Выбежав на улицу с папкой только что распечатанных документов в руках, Даша увидела, что Сергей Петрович еще не появился. «Только страху нагонял и зря торопил» – с досадой подумала она. Через пять минут водитель, завидев выходящего из здания нового начальника, испуганно выкинул недокуренную сигарету, а как только Сергей Петрович поравнялся с черной служебной машиной, услужливо открыл ему дверь. Повелительным тоном Сергей Петрович, садясь в машину с видом, по меньшей мере, только что выигравшего войну императора, обратился к стоявшей рядом Даше.

– Дарья Андреевна, я поеду сзади, как и подобает руководителю. А вы поедете на переднем сидении, рядом с водителем.

Даша тихонько кивнула. Ей, в сущности, было все равно, где ехать – сзади или спереди, лишь бы подальше от Сергея Петровича. Водитель аккуратно, почти бережно закрыл дверь за руководителем, а Даша, наблюдая всю эту картину, поняла, что в ближайшее время ей скучно точно не будет.

Происходящее в последующие несколько недель напоминало Даше дешевую постановку в провинциальном театре с нетрезвыми актерами и психически нездоровым режиссером. Все это происходило в таких масштабах, что она чувствовала себя участницей третьесортного реалити-шоу. Сергей Петрович развил бурную деятельность, но проблема заключалась в том, что деятельность теперь велась совсем не там, где это было необходимо. Сотрудники целыми днями пропадали на совещаниях, единственная цель которых заключалась в восхвалении новоявленного руководителя, который крайне болезненно воспринимал малейшее невнимание к своей персоне. Сам он был настолько уверен в себе и своих способностях руководить, настолько упивался своим новым статусом, настолько хотел поклонения себе, что Даша стала мысленно называть его Луноликим.

Желание руководить, командовать и подчинять все своему контролю переходило все мыслимые границы – еще одной «фишкой» Луноликого стало составление план-графиков. Они составлялись по любому поводу и, чаще всего, абсолютно бездарно. Так, общий план-график деятельности учреждения на месяц, который был распечатан в большом формате и вывешен в приемной для всеобщего обозрения и благоговения, содержал в себе одновременно и рабочее совещание сотрудников кадровой службы, и конкурс «Алло, мы ищем таланты». Каждое подразделение обязано было регулярно присылать данные для новых план-графиков под угрозой наложения дисциплинарных взысканий.

Пока рядовые сотрудники перешептывались, что скоро будут составлять план-графики по составлению план-графиков, но послушно предоставляли данные, силы административного персонала были брошены на создание благоприятного имиджа Луноликого в глазах учредителя и общественности. Писались бесконечные отчеты, отправляемые куда-либо документы подкреплялись сопроводительными письмами за подписью Луноликого, даже тогда, когда это не требовалось.

Желая заработать авторитет в коллективе, Сергей Петрович выбрал явно не те способы и результат оказался прямо противоположным – вершиной происходящего безумия стали попытки Луноликого отправить часть сотрудников на молебны. Сотрудников государственного учреждения. У него это не очень получалось, поэтому он злился еще больше. Он очень старался при каждом удобном и неудобном случае ввернуть что-нибудь о том, как трепетно он относится к религии и церкви, сотрудничает с ней. Все бы хорошо, если бы вера не была напоказ, не использовалась бы как очередной инструмент создать вокруг себя некий ореол. По факту же, каждый его поступок шел вразрез с большой частью заповедей одновременно. Как ни странно, но чуть позднее Даша заметила, что это присуще не только Луноликому, но и всей верхушке обеих организаций. Все они соблюдали посты, приглашали на официальные мероприятия служителей церкви, совершали паломнические поездки в монастыри, но все это совершенно не мешало им более чем успешно осваивать бюджетные средства в свою пользу, плести интриги, и ломать чужие жизни.

