— Ты покупаешь мне сапоги?

— Ты сказала мне, что хочешь вписаться, так? Мне кажется, что ты можешь надеть все, что угодно с этих полок и выглядеть так, будто ты родилась здесь, стоит тебе просто надеть их.

Ухмылка медленно расплылась на ее лице, и она начала прикасаться рукой к каждой паре ботинок, глядя на них с восхищением. Она взяла пару красных сапог и прикусила губу, затем возвратила их на место и пошла к черным.

— Почему черные?

Она посмотрела на меня и пожала плечами.

— Они подойдут ко всему. Так будет разумнее.

— Ты все же хотела выбрать красные?

Она улыбнулась.

— Потому что они сексуальные. Это произошло спонтанно.

Я кивнул, взял черные сапоги из ее рук и положил их на место, беря красные.

— Какой размер?

— Но....

— Иногда бывают такие моменты, когда следует слушаться здравого смысла, но случается и так, что такие душевные порывы имеют место быть. Это, — сказал я, тряся красными сапогами, — как раз тот случай. Какой размер?

— Они моего размера. Я проверила.

— Садись.

Она сделала шаг назад и плюхнулась в мягкое кресло, прежде чем начать снимать свои кеды. Потянулась, чтобы взять у меня сапоги, но я убрал их от нее, чтобы она не смогла их достать, и покачал головой.

— Нет. Золушка никогда сама не надевала себе сапог на ножку; ее принц делал это.

— Вон, это была туфелька, а не сапог.

— В Олбани говорят, что она потеряла свой сапог. Туфельки придуманы для городских девчонок. Ты, Блу, больше не городская девушка. Ты сельская девушка, моя сельская девушка, которая носит сапоги, — я натянул сапог на ее ногу и сжал пальцами ее лодыжку. Она покрылась мурашками, как и я. Да и как мое тело могло отреагировать иначе?

Сапог подошел идеально.

— Смотри, идеально сел. Ты — принцесса, которую я так долго разыскивал по всему королевству.

Она захихикала и бросилась мне на шею. У меня не было времени подготовиться, поэтому она сшибла меня с ног и стала зацеловывать мое лицо, между делом, посвящая свою любовь замку, единорогам и крестной фее в моем исполнении. Я смеялся вместе с ней и мы бы стали кататься по полу, если бы, во-первых, там было место, а во-вторых, не пришел Бенни и предупредил о своем отвращении к нашей открытой привязанности.

— Она моя сестра.

— Да, дружище, я знаю. Она также моя принцесса.

— Какая гадость. Это просто отвратительно. Мы можем уже идти? Я хочу показать своим друзьям мою новую шляпу.

Я засмеялся, несмотря на то, что Блу встала и начала ругать брата за его поведение. Хотя я понимал его: он был в восторге от своего нового подарка и был поражен тем, что кто-то думал, что его сестра чертовски сексуальна. Что так оно и было.

Я заплатил за товары, и мы пошли обратно к грузовику. Эти красные сапоги на ее ногах были, возможно, самой сексуальной вещью, которую я когда-либо видел. Я был рад, что она выбрала красные, и в то же время я ужасно нервничал. Парни в городе будут пялиться на нее в этих красных сапогах, и я влипну во множество неприятностей.

Мы приехали, и она занервничала, беря меня за руку, как только Бенни побежал к толпе людей с детьми.

— Не переживай. Просто многие из Олбани собираются здесь, чтобы попить освежающий сладкий чай и поесть отличную еду.

— Многие из Олбани? — прошептала она, легонько пискнув, и мне пришлось сдержать смех. Я был таким придурком.

— Да, остальные будут здесь достаточно скоро.

Она опять пискнула, и я захихикал, беря ее за руку.

— Извини за то, что я был таким мудаком. Взгляни, это небольшой городок, но люди здесь с большими сердцами. Они все тебя полюбят, когда встретят. Все в школе любят тебя даже несмотря на то, что я хочу ударить некоторых из них за это.

Это заставило ее рассмеяться, и я поцеловал ее в лоб, прежде чем повести ее к группе, где были наши друзья.

Глава 13: Кемпинг в убежище

«Одни люди чувствуют дождь, другие — просто намокают».

Боб Марли

Харпер

Это было неторопливое возвращение домой, и сколько бы я не сопротивлялась, я должна была признаться, что устала. Хоть я не хотела, чтобы этот день заканчивался, несмотря на то, что чувствовала себя измотанной. Какой-то замкнутый круг.

