— Вон? Ты в порядке? Мне так жаль.

Я кивнул, потому что все, что вырывалось из моего рта, были рычащие шумы и тяжелое дыхание. Если бы только я мог взять под контроль свое дыхание, то, возможно, я мог бы сказать ей, чтобы она не переживала. Это было случайностью, и она никак не могла мне помочь. Это просто одна из тех вещей, которые случаются. Одна из тех вещей, которая будет преследовать меня до конца моих дней.

Прежде чем я понял, что происходит, рядом со мной оказался надувной матрас, и Блу пыталась обвить мою грудь, чтобы удержать меня на плаву. Я лежал на спине практически в позе эмбриона, свернувшись клубочком и скрежеща зубами. Она изо всех сил старалась удержать и меня и матрас, тихо поскуливая. Все ее действия свелись к тому, что она стала меня царапать, тем самым еще больше выходя из себя.

Если бы я не пытался сдержать себя, чтобы не выкрикивать мольбы к богу о прощении до того, как меня поглотит чернота, то, наверное, я бы смеялся над своей чертовой задницей. Но на тот момент все, чего я хотел, так это чтобы прошла моя боль, а Блу перестала себя мучить.

Я почувствовал, как стукнулся головой о пирс, а потом Люк стал вытаскивать меня из воды. Было больно, но эту боль уже и близко нельзя было сравнить с жжением там, внизу; а затем все превратилось в череду из неясных движений, чьего-то смеха, блаженного льда, сосредоточенного лица Блу. Мне было очень не по себе, но я справлюсь с этим, если Блу улыбнется мне снова. Наверное, я пребывал в легком бреду, потому что, когда Люк помог мне залезть в грузовик, я подумал, что готов пережить всю эту боль еще раз, — лишь бы она просто улыбнулась, хоть немного. Когда я оказался в грузовике, моя голова лежала у нее на коленях, и она перебирала своими пальцами мои волосы. Мы еще не успели тронуться, как я уже понял, что все это стоило той боли.

По крайней мере, теперь какое-то время она пробудет со мной. Абсолютно не таким я представлял завершение того дня. Я думал, что под мешком со льдом мои орешки превратились в горошины, но боль почти улетучилась. Все, чего я хотел, — это быть с ней наедине и смотреть на нее, не отрывая от нее глаз ни на миг.

Знаю, знаю, мне следовало ожидать, что на нее будут засматриваться парни, но уж точно, для этого мне не надо было настолько страдать. Пару раз нас подбросило на ухабистой территории, — она хмурилась, когда сосредоточенно разворачивала машину обратно на дорогу. Я не мог перестать смотреть на нее, но все же старался не обращать внимания на ее грудь, пока она вела машину. Я не знал, как больно мне будет, если мой член стал бы реагировать под ее взглядом.

— Ты в порядке? — прикусив губу, спросила она и высунула голову в окно передней дверцы, а затем снова перевела взгляд на меня. — Я везу тебя в больницу.

У меня вырвался смешок, и я попытался привстать. Она ударила по тормозам, от чего наш грузовик развернуло на обочину. Прежде чем меня сбросило с сидения, я почувствовал чертовски резкий рывок.

— Черт-черт-черт. Мне так жаль. О, боже мой, — выкрикивала Блу, хватая меня за плечо, которое сотрясалось от смеха. Ага, я смеялся, потому что девушка моей мечты пыталась меня убить.

— Поставь на «паркинг», — сумел сказать я, сдерживая смех. Она так и сделала, но когда я пытался сесть рядом с ней, то заметил у нее слезы, и от этого почувствовал себя полным кретином.

— Блу, — сделав вдох, сказал я, обнимая ее и притягивая к себе, дабы заглушить эти тихие всхлипывания. — Не плачь. Все в порядке. Я в порядке. Я не хотел довести тебя до слез.

Вдруг она приподнялась и посмотрела на меня своими замутненными и заплаканными глазами, от взгляда которых у меня разбивается сердце.

— Я твой самый худший враг. Сначала я ударила тебя в бубенцы, а потом, я, черт возьми, чуть тебя не убила лишь потому, что совсем не думала. Посмотри на себя, ты набил себе шишку. А что если у тебя сотрясение?

Я усмехнулся и прикусил губы, так что на моем лице всплыла тупая улыбка, и тут я нащупал шишку. Да уж, вот теперь я ее чувствовал, но и не в таких передрягах я оказывался и ничего, живой же.

