– Погоди, он на костылях и на таком расстоянии угрозу не представляет, а клыки собаки нам в наших доспехах не страшны. – Я пристально пригляделся к медленно ковыляющему мужчине. – Кто вы? Почему не защищаете хотя бы дыхание? Марлевой повязки в нынешних условиях вряд ли достаточно.
– Я Роман, врач из клиники, которая в ста метрах отсюда. Повязка двойная, благо, их запас достаточно большой, на несколько лет при дезинфекции использованных вполне хватит. Правда, не знаю, проживу ли я столько. По всем признакам, у меня холера, к счастью, не третьей степени, а то бы вообще на ногах не стоял, как, вон, Лидия Михайловна. Она сейчас лежит в постоянно обрабатываемой кварцем комнате, выделенной под карантин, через такую же прохожу и я, возвращаясь из вылазок. Понимаю, что недостаточно, чтобы защититься, да и всё налицо.
Мужчина невесело ухмыльнулся, проведя ладонью по шершавой, шелушащейся коже впалых щёк. Потом наклонился к догу, на котором мы с удивлением увидели шлейку с притороченными к ней баклажками воды. Отцепив одну, Роман сдвинул маску и надолго приложился к горлышку, заодно закинув в рот несколько таблеток. Оторвавшись, аккуратно повесил бутылку обратно, поправил повязку на лице и снова повернулся к нам.
– Только так и спасаюсь, что постоянно пью, помногу. Вроде на улучшение пошло, но хожу ещё с трудом, и живот часто прихватывает.
– А пёсик откуда? – Костя наклонился было погладить дога, но тот угрожающе зарычал, и протянутая рука быстро спряталась за спину. – Да и в клинике его держать, антисанитария ведь. Его-то как продезинфицируешь.
– Нас трое. Легче всего степень болезни у медсестры, Карины. Она и купает каждый день Джека, используя для обработки дезинфицирующие вещества в низкой концентрации. Да и живёт наш помощник в помещениях возле входа. Дальше в здание ему хода нет, я отсёк часть коридора перегородкой из толстой плёнки на раме, когда ещё сил в достатке было. Он, конечно, мог бы сломать, но не пытается даже. А насчёт того, откуда… Мы ведь в первые дни спрятались в боксе с герметичной дверью, не высовывались даже. Потом я вышел, увидел погибших, вернулся, и чуть было в петлю не полез от отчаяния. Пришёл в себя и снова на улицу, уже в повязке, но холеру видать ещё в первый раз подцепил, когда отталкивал и оттаскивал в сторону упавшего перед дверью старика. Он створке не давал открыться. В общем, когда вышел во второй раз, услышал подвывания собаки в одной из квартир дома за переездом. – Роман махнул рукой в сторону пересекавшей проезжую часть железной дороги, чьи ветки тянулись по всей промзоне.
– Отправился туда, увидел впереди группу пьяных орущих что-то мужчин, не решился идти дальше, вернулся, пока не заметили. А вой всё не умолкает, громче стал, в клинике не слышно, но чувствую, что не унимается собака. Ночью осторожно прокрался вдоль стоматологии, через железку чуть ли не ползком, наискосок к поликлинике. Потом во двор нужного дома. Прикинул на каком этаже, нашёл, где окна пластиковые были плотно закрыты, решил, что там у собаки был шанс уберечься от отравляющих веществ. Зашёл в подъезд. Собака то молчит, то снова выть начинает. В общем, я с собой сразу монтировку прихватил и топорик с кухни, у которого после встречи с теми алкашами только молоток отбивочный спилил. – Я взглянул на пояс Романа и только теперь увидел, что его подобие томагавка красуется небольшим спилом со стороны обуха.
– Вскрыл дверь, отжав замок, а там дог этот. У меня уже тогда жажда была постоянная, потому я всегда с водой ходил в термосе, который у сторожа нашёл в каптёрке. Налил псу в крышку, поставил на пол, а тот набросился и давай лакать, да ещё так жадно. В общем, потом я вышел, он за мной, я ему говорю: «Свободен, иди куда хочешь», а он за мной. Так и до клиники дошёл, и на крыльце уселся. Худющий, жалобный. Потом дождь, пришлось впустить. Решили искупать – не возражал. Пока он отъедался несколько дней, я ходил по всему микрорайону, слушал, где скулёж или мяуканье, вскрывал квартиры, выпускал животных. Уверен, и в других жилых массивах нашлись люди, которые выпускали этих бедолаг. Хотя, большая часть квартир были нараспашку, люди бежали сломя голову, и питомцы их, если таковые были, скорее всего, свободно выбегали следом.
