— Думаю, что я превращаюсь в абсолютно неконтролирующего себя подростка, который не может перестать пялиться на сексуальное тело, все время думать о нем и желать прикоснуться в те моменты, когда не следовало бы.

Он протянул руку и тыльной стороной ладони погладил мои ребра, двигаясь все выше, пока практически не дотронулся до моей груди, — я вся дрожала.

— А еще, я девчонка, которая определенно не в состоянии контролировать свои реакции на такие прикосновения такого мальчика.

Вон сделал последний небольшой шаг, преодолевая то расстояние, какое оставалось между нами всего каких-то несколько мгновений назад. Его мокрое и, должна заметить, крепкое тело находилось прямо напротив меня. Он казался таким спокойным, в то время как я дышала так, будто у меня было нерасправленное легкое.

— Блу, я не хочу, чтобы ты контролировала свои реакции на меня. Я не хочу, чтобы ты перестала думать обо мне, и уж точно я не хочу, чтобы ты прекратила на меня смотреть и желать дотронуться до меня. Думаю, наоборот, я бы предпочел, чтобы ты очень сильно желала меня касаться.

Божечки мои.

Он не останавливался, его губы выглядели таким притягательными.

— Вместо всего этого я бы предпочел, чтобы мы провели этот день вдвоем. Сейчас не самое подходящее время обсуждать это или делать то, чего я хочу.

Я прикусила губу, чтобы не дать моим мыслям вылиться в слова, потому как на тот момент мои мысли были смешными и пошлыми. Вместо этого я кивнула и уперлась лбом в его грудь, наблюдая, как по его коже скатываются еще несколько капель воды, стремящихся все ниже и ниже к его до невозможности идеальному бугорку. Мне пришлось закрыть глаза.

— Иди, — удалось прошептать мне.

Он поцеловал меня в макушку и прежде, чем я открыла глаза, я услышала, как он снова прыгнул в прохладную воду прочь от меня, прочь от соблазна и чужих глаз.

Какого дьявола, со мной было не так? Ах да, я знала, в чем дело. В своей жизни я настолько свела к минимуму любовь, что даже малейшее воздействие на меня, заставляет меня течь. В моей голове все поплыло, мой живот, да и все мое чертово тело напоминало лужу с водой, из которой торчали ноги, и все из-за Вона Кэмпбелла и его совершенства.

Он не поплыл к другим парням. Он направился к середине пруда, где лег на спину, позволяя солнцу озарить воду рядом с ним так, что волны мерцали как бриллианты, придавая его коже золотистый оттенок. Я так сильно его хотела, до боли. В растерянности я развернулась и пошла к грузовику, где я могла бы собраться с мыслями и вновь стать вменяемой.

Я вытерла свое тело и повесила влажное полотенце на боковину кузова машины. Глядя в сторону воды, я искала Эйприл или Картера, но никого не нашла. Я хотела спросить у нее, как мне можно сегодня сдержаться и не давать волю рукам, потому что знала, что она придумает для меня план действий буквально за секунды. У нее отлично это получалось, будто налету. Я просмотрела линию берега, столики для пикника и большую толпу, сооружающую костер, но нигде не заметила никого похожего на Эйприл и Картера, поэтому я стала немного паниковать, — ведь я никого из них не видела с момента, когда перевернула лодку. В то же время я слышала, как она кричала, но, Бог мой, что если ее засосало под воду?

Я залезла на кузов грузовика в надежде увидеть чуть больше. Покрутившись по сторонам, я просканировала овраг в попытке найти ее там, и затем, к моему облегчению, увидела. Держась за руки, они вместе с Картером исчезли в лесу, — это заставило меня улыбнуться, хотя я вся дрожала. Эти двое решили пуститься в тайные отношения. Они держались особняком и никому не объявляли о своей связи, хотя... хм, думаю, я не имела права комментировать это, ведь сама была практически в подобном положении. Казалось, поворотным моментом для наших отношений стал день, когда Люк и Вон устроили вечеринку. Мне нужно было постараться найти хоть немного времени, чтобы по-девичьи поболтать с Эйприл. Я даже позволю ей поголосить тоном банши рядом со мной, если это будет считаться совместным времяпрепровождением, перед тем как в меня вольют первую дозу лекарств. Я не была уверена, что буду делать, если с ней что-либо случится. Она — моя скала, мой лучший друг. Она мой план Б... я не могу дышать.

