила провод, и бритва выскользнула из его рук прежде, чем она успела коснуться его великолепных и красивых волос.

— Нет!

— Почему нет?

— Потому что один из нас должен остаться с красивыми волосами, и пусть это будешь ты.

Улыбаясь, он посмотрел на меня:

— Я хочу обрить голову, чтобы мы оба смогли записаться в скинхеды.

— Ты сумасшедший?

— Возможно. Сумасшедший от тебя... это точно, — пожал плечами он.

Я кинулась к нему в объятия. Мое полотенце раскрылось и сползло, но я продолжала его целовать. Я целовала его, как будто была не в себе, пока он, уже едва дыша, не отстранился от меня, при этом выглядел весьма восторженным.

Я стала практически лысой, из меня сыпались волосы, а он все еще хотел меня. Как же мне удалось заполучить такого особенного и такого сумасшедшего парня, как он?

* * *

С каждым днем я все больше теряла волос. Мы находили их повсюду, и это было абсолютно ненормально и отвратительно. Я стала закалывать их в неплотный пучок, чтобы не были видны небольшие проплешины, которые у меня появлялись. Но я больше не смогла сдерживаться, когда Бенни, папа, Вон и я сидели за ужином, и Бенни изменился в лице. Точно такое лицо у него бывало, когда Эйприл начинала говорить про парней и секс, чтобы довести его. Он полез руками в картофельное пюре и, когда я собиралась сделать ему замечание относительно его манер, он что-то достал из тарелки. Что-то длинное и похожее на ниточку, и замерев на месте, я поняла, что это было.

— С меня хватит! — я бросила нож и вилку на стол. Все подпрыгнули на месте, а Бенни уронил волос, покрытый пюре. — Я стригусь налысо.

— Ангел, — с мольбой в голосе произнес папа. Но я его уже не слушала и ладонью показала, что не потерплю никаких возражений.

— Нет. Если бы я просто линяла, как больной кот, это еще ничего, но это уже начинает портить наш ужин. Пора посмотреть правде в глаза. Пришло время попрощаться с моими волосами.

— Все в порядке, Харп. Я доем. — Бенни взял вилку с картофельным пюре и поднес ко рту, когда я подбежала к нему, чтобы остановить, но было уже поздно. — Смотри, все так же вкусно, — он прожевал пюре и проглотил.

Вон усмехнулся, за что я шлепнула его по рукам, все еще увещевая своего взрослого младшего брата:

— Бенни, не ешь это. Внутри могут быть мои волосы.

— Эй, я обычно ем даже бутерброд, который до этого падал колбасой вниз. В чем разница?

— Что?

Это звучало отвратительно.

— Правило пяти секунд. Доказанный факт, уверен, — возразил он, поглотив полный рот пюре.

— Бенджамин, — прокашлялся папа. — Пожалуйста, не ешь больше с пола, я уверен, что правило пяти секунд вовсе не было доказано.

— Послушайте, — произнесла я, дабы положить конец всем шуткам, отводящим от темы, что мне надо было побрить волосы. — Это не меняет факта, что мне нужно посмотреть правде в глаза, и ради нашего общего здоровья, обрезать волосы пока идет период созревания раковых клеток.

Вон взял меня за руку, и я посмотрела на него. Взгляд его преданных карих глаз был таким родным, он так хотел, чтобы я успокоилась.

— Ладно, обрежь их, но только не горячись и не брей голову. Я свожу тебя к Хизер, и тебе сделают крутую стрижку, которая тебе очень понравится.

На самом деле я была очень рада услышанному. Я могла бы взять с собой Эйприл, и мы обе устроили нечто вроде девичника, пока бы нам делали стрижку, прежде чем у меня не выпали все волосы.

— Ты прав, я позвоню Эйприл. И она тоже сделала бы себе стрижку, но сначала я закажу пиццу.

— Но пиццу могут принести тоже с волосами, и должен сказать... для меня лучше, чтобы волосы оказались твоими, — выкрикнул Бенни, подняв в воздух вилку.

Комната заполнилась громким смехом и замечаниями в адрес Бенни, который вывел разговор на новый уровень неприличия. Мы продолжили ужинать тем, что я подала на стол, только уже внимательно вглядывались в свои тарелки.

* * *

Мне очень пошла новая стрижка. Получилось даже короче, чем я себе представляла, но в конце концов, мне казалось, что я имела полное право согласиться на нечто дерзкое. Все равно все они выпадут, так почему бы не дать волосам фору?