– С этим понятно. Кстати, я уже знаю, что у пьяньчуг за переездом та же беда была. В нашей небольшой общине тоже врач оказалась, она мне объяснила по данным мной описаниям. То же и одному нашему товарищу грозит, с ним небольшое ЧП произошло при выходе.
– О, если только холера, то это ещё не страшно, при своевременном выявлении заболевания и соответствующем лечении с обязательным карантином больного можно довольно быстро поставить на ноги, только пить давайте побольше. Смерть может наступить в запущенном случае и при отсутствии медицинской помощи. К слову, когда я вчера вышел, то отметил, что мне, Джеку и женщинам, оставшимся в клинике, уже не грозит опасность со стороны агрессивного быдла, засевшего в пивной. А им не грозит летальный исход от холеры. Тогда же я понял, что выжил кто-то ещё. А сегодня увидел дым и пошёл сюда. Кстати, у вас очень необычная экипировка, вы явно не военные. Но, судя по всему, вам повезло найти хорошее убежище. Много людей спаслось?
– Нас больше семидесяти человек. – Я уже некоторое время прислушивался к себе и понял, что вполне доверяю этому медику на костылях. – Но, к сожалению, пока не могу предложить вам присоединиться, раз болезнь уже гнездится в организме, ведь карантин расположен за жилыми помещениями. Нам ещё предстоит решить проблему, как провести туда соратника, но с ним проще, он уже упакован в защитный костюм, и, обработав его снаружи, останется только снять комплект в карантине.
– Ничего, я понимаю, да и не прошусь, поскольку не знаю, что ещё мог подцепить, блуждая без снаряжения по улицам. Правда, ни язв, ни шишек на теле пока не наблюдаю, может и обойдётся одной лишь холерой. Мы планируем перебраться в подземные склады под кондитерским заводом, они довольно глубокие, и там должны быть холодильные камеры, да и продуктов, думаю, хватает. Но вот, не знаю, есть там кто-то, или все погибли, выбежав из зданий? В целом, я всё равно планировал там осмотреться сегодня, и лишь случайно совпало, что вы как раз начали свою полезную санитарную деятельность. А когда увидел, что вы сливаете горючее, у меня возникла мысль попросить вас об одолжении. Не выделите ли и нам бочонок бензина? Генератор у нас есть, и чем его заправлять тоже есть, с пару канистр, но запас нам очень сильно не помешал бы. А?
Роман посмотрел на меня с такой отчаянной просьбой в глазах, что отказать ему у меня просто не повернулся язык. Кивнув Константину, я извинился перед врачом, что вынужден распрощаться и при этом не пожимаю ему руку, после чего отправился проверить, как идут дела у парней возле цистерны. Те уже закончили, но доложили, что уровень топлива в резервуаре снизился незначительно. Я обернулся туда, где стоял недавно Роман, но его не увидел. Как доложил Костя, врач отправился за ёмкостью для горючего и средством её транспортировки.
Я дал распоряжение снова заполнить канистры и лейку, после чего мы, уже всей группой, продолжили очищать улицу от трупов. Продвигаясь всё дальше, приблизились к той самой клинике, и каково же было моё удивление, когда я увидел мерно перебирающего ногами ослика, выходящего из ворот. Он был впряжён в арбу, одну из тех, на которых люли5 раскатывали по городу в поисках металлолома и всего, что плохо лежало. Следом ковылял Роман. Махнув мне рукой, он максимально ускорился и вскоре был рядом, ведя под уздцы косящего на меня чёрным глазом копытного ушастика. В бортовой арбе лежала довольно объёмная пластиковая бочка.
– Вот, ещё один мой помощник, очень выручал, когда болезнь уже брала своё и сил на ходьбу не хватало. Я нашёл его на одной из улиц в махалле, плёлся со стороны окраины города и по пути объедал траву в палисадниках вдоль домов. Видимо, пришёл с полей, куда ничего не сбрасывали. Может маршрут знакомый, а может хищники его пригнали, я нашёл несколько ран у него на ногах, лечил неделю. Неподалёку от переезда была эта арба с мёртвым ослом, я его выпряг, да присыпал щебёнкой, взятой между шпалами. Ну а этого ишачка потом впряг. Теперь возит меня, да всю найденную мной добычу.