Одни из самых заметных первых шагов новой власти стало увеличение зарплаты руководству и бухгалтерии. Казалось бы, никто не замечал очевидного абсурда ситуации – люди официально переходили на неполный рабочий день, а денег получали столько, сколько едва ли заработали ли бы, работая на трех должностях с утра до вечера и без выходных. Даше казалось, что она попала в какое-то королевство кривых зеркал – формулировки в официальных документах, которые ей приносили на согласование, «обосновывавшие» такие внушительные прибавки к зарплатам заставляли хвататься за голову – «За увеличение объема работ» – человеку, и официально, и фактически работавшему только до обеда, «за участие в процессе слияния организаций» – человеку, который впоследствии своими безграмотными действиями трижды чуть не сорвал этот самый процесс.

Апогеем безумия стал приказ, принесенный Даше вскоре после назначения Луноликого руководителем. Открыв папку с документами, Даша сразу увидела, что это приказ, связанный с зарплатой. Уже смутно догадываясь, что ничего хорошего она там не увидит, она вчиталась в текст и обомлела – заместителям нового руководителя назначались новые шестизначные зарплаты.

– Слушай, а чему ты так, собственно, удивляешься? – скептично спросила вечером того же дня Аня. – ты села работать в административный персонал, и теперь изумляешься, что накануне слияния началась глобальная дележка денег?

Даша понимала, что Аня, в общем-то, права и удивляться тут особо нечему. Но легче от этого не становилось. Дашу буквально трясло от этого бесконечного лицемерия и тщеславия. Но у нее была цель, которая все последующие месяцы двигала её вперед и поднимала с кровати по утрам: «Я должна продержаться хотя бы год, а дальше будет видно».

Пытаясь хоть как-то более-менее качественно работать, находясь при этом практически в эпицентре хаоса, Даша не могла отделаться от навязчивой мысли, что ее просто так в покое не оставят. И то, что последние три недели прошли для нее хоть и весьма напряженно, но все же относительно безболезненно, говорило вовсе не о том, что о ней забыли и не вспоминают, а наоборот – о том, что готовят какую-то гадость. Такие люди не останавливаются. В общем-то, у Даши не было сомнений о том, что Луноликий про нее рано или поздно вспомнит. Она целыми днями строила догадки о том, что он может предпринять против нее, но толковых версий не было. В конце концов, Даше надоело гадать, и она решила просто посмотреть, что будет. А ждать пришлось недолго, и то, что она была совсем близка к истине, скоро подтвердилось.

Где-то в середине рабочей недели, дождливым октябрьским днем, пока Даша сидела у себя в кабинете и, как всегда, работала с документами, раздался телефонный звонок – это был Луноликий. Обычно он вызывал ее не через секретаря, а звонил сам по мобильному. Говорить с ним совсем не хотелось, но выбора у Даши не было.

– Да, Сергей Петрович, слушаю вас.

– Дарья Андреевна, поднимитесь ко мне, сейчас же.

Закончив разговор, Даша еще полминуты смотрела в окно на плотно затянутое тяжелыми черными тучами, надеясь все же разглядеть просвет. Но просвета не было, и Даша, взяв блокнот и ручку, закрыла кабинет и пошла к Луноликому. Он, как обычно, сидел в своем высоком кожаном кресле с минимумом бумаг на столе. Даша пыталась по выражению его лица понять, о чем пойдет речь, но оно было непроницаемо.

– Дарья Андреевна, я вызвал вас по следующему вопросу. – Сергей Петрович начал, как всегда, говорить так торжественно, будто собирался сообщить, что Даше только что присудили, по меньшей мере, Нобелевскую премию мира. – Руководством принято решение снизить вам зарплату. В два раза. Вот документы, – с этими словами он протянул Даше какие-то бумаги. – Сам приказ скоро будет готов, я уже дал соответствующее распоряжение.

Даша смотрела на то, что ей дал Луноликий. Это были какие-то служебные записки, подписанные чьей-то размашистой подписью.