Все взгляды резко обратились в сторону Мора. Ответа сразу не последовало, он нарочно тянул время, все больше нагнетая обстановку. Наконец, спустя минуту он опустил руки, которыми закрывал лицо, и произнес:

– Хорошо, я согласен. Мне все равно, но знайте, что бы ни решил или ни предложил Праджняпарамита, алгоритм и процесс всего проекта останется неизменным.

– Что ж, спасибо! – едва сдерживая внутреннее удовлетворение, произнес Виво.

Брейни нервно задергал головой, пытаясь понять, что же будет дальше. Фатум похлопал его по плечу и провел рукой по лбу, словно вытирая со лба несуществующий пот. Обстановка приняла менее напряженный характер, что сразу стало отчетливо видно по лицам и поведению участников встречи.

– Думаю, можем расходиться! – подытожил Фатум. – Я немедленно отправлюсь к Праджняпарамиту, опишу ему ситуацию и ваши позиции. Виво, Мор, подходите чуть позже, и мы вчетвером обсудим детали.

Берно с Афиной сидели на длинном диване, держась за руки, сцепленные в замок. В другой руке Берно держал перед собой чашку горячего чая, неотрывно глядя на поверхность, с которой он сдувал пар. Сделав глоток, Берно поставил чашку и повернул голову вправо. Афина приоткрыла глаза и широко улыбнулась.

– Тебе не показалось странным то, как повела себя Лулу? – вдруг спросил Берно.

– Да, что-то с ней явно произошло.

– Как бы то ни было, уверен, что она что-то скрыла.

– Думаешь, она видела что-то?

– Я не могу судить о том, насколько это правдиво, и может ли она что-то видеть, но меня насторожила ее реакция.

– Хочешь, я попробую разузнать?

– Она ничего не скажет!

– Почему?

– Она бы сказала это тогда.

– Я могу попробовать. В конце концов мы подруги и не должны скрывать что-либо друг от друга.

– Не знаю, – пожал плечами Берно, задумчиво взглянув на жену.

Афина поправила волосы и резко вскочила с дивана, потянув за руку Берно.

– Поехали на концерт! – неожиданно предложила она.

– Какой концерт?

– Сегодня замечательный вечер классической музыки. Тебе понравится.

– С удовольствием, – сразу согласился Берно, поставив чашку на стол.

Пожилая женщина в синем пиджаке оторвала контрольную часть билетов и жестом пригласила пройти в зал. Берно и Афина вошли в небольшое помещение, в котором музыканты – скрипачи, пианисты и другие – обычно выступали с сольными программами. Для оркестровой музыки предназначался другой зал, широкий и просторный. Сегодня там будет исполняться музыка не менее известных композиторов, однако этот крохотный зал обладал несравнимо более уютной обстановкой, способствовал уединению и лучше отвлекал от суеты внешнего мира. Даже стулья здесь словно несли отражение музыкальных традиций и богатой истории.

– Здесь красиво, – тихо произнес Берно, садясь на предпоследний ряд.

– Удивительно, сегодня много свободных мест, – оглядев зал, проронила Афина. – Мы одни в этом ряду.

– Как в кинотеатре, когда мы только стали встречаться?

– Да…

Раздались аплодисменты. На сцену вышла молодая женщина в длинном платье и села за рояль.

– Что она будет играть? – тихо спросил Берно.

– Кампанеллу в переложении Листа!

– А что это за произведение, Кампанелла?

– Это переложение на фортепиано заключительной части второго концерта Паганини для скрипки с оркестром. Когда Лист впервые услышал, как Паганини играет на скрипке, то был в высшей степени очарован его виртуозностью и величием его произведений. Его игра поразила Листа настолько, что побудила его на некоторое время отказаться от концертов, усиленно работать над техникой и добиваться еще большего совершенства в собственном исполнении. В этот период он переложил для фортепиано, в том числе, каприсы Паганини.

– Невероятно! – с интересом в глазах произнес Берно, стараясь запомнить услышанное. – Мне следует заполнить этот пробел.