— Я шутил про то, что ты пыталась меня убить, и у меня нет никакого сотрясения.

— Есть у тебя сотрясение или нет, ты бы все равно не понял этого.

— Блу, детка, у меня нет никакого сотрясения.

Прежде чем она начала спорить и все такое, к нам подъехал Трэвис на своем внедорожнике и спросил:

— Что стряслось?

— Я ехала за тобой, когда он меня напугал, у меня дернулась машина, и он упал с сидения и ударился головой. И теперь нам надо поехать в больницу, чтобы проверить, нет ли у него сотрясения, — выпалила Блу, еще больше разгорячившись.

Трэвис посмотрел на меня, его зрачки расширились, в ответ на что я замотал головой.

— У меня нет сотрясения, и мы не едем в больницу, — сказал я. Трэвис перевел взгляд на Блу, а потом снова на меня и пожал плечами.

— Как хочешь, дружище. В любом случае, кажется, что больше я тебе не нужен, поэтому я поеду обратно, пока они не слопали всю мою рыбу и выпили мое пиво.

— Езжай, брат. До завтра.

Я слукавил, поскольку я больше хотел провести день в школе вместе с Блу. Но сперва надо было ее успокоить.

— До встречи, ага.

Он кивнул в ответ и подмигнул Блу.

— До завтра.

Затем он завел двигатель и уехал, оставив пятна грязи и травы на моем грузовике.

Блу с беспокойством смотрела на меня своими большими голубыми глазами, но я просто улыбнулся в ответ и поцеловал ее в щеку.

— Со мной все в порядке. Честное слово.

— Мне бы хотелось, чтобы ты передумал.

— Мне бы хотелось многих вещей, и одна из них, чтобы у нас с тобой было немного времени побыть вдвоем. Я уже говорил, что хочу показать тебе одно место, которое дорого моему сердцу. Давай сейчас туда и поедем. Что ты на это скажешь?

Она промолчала, но было очевидно, что моя идея ей нравится больше, чем поездка в больницу, по крайней мере, я на это надеялся.

— Хорошо, только без волнений.

— Не могу перестать волноваться, но если меня накроет... то только из-за тебя.

Да уж, прозвучало слащаво. Я понял это, но мне было все равно. Оно стоило того, чтобы увидеть ее лицо.

— Заткнись. Еще раз выразишься подобным образом, и я повезу тебя в больницу, прежде чем ты успеешь сказать «на самом деле я ботан».

— Я не ботан, — возразил я, когда она склонила голову и улыбнулась. — Мне нравятся фантастические фильмы и сериалы, но не больше, чем любому человеку.

— Если бы сегодня мы спросили первого встречного, смотрел ли он «Звездный крейсер "Галактика"», каким был бы его ответ?

— О, да брось ты. Этот сериал не самый известный из всех.

— Не важно.

— Нет. Это важно.

Она засмеялась как, собственно, и я, только я это делал, понимая, какое же мне доставляло удовольствие от того, что я вынудил ее ввязаться в спор. Я весьма сильно стал на нее напирать, и ее визг пронесся по кабине. Я любил то, как она визжала, почти так же, как и то, как она смеялась. Полюблю ли я и ее стон так же сильно?

Я даже не сомневался в этом. Ни на йоту.

* * *

Для начала нам придется заехать к отцу. Я оставил у него второй комплект ключей, которые мне понадобятся, чтобы попасть в свою комнатку в теплице.

Когда мы выехали на проезжую часть, на меня начала наваливаться тяжесть, а глаза Блу потемнели. Мы оба явно ненавидели это место и хотели убраться отсюда как можно скорее, прежде чем день был бы полностью испорчен фактом моего дерьмового существования, коей была моя жизнь. Кажется, в ней Харпер Кеннеди была единственным лучом солнца, и я хотел, чтобы она осталась в моей жизни навсегда. Да, наверное, это было эгоистично с моей стороны, но я нутром чуял, что она тоже нуждалась во мне. Возможно, даже больше, чем она хотела признаться, но я до смерти боялся, что это будет больше того, с чем я мог бы справиться. Все же я буду стараться быть рядом с ней, несмотря ни на что, и не сдамся, потому что люблю ее. Мда, чертова любовь.