Я не могла... но я дышала. Было больно, но я дышала и плюхнулась в кузов, стараясь вытянуться на его поверхности. Я знала, в чем дело, знала, потому что кучу раз помогала Бенни справляться с подобным. Хотя со мной паническая атака случилась впервые.

Я велела Бенни лечь на спину и вытянуться, думать о каждом вдохе. Вдох — через нос, выдох — через рот. Снова. Вдох — через нос, выдох — через рот. Не знаю, как долго я пролежала там, втягивая горячий летний воздух и окружив себя призрачными звуками музыки и гомона людей, но достаточно долго для того, чтобы Вон отправился на мои поиски.

Мне не было необходимости открывать глаза, чтобы понять, что это он забрался в кузов грузовика, и что это тень от его тела закрыла меня, — на мою кожу падали холодный капли воды. Я знала, что это Вон лежит рядом со мной, не говоря ни слова, держа мою руку в своей. Я поняла, что это он, потому что все мои недавние страхи тут же улетучились: шок от перспективы уснуть вечным сном от болезни, который, казалось бы, никогда в жизни не забудется, бездна страха, в которую я проваливалась, — все исчезло. Само собой. Все прошло.

Вон

Я не знал, что произошло с ней в ее жизни, но это до сих пор вызывало сумятицу в ее сознании и сердце, а я ненавидел себя за то, что не могу ей помочь. Все, что я мог сделать, так это быть рядом, даже если для этого пришлось бы лечь на пол моего пикапа и держать ее за руку в ожидании, когда она заговорит со мной.

Я поглаживал своим большим пальцем ее кожу, которая была гладкой и нежной, как лепесток цветка. Глядя на нее через полуприкрытые веки, я видел, как она расслабилась, и буквально заставляю себя сделать так же. Она не хотела рассказывать о произошедшем, поэтому я решил пока все оставить как есть, лишь бы чувствовать и слышать, как восстанавливается ее дыхание. Неважно, что за демона она прячет от меня, мне было страшно как никогда раньше.

Она повернулась ко мне и открыла глаза. Ей пришлось поспешно прикрыть часть лица и глаза от светящего солнца.

— Спасибо, — тихо сказала она.

— За что?

— За то, что взял меня с собой сегодня и позволил забыться. Не знаю, когда в последний раз я радовалась жизни и не думала, что происходит за пределами скорлупы, которой я себя окружила. Кларисса Пинкола Эстес писала: «Такое забывание не стирает воспоминания, а успокаивает окружающие память эмоции».

Я не совсем понял, что она пыталась мне сказать, поэтому ждал и надеялся. Я долго молчал, а потом она сделала глубокий вдох и перевернулась на бок, теперь все ее тело было повернуто ко мне, я тоже развернулся ей навстречу.

— Вон, нам нужно поговорить. Сегодня вечером. Мне нужно рассказать тебе то, что, возможно, изменит твое отношение ко мне.

Мое сердце бешено забилось. Вот уже два дня, как мне очень хотелось с ней все обсудить, и вот, наконец, она была готова. Но теперь мне было... страшно. Мне не хотелось, чтобы мои чувства к ней изменились, и, честно говоря, я не был уверен в том, что там будет что-то, что повлияло бы на меня так сильно.

Мама всегда говорила, что я пойму, когда встречу ту самую. Я сразу пойму это и не позволю ничему встать на пути между нами. Голос мамы в моей голове заставил меня улыбнуться и начать по ней скучать. Ей бы понравилась Харпер. Они бы полюбили друг друга. Более того, они бы даже ополчились против меня, и обе смотрели бы мыльные оперы, где снимался тот парень, о котором мама постоянно говорила, Джордж, или как-то так. А потом мы бы все разразились смехом, потягивая горячий шоколад по рецепту моей мамы с ее горячим пирогом, и строили планы на будущее.

Однако этого никогда не случится. В моем будущем не было места той мечтательной фантазии, и мне нельзя было об этом забывать. Мне нужно было оставаться в реальности, планировать будущее, и эти оба понятия были связаны с Харпер.