Пока женщина готовилась к выступлению, шум в зале постепенно стих, и вскоре слушатели, перестав ерзать и шептаться, обратили свои взоры на музыканта. Легкий взмах кистей рук, и через мгновение по всему залу стали пролетать первые ноты. Легкая и воздушная знакомая мелодия стала нежно ласкать слух, удивлять необычной живостью и новизной переработанного звучания. Афина, приподняв брови, вслушивалась в каждую ноту, ритмично покачивая головой. Ее пальцы отстукивали мелодию на ладони Берно, откинувшегося на спинку кресла и почувствовавшего накрывающую его слабость. В это время в зал один за другим вошли архитекторы мира и, глазами отыскав Берно, медленными шагами направились к нему. Вскоре после начала слева от Афины присел Виво. Справа от Берно присел Фаталь, который постоянно крутил головой и рассматривал то потолок, то стулья напротив. Чуть позже к ним присоединился Мор, расположившись рядом с Фаталем. Тот подмигнул Мору, и следующую минуту все устремили взгляды в сторону сцены, слушая Кампанеллу. Вскоре, Фаталь, не отрывая глаз от сцены, поднял руку и опустил ее на край спинки кресла, на котором неподвижно сидел Берно. Виво проделал то же самое, только его рука оказалась за спиной Афины. Схватив пальцами Фаталя за кисть, он скинул его руку и не давал ему положить ее обратно. После нескольких попыток Фаталь все-таки освободил руку и положил ее себе на колено. Пока вокруг Берно разыгрывалась эта сцена, его жена, впечатленная виртуозными пассажами в середине произведения, схватила Берно за два пальца и крепко их сжала. В этот момент рядом с Виво присел Брейни. Секундой позже позади Берно в узком проеме между рядами появились Фатум и седовласый и высокий Темпус в широкополой шляпе, по всей окружности тульи которой были вышиты бесформенные циферблаты с неровными кривыми стрелками. Темпус скрестил руки на груди, оглядел всех, кто сидел спереди, и устремил свой взор на сцену. Его зрачки принялись бегать в разные стороны независимо друг от друга. Радужные оболочки глаз менялись в размерах, становясь то крошечными то огромными. В этот же момент Берно медленно опустил тяжелые веки и откинул голову назад. Фаталь вплотную подвинулся к нему и обнял. Виво и Мор обернулись и посмотрели на Фатума, который, стоя сзади, медленно наклонился к Берно и стал тихо дуть ему в область виска. Афина повернула голову, и застав мужа с закрытыми глазами, широко улыбнулась. Ей было несколько жаль что последние такты обожаемого ею произведения ей придется дослушать одной. Из рояля вырвались последние аккорды, и зал взорвался аплодисментами. Секундой позже Темпус резко снял с головы шляпу и замер.

Внезапно все кругом в одночасье стихло и остановилось. Время, это четвертое измерение, замерло и повисло в безмолвном ожидании, захватив по пути с собой все звуки и мысли. Люди замерли с улыбками на лицах, рукоплеща пианистке, которая успела лишь слегка привстать со стула. Рука Афины, державшая пальцы Берно, застыла. Фаталь еще сильнее обхватил Берно, в то время как Виво мигом вскочил и, схватив Брейни за локоть, бегом потащил его к выходу. Немного погодя за ними последовал Фатум. Остановившись через десять метров у выхода, Виво оглянулся, нашел глазами Фаталя, обхватившего Берно, и посмотрел на Мора, который кивнул головой, пожелав удачи. Фатум догнал Виво и вытолкнул обоих из зала.

На улице было мрачно и серо. Солнце было скрыто за тучами, грозно свисавшими над городом. Кругом все застыло в неподвижном стремлении жить и двигаться. Люди замерли во всевозможных позах, а на их лицах оцепенело, словно посмертные маски, отражались в сумрачном свете их эмоции. Нагнувшись у обочины, застыла женщина, секундой ранее собиравшая с асфальта опрокинутые груши. В метре от нее в воздухе застыл плотный дым, поднимающийся из-под колес автомобиля. Внутри сидела девушка, вцепившись в руль и с ужасом на лице наблюдая, как наезжает на женщину с грушами.