— Блу, — я потянулся к ней, убирая влажные волосы с ее шеи, чтобы они не мешали. — Я отведу тебя в одно место, которое для меня много значит, и мы поговорим там. Это место, которое я хочу тебе показать.

Мои пальцы соскользнули с ее шеи и опустились по мягкой коже вниз до ее груди.

Мне хотелось, чтобы мои руки опустились еще ниже, но я бы так не поступил. Она заслуживала большего, чем просто ласку. Она заслуживала весь мир. Мир, в котором она была бы подростком, а не родителем. Мир, где у нее была бы мать, которая помнит о ней, и отец, который по возвращении домой вышвырнул бы меня из ее комнаты, как полагается. Мне хотелось бы с ней танцевать и разделять свою любовь с теми утонченными вещами, которые и делали ее собой, девушкой, укравшей мое сердце.

Я хотел, чтобы у нее были все эти простые вещи, потому что, когда я смотрел в ее глаза прямо сейчас, я видел призрака. Эта девушка лежала прямо передо мной и все же отстранялась от меня, чего я никак не мог понять. Я надеялся, что когда я покажу свое любимое место и разделю с ней то, что я люблю, она с легкостью раскроется для меня, и я увижу всю ее красоту, какую она могла бы мне предложить.

Она улыбнулась, и я подумал, что вряд ли она могла бы быть еще более красивой, чем тогда. В тот момент ее волосы ниспадали беспорядочными прядями, выбившимися из собранного хвоста, на коже блестели солнечные блики, а ее взгляд говорил о том, что я был ее парнем. Конечно, она бы не призналась, но я знал это и это все, что по-настоящему имело значение.

— Это свидание.

На самом деле у меня перехватило дыхание:

— Свидание?

Она засмеялась, и ее глаза заискрились.

— Ага. Всего одно свидание. Не думай, что ты получил зеленый свет, чтобы превращаться в дикаря и заявлять свои права на меня.

Я не знал, поняла ли она или нет, но я заявил о себе, и теперь все узнают об этом еще до окончания завтрашних школьных уроков. Она согласилась стать моей девушкой, и не важно, могла она поговорить со мной сегодня, или нет, все парни в школе, да и во всей Олбани, узнали бы, что она занята.

— Но я думал, что друзья не встречаются, а уж тем более, лучшие друзья?

— Я думала, что теперь мы стали парнем и девушкой. Или ты передумал?

— Ты знаешь, чем меня добить, — ответил я. Она знала, что так и было.

— Парни, девушки — какая разница. Ты все равно останешься моими лучшим другом, — пояснила она. — Для тебя я сделаю небольшое исключение. Подобно тому, как друзья делают исключения, когда не могут найти себе спутника на свадьбу или выпускной.

— Как если бы мы оба были не женаты, когда... скажем, нам не исполнилось бы по тридцать, — тогда мы могли бы пожениться ради спасения своей репутации.

Ее смех заполнил теплом пустоту внутри меня, теплом, какое я никогда раньше не испытывал. Мне сильно захотелось ее поцеловать, но я слишком боялся нарушить то, что между нами было на тот момент.

— Во-первых, в тридцать рано отчаиваться найти своего человека. Давай скажем, сорок. К тому же у нас еще останется время, чтобы пожить вместе на полную катушку. Во-вторых, я соглашусь заключить эту свадебную сделку, если ты согласишься быть моим спутником на подхвате на семейных свадьбах и всяких мероприятиях в старших классах независимо от твоего статуса.

Как же она была далека от истины! Да я бы пошел с ней куда угодно и когда угодно, если бы только она мне разрешила.

— Во-первых, — она захихикала в ответ на мое возражение, и я продолжил, — сорок — это дольше, чем я хотел бы ждать, ну да ладно. Во-вторых, поскольку теперь мы помолвлены, думаю, будет только правильным, если отныне и впредь я буду всюду тебя сопровождать, при этом имея статус.

Она прыснула от смеха, толкая меня в плечо, но при этом у нее получилось лишь завалиться сверху на меня, заставив меня рассмеяться. Я ничего не мог с собой поделать, возможность сгрести в охапку ее маленькое тело и бросить ее под себя была слишком заманчивой, чтобы упускать такое. Это было проще простого, и не сделай я того, то стал бы себя ругать, зная, какая от нее последует реакция, но будь я проклят, если когда-нибудь об этом пожалею.