Это должен был быть один из лучших дней моей жизни и все из-за моего принца. У меня могло не быть единорогов, феи-крестной или даже замка, но у меня были красивые сапоги и мой принц, и это все, что мне было нужно.

Я была рада, что друг Бенни попросил его остаться ночевать в палатках вместе с ним. Я немного беспокоилась о его желудке после обильного количества съеденной еды и мороженого. Мы никогда не видели подобного прежде, только в Олбани. Везде стояли фургоны с мороженным; было очень много еды и графинов со сладким чаем. Никогда бы не подумала, что мне понравится чай, будь он холодным или горячим, однако я, должно быть, выпила как минимум три стакана сегодня.

Бенни действительно нравилась жизнь в Олбани. Вы никогда не подумали бы, что он родился в Сиэтле или что он никогда не видел прежде живую корову. Похоже, что он влился в жизнь сельского парня, и все любили его. После разговора с матерью его друга и Воном я убедилась, что в этой семье не было чокнутых, и была очень рада оставить его там, чтобы дать ему немного свободы и возможность повеселиться, что было так необходимо десятилетнему мальчику. Мы снова встретимся следующим утром, чтобы выпить еще сладкого чаю с пирогом, что, видимо, являлось здесь традицией. Мне казалось, что я впаду в кому из-за еды. От мысли о том, чтобы поесть еще хоть чего-нибудь, даже если наступит новый день, меня едва не тошнило.

Фары осветили мою лужайку перед домом, как только мы остановились, и Вон отключил мотор, но оставил фары включенными. Я посмотрела на него и улыбнулась, когда он сверкнул на меня своими теплыми, карими глазами, от которых все внутри переворачивалось.

— Я люблю тебя, — сказала я тихо.

— Я знаю. И ты не в силах что-то изменить, это зависимость.

Я рассмеялась и толкнула его в грудь, что заставило меня пожалеть о содеянном, потому что мы больше не держались за руки.

— Хотела бы я, чтобы мы устроили поход. Мне жаль, что тебе пришлось пропустить его из-за меня.

— Ты издеваешься? Ты не помнишь, что я сказал, что мы устроим наш собственный поход?

— Серьезно?

Бенни засмеялся.

— Да, серьезно, — он засмеялся еще сильнее, и я не смогла сдержать собственный смех, потому что от волнения процитировала своего младшего брата.

— У меня нет палатки, Вон. И все равно уже немного поздновато расставлять ее во дворе.

— Именно поэтому я попросил Трэвиса поставить ее после того, как мы уехали.

— Ты попросил его? — я села ближе к нему, готовая его обнять так чертовски сильно, что он мог просто сломаться.

— Если скажешь «серьезно», то я поцелую тебя прямо здесь, и мы уже никогда не доберемся до палатки.

Он говорил серьезно, я видела это в его глазах и чувствовала в растущем напряжении в кабине машины. У меня застрял ком в горле. Я так сильно хотела, чтобы он поцеловал меня. Но нужно было идти разбивать лагерь. Я никогда в своей жизни не была в лагере и хотела, чтобы этот первый раз был с ним, даже если это был лагерь на заднем дворе, словно я настолько слаба, чтобы идти в лес.

Вон выбрался из грузовика, и я ни за что не стала бы ждать пока он придет и откроет мне дверь. Я не этот тип принцесс. Свидания — это одно, но я не хотела, чтобы он думал, что должен делать это до конца наших дней. Он покачал головой, затем улыбнулся и сел на корточки спиной ко мне.

— Запрыгивай.

Некоторые девушки могли колебаться, обеспокоенные своим весом или еще чем-нибудь подобным, но только не я. Ни за что. Если я буду рядом с ним, да к тому же повеселюсь, то я всегда «за». Поэтому я запрыгнула на его спину, хихикая как дурочка, как только он, без каких-либо усилий со своей стороны зашагал в сторону заднего двора. Мы пришли как раз к тому времени, как папа закрыл шторы и выключил свет. У меня было лишь одно желание: умру ли я, или же продолжу жить, я хотела, чтобы отец научился жить дальше. Чтобы он знал, что все хорошо, и будь мама с нами, она была бы рада, если бы он продолжал жить вместе со своими детьми. Как интересно, остался бы ли он женат на ней до конца своих дней, и осталась бы она его женой до конца своей жизни.