Молчание послужило ответом юристу, несогласных не нашлось, возражать никто не стал. Преступника увели. Когда открылась дверь, пропуская его, Музаффар начал беспокойно озираться, но его никто не встречал. Понурив голову, парень пошёл между конвоирами. Следующим привели худощавого юношу, которого явственно трясло, когда он сел на табурет. Я даже обеспокоился, не пришлось бы и второй выносить для мытья, этак стульев не напасёшься. Одетый по последней моде, в коротковатые штаны, спортивную финку и тапочки на босу ногу, молодой человек смотрел в пол, и мы видели только его коротко стриженую макушку.
– Ну-с, Хусниддин, что вы можете сказать в своё оправдание? – юрист наслаждался процессом, видимо, всегда мечтал работать в суде, но по каким-то причинам не имел такой возможности.
– Я… – парнишка судорожно сглотнул, горло его явно пересохло от страха. – Меня… Мне сказали, что вы хотите всех узбеков заставить работать на вас… Я не хотел, чтобы мама с папой стали слугами. Они… То есть, сначала он… Ну, Рахматулла Олимович, а потом Азамат с Музаффаром, говорили, что так будет правильно. Ну, чтобы защитить правоверных.
– От кого, от правоверных? – Бахром за спиной паренька аж глаза вытаращил от удивления. – Но я и сам мусульманин. Да и многие здесь, в этой комнате. И решения принимаются совместно.
– Да я уже понял. Дурак я совсем. Простите меня, пожалуйста. Я отработаю… Ну, или как скажете.
– Мы подумаем. Раскаяние налицо, что можно считать смягчающим вину обстоятельством. – Юрист явно вошёл в раж. – А что вы можете сказать о двух других молодых людях? О Хуршиде и Отабеке? Что их побудило взяться за оружие?
– Ну… Хуршид неплохой человек. Ему то же, что и мне говорили. А Отабеку, толстый который, обещали, что он, когда будет с оружием, сможет командовать другими. И получать лучшую еду. Он больше всех возмущался, когда о маленьких порциях объявили.
– Понятно. Спасибо, молодой человек. Думаю, вам вполне можно предоставить выбор. Или вы ходите на поверхность с группой поиска, и помогаете им. Разумеется, в защитном костюме, но без доспехов. Или же занимаетесь довольно грязной работой, облагораживая дальние помещения, которые мы недавно вскрыли. Там нужно многое отчистить от грязи и плесени, удалить осыпающуюся штукатурку, ну и так далее. Третий вариант не озвучиваю, он будет предложен в случае отказа от первых двух.
– Эээ… Честно сказать, я сейчас больше всего боюсь оказаться на поверхности. Поэтому согласен отрабатывать в помещениях.
– Что ж. Успехов в общественно-полезном труде, молодой человек. Думаю, полугода исправительных работ хватит, чтобы понять, стоит ли вам доверять в дальнейшем. – Кузьмин повернулся к Косте. – Проводите юношу к месту отбывания наказания, дайте ему инструменты, поставьте охранника и ведите следующего заключённого.
Почти всё время, пока шло разбирательство, собравшиеся в большинстве сидели как статисты, только следя с удивлением за активностью юриста, и время от времени поднимая руки в голосовании. Когда привели Хуршида, невысокого паренька с довольно привлекательной внешностью и умными чёрными глазами, мы наблюдали почти точное повторение беседы с Хусниддином. В результате получили ещё одного чернорабочего, поскольку ни злости, ни возмущения замечено не было, свою вину Хуршид полностью признал. Отабек же, как более злостный нарушитель, был подключен к работам на поверхности, имея в качестве второго варианта для выбора высылку из убежища. Как оказалось, Рахматулла просто сыграл на любви толстяка к еде, обещав кормить от пуза. Учитывая трудные условия исправительных работ, мы обещали вздыхающему Отабеку, по толстым щекам которого текли слёзы, удвоенный паёк. Включая сладкое.