Она была легкой, легче, чем я предполагал, а я научился никогда не обсуждать тему веса с женским полом. Благодаря моей маме, мне ни разу не доводилось попадать впросак от эмоциональной реакции. Ее тело уже было тронуто загаром от солнца и горячим, а длинные волосы были разбросаны по моим рукам и груди. Я не мог отделаться от мысли, представляя нас обнаженными, и как ее локоны касаются моей кожи. Я понимал, что мне не следовало представлять нечто подобное, когда она была так рядом со мной. Я почувствовал, что мое тело реагировало на мои фантазии, а мне не хотелось ее пугать.

Клоуны. Пугающие клоуны. Ух, все клоуны вызывают страх.

Она перестала смеяться и стала покусывать губу. Бог мой, она понимает, что у меня проблемы? Я потянулся к ее лицу, дотронувшись большим пальцем ее губ, чтобы она перестала. Но это оказалось глупым движением, потому что она поцеловала палец, отчего у меня сердце чуть не выпрыгнуло из груди, и никакие клоуны уже бы не помогли.

Змеи. Тушка животного, сбитого на дороге. Голый мистер Дональдсон в пилотной серии АГ сгребает сено. Меня передернуло, но я почувствовал себя в безопасности, раз у меня получилось их представить. Это было чертовски неуместно, но я знал, это поможет. Должно помочь.

Ее лицо было так близко с моим, ее веки затрепетали. Я имел в виду, что они трепетали, как порхающие бабочки, взлетающие с места. Насколько же человек может быть таким невинным и одновременно соблазнительным, используя только трепет век?

Она хотела, чтобы я ее поцеловал и, черт возьми, я хотел того же. Чертовски сильно хотел того же.

Мистер Дональдсон, спаси меня!

— Тпру, — произнёс Люк, стоя позади грузовика. Теперь мне уже не был нужен Мистер Дональдсон в прикиде ''в чем мать родила''. Голос Люка для нас обоих был как ушат ледяной воды.

Блу едва не подпрыгнула на месте, кинувшись за борт грузовика со скрещёнными ногами. Она прикрыла глаза рукой, когда я бросился вслед за ней, преодолевая внезапно возникшую дистанцию между нами.

— Прости, брат. Я не знал, что вы были тут вдвоём... Я не...

— Все в порядке, Люк. Мы всего лишь разговаривали.

Она просунула ладони между своими коленями, и я потянулся к ней в надежде, что она возьмёт меня за руку. Так и произошло, после чего она посмотрела на меня с натянутой улыбкой.

— Мы всего-навсего поспорили кое о чем и дали друг другу обещание, — сказал я.

У неё заблестели глаза, что заставило меня улыбнуться и сжать ее ладонь.

— Надо же? — в раздумьях переспросил Люк, помогая своей новой девушке, которая споткнулась на ровном месте. Надеюсь, она не была уже пьяной.

Я знал, что он очень любопытный, и мне не следовало все афишировать перед ним, потому что, думаю, он первый хотел встречаться с Блу, но мне нужно было дать понять ему, что она другая, и что я сейчас изменился и хотел, чтобы она была одной из немногих твердых опор в моей жизни.

Я усмехнулся, глядя на то, как Блу замотала своей головой, и оглянулся на моего сводного брата. Он обнимал свою девушку, которой, скорее всего, нужна была вода, чтобы протрезветь, и, несомненно, бикини побольше. Я клянусь, что не пялился на нее, но ее грудь чуть ли не выпрыгивала из топа, и мне кажется, что она сама добивалась именно такого эффекта. Это было отвратительно. Поэтому я попытался не смотреть на нее, ровно как и забыть ее имя, зная, что она могла достаточно долго не присутствовать здесь, чтобы начать о чем-то заботиться, и я обратился к Люку.

— Блу... Харпер и я... обручены.

Я не смог удержаться от смеха, когда Блу свалилась на кузов грузовика, вздыхая и тряся своей головой, пока Люк начал свою эмоциональную тираду, смешанную с кучей ругательств, по поводу того, что мы слишком юны. Блу приподнялась и спрыгнула, стоя недалеко от Люка и подняв руки в знак поражения, пока я сидел и наслаждался шоу.