— Привет! Как всегда? — Получив утвердительный ответ, он стал готовить коктейль, непрерывно болтая. Андрей же, наоборот, был непривычно молчалив.

— Как ты? В порядке? Давно не показывался. Дела идут? Ну и нормально. Тут тобой интересовались, но я как всегда. Ты же меня знаешь.

Бармен сам спрашивал, сам и отвечал. Андрей только усмехался, но какой-то чужой, неприятной улыбкой. Маленькие черные глазки бармена перебежали на Ольгу.

— О, — восхищенно произнес он, — что желает дама?

— Коньяк, — отрезала Оля.

— Что-нибудь еще? — угодливо осведомился бармен, настолько угодливо, что это было похоже на издевку. Что-то во всем этом было не так. Это «что-то» витало в воздухе, сжимая сердце предчувствием беды. Она в смятении посмотрела на Андрея. Он бесцеремонно разглядывал ее, как будто видел впервые. И Ольга вдруг отчетливо увидела себя со стороны: свои бесстыдно выставленные напоказ ноги, кокетливую прическу. Наверняка в таком виде она напоминает одну из «ночных бабочек». Этим, пожалуй, и объясняется игривый тон бармена. Но что такое сегодня с Андреем? Не мог же ее новый наряд так изменить его отношение к ней?

— Ничего. Благодарю. — Она залпом выпила коньяк. Сразу стало теплее и вроде легче. Краем глаза она заметила, как бармен, показав глазами на нее, шепнул что-то Андрею, а тот, отрицательно мотнув головой, что-то ответил. Она разозлилась.

— Андрей, пойдем за тот столик.

У бармена открылся рот, и он стал похож на удивленную лягушку, которая вот-вот квакнет. Но он перевел взгляд на Андрея и ничего не сказал. Провел их к дальнему столику в углу, поставил перед ними напитки и повернулся к другим посетителям. Оля с досадой посмотрела на Андрея. В его глазах плескались насмешливые огоньки.

— Тебе не составит труда объяснить, почему вы с этим барменом на меня так пялились? — раздувая ноздри, зло зашептала она. — Что, первый раз меня увидел?

Андрей сразу убрал свою наглую улыбку.

— Просто ты сегодня такая необычная.

— Все дело в этом проклятом платье, — пожаловалась она. — Черт меня дернул купить его. Говорила ведь Машка: «Только на панель». Так и вышло. У меня сегодня из-за него одни неприятности.

— Платье довольно смелое, — согласился он, — но тебе идет.

— Проститутке оно идет, — буркнула Ольга.

Андрей расхохотался. Это ей тоже не понравилось. «Ржет, как конь», — с неприязнью подумала она.

— Ты какой-то странный сегодня.

Андрей вопросительно поднял бровь.

— Стрижка другая, что ли? И эти джинсы. Не твой стиль. В классике тебе лучше.

Он действительно выглядел иным: темно-синие облегающие джинсы, ярко-голубая с пестрыми разводами тенниска и белые кроссовки. Нельзя сказать, чтобы все это не шло ему, просто до сих пор гардероб Андрея был более солидным и в пастельных тонах.

— Значит, мы с тобой сегодня удивили друг друга. Выпьем еще.

— Давай, но ты же за рулем!

— Не боись, — подмигнул он, отпивая из бокала.

— Между прочим, тебя сегодня Маша ждет, — решила сказать она гадость, но на него это не произвело никакого впечатления. Он молчал и пил, изучая ее лицо. Эта его новая неприятная манера не отвечать на вопросы стала бесить Ольгу.

— Нет, ты мне сегодня определенно не нравишься.

— А ты мне определенно нравишься, — серьезно проговорил он, но глаза его смеялись и буквально раздевали ее.

…Машина плавно скользила по шоссе. Ольга удобно устроилась в кресле. От выпитого немного шумело в голове, но, в общем, ей было хорошо. Вечер, конечно, слишком богат событиями, да и Андрей временами просто несносный. Но все хорошо, что хорошо кончается.

— Куда теперь? — Андрей закурил.

— Отвези меня домой.

Он протянул ей пачку сигарет, дал прикурить.

— Адрес напомни.

— Забыл со вчерашнего вечера?

— Я плохо ориентируюсь, — засмеялся он, — и вообще, может, это был не я.

— Ага. И я не я, и хата не моя, — в тон ему хохотнула она.

Он провел ее до дверей квартиры.

— Меня приглашаешь?

Оля озабоченно наморщила лоб. Можно, конечно, еще выпить кофе, поговорить, как вчера. Впрочем, вчера он явно рассчитывал на большее, но Оля решила не торопиться. А сегодня после коньяка и сигарет на голодный желудок она совсем захмелела.

— Даже не знаю. Наверное, самое лучшее, что сейчас я могу сделать, это лечь спать.