Поблагодарив Совет за участие в разбирательстве дел заключённых, я объявил о вынесенных приговорах по громкой связи с Пульта Управления. Выйдя в жилую зону, я заметил рыдающую женщину и сидящего рядом с ней улыбающегося мужчину, который сразу при виде меня встал и пошёл навстречу. Крепкий узбек в добротной одежде протянул руку и представился:
– Алимов Шерзод, отец Хусниддина. Вы не представляете, каким ударом для нас стало то, что сын участвовал в недавних событиях, а потом оказался на суде. А сейчас как камень свалился с сердца, жена вон от радости плачет. Главное, что с нами он будет, а так – пусть поработает, умнее станет. Спасибо вам большое. Саломат булинг, будьте здоровы, уважаемый. И вот что я хотел. Нельзя ли и мне ходить на поверхность с вами? Может, получилось бы мимо нашего дома пройти, там у меня чемоданчик с инструментами. Я ведь слесарь, мастер по сейфам. Занимался и ремонтом, и вскрытием при необходимости. Может, нужен вам такой человек?
– Не за что. – Я улыбнулся, сжимая протянутую руку. – И да, от такого человека в команде я не откажусь. Но вам придётся тренироваться носить доспехи, и владеть оружием. Любой поисковик должен быть ещё и бойцом.
– Рахмат, спасибо. – Шерзод согласно кивнул. – Со мной проблем не будет, я раньше военруком был в техникуме авиастроения и металлообработки, но когда его сделали училищем, ушёл. В общем, с физической подготовкой и дисциплиной у меня полный порядок.
Отправив Шерзода к ребятам в мастерскую, подбирать экипировку, я заглянул к Алесе на склад, чтобы поцеловать её и хоть немного побыть рядом с женой, отстранившись от текучки. Но и там меня вскоре нашли, напомнив, что пора хоронить Рамиля. Да, надолго оставлять его не погребённым не стоило, особенно при такой жаре на поверхности. Поэтому мы быстро распределили путём примерки новые костюмы и подогнали доспехи с учётом байонетного (замкового) присоединения перчаток химзащиты. Для защиты замков решили использовать рукавицы с короткими, но широкими коваными крагами, длинные, до середины предплечья, в данном случае не подошли бы. Когда возле тамбура собрались половиной состава, двое бойцов при поддержке нескольких крепких мужчин привели заключённых. Музаффар шёл с мрачным обречённым видом, и только зло зыркал по сторонам. Азамат вырывался, упирался ногами в дверной проём, орал, плакал, умолял не выгонять. Потом обмяк, продолжая тихо завывать.
Открыли тамбур, вытолкали в него заключённых, Костя с Арсеном встали по бокам, а я, Никита и Бахром отсекли путь назад. На пульте сегодня дежурил дядя Гоша. Когда Мельник начал поворачивать рукоять запора на внешнем створе, приговорённые к ссылке прянули назад, но наткнулись на стволы оружия. Подталкиваемые в спину, Музаффар с Азаматом перешагнули порог и если первый, не останавливаясь пошёл к лестнице наверх, то второй развернулся и с диким воплем попытался прорваться обратно в тамбур. Не вышло, и цепляющегося за перила, отчаянно визжащего ссыльного потащили наверх. Я отметил, что парень совсем потерял голову, его штаны опять стали мокрыми.
На выходе из дверей конторы, Музаффар неожиданно выхватил из ножен стоявшего рядом Никиты нож и, отпрыгнув так, чтобы опешивший техник заслонял его от остальных, рванул вдоль здания. Возле стены в десятке метров были в беспорядке сложены стопки поддонов, за которыми преступник и скрылся прежде, чем по нему открыли огонь. Никкита виновато развёл руками и бросился было следом, но Арсен удержал его за плечо. И правильно, всему своё время. Костя с Бахромом проводили второго приговорённого до ворот предприятия и оставили на тротуаре. Даже издалека было видно, как Азамата колотило от страха и неизбежности происходящего.
Мы вынесли тело Рамиля, предварительно завернув его в простыню. Затем взялись за сапёрные лопатки, найденные на складе и прихваченные с собой, и принялись прямо посреди небольшого садика сбоку от административного здания рыть могилу. Работали по два человека, сменяя друг друга, время от времени подключался третий. Постоянно в охранении стояли как минимум двое. Учитывая, что ссыльный сумел вооружиться, такие предосторожности были нелишними. Спустя час упорной работы удалось углубить яму на метр, что сочли достаточным. Дно выложили найденными неподалёку кирпичами, на них и уложили Рамиля. Оставив Никиту дозорным, встали на краях могилы и просто помолчали. Было очень горько. Потом без команды, но почти одновременно вскинули стволы вверх и, переглянувшись, по моей отмашке дали залп. Говорить не хотелось. На тело сбросили по горсти земли, и начали быстро закидывать яму грунтом. Готовый небольшой курган обложили остатками кирпича.