— Ну, это никогда не поздно. — И прежде чем она успела что-то возразить, он вошел за ней в квартиру и закрыл дверь. Теперь они стояли рядом, Ольга ощущала его запах. Волнующий и новый для нее. Запах сигарет, туалетной воды и мужского тела. Его плечи казались ей более широкими и мускулистыми, чем раньше, а голос ниже тембром. Скорее всего, это от коньяка, решила она. Он провел ладонью по ее щеке, скользнул по шее, задержался на плече. И неожиданно для себя самой Оля прильнула к нему.

…Эта ночь стала для нее откровением: она поняла, что такое страсть, страсть в чистом виде. Этот неудержимый, ненасытный мужчина — разве таким она знала его? Они не сказали за ночь друг другу ни слова. Слова были не нужны. Они понимали друг друга первобытными чувствами Адама и Евы. Они вместе поднимались на вершину наслаждения, разжигая и растрачивая друг друга, вместе плыли по облакам и возвращались на землю счастливые и обессиленные. Она узнала, какими то твердыми и грубыми, то мягкими и неслышными могут быть его губы, ощутила гулкие удары его сердца в своей груди и поняла, какое это счастье слиться с любимым в одно целое, приобрести законченность и гармонию.

Утро показалось ей ярким и радостным, а мужчина, лежащий рядом, родным и близким. Его лоб пересекала морщинка, уголки рта были насмешливо опущены вниз, веки подрагивали, как у впечатлительного ребенка, а глаза были серо-голубые с крошечными зелеными лучиками, когда в них отразился свет утреннего солнца.

— Привет, — сказал он охрипшим голосом, едва открыв глаза. — Как ты?

— Прекрасно, — улыбаясь, ответила Оля, — а ты?

— Ну, я ведь не пил коньяк, — засмеялся он.

— А что ты пил? Что-то прозрачное с минеральной водой.

— Джин с тоником.

— Вкусный?

— Типично женский вопрос. — Андрей убрал ей волосы со лба. — Своеобразный. — Он посмотрел на часы. — Ого, уже семь. — Он быстро встал. Потянулся, пару раз сделал круговые движения руками. Под кожей плавно перекатывались мышцы. Оля ощутила внезапный озноб. Высокая фигура на фоне освещенного окна, конечно же, была красива. Но ей вдруг показалось, что это чужой, незнакомый человек. Она с ожесточением прогнала эту ужасную мысль. С ним она была счастлива. Этот человек просто создан для нее. Андрей оделся, пятерней пригладил волосы и присел возле нее на кровать:

— Мне пора. Пока, крошка. Мне с тобой было очень хорошо.

Если она и ждала чего-то, то не этих небрежных слов. Гримаска неудовольствия поползла по ее лицу.

— Что еще за «крошка»? Называй меня по имени.

— Идет. Как тебя зовут?

— Андрей…

Он резко поднялся.

— Знаешь, мне надоел этот цирк!

— Какой цирк? — растерялась Ольга.

— Ну, театр! Знаешь, есть такой — театр призраков!

— Андрей, я не понимаю…

— Действительно? Или прикидываешься? — Он пристально посмотрел ей в лицо. — Ты что? Совсем дура?

Ольга оцепенела. Вчерашнее неприятное предчувствие стало настолько ощутимым, что она даже не обиделась на его слова. Обрывки фраз, чужой издевательский смех, недомолвки — все, как кусочки сложной мозаики, крутилось в голове, угрожая сложиться в пугающую картинку.

— Сколько мы знакомы?

— Сам знаешь…

— Не знаю, — раздраженно мотнул он головой и, увидев, как ее глаза расширяются от ужаса, быстро, но с невольным сожалением, добавил: — Надо быть внимательней, крошка. Я — не Андрей!

…Все стало настолько явным, что она даже поразилась, как не поняла этого сразу. Кусочки мозаики сложились и замерли. И теперь отмахнуться от этого просто нельзя. Очевидно главное: она провела ночь с незнакомцем. То, что он, наверное, брат Андрея (Оля была не настолько глупа, чтобы не понять этого), не имело значения. Все равно — это совершенно чужой ей человек. Она всегда считала себя наблюдательной, разборчивой, умной. И столько глупостей натворила! Зачем ей был нужен Андрей? Отомстить Маше? Ну, и кому она сделала хуже? Она перепутала их, потому что и Андрея-то толком не знала. Нет, все равно должна была догадаться! Этот издевательский тон, неприятный голос, Андрей так никогда не разговаривал. А «Кэмел» вместо «Ротманса»! А машина! У Андрея (она точно знала) белый «мерседес», а они ведь ехали в серой машине! И, хотя Олька не разбиралась в марках автомобилей, она готова поклясться, что это был не «мерседес». А одежда!