Камея положила руку на плечо девочки и присела на корточки.

– Ох, дорогая, – тихо прошептала девушка. – В будущем тебя ждет столько несправедливостей. Прими это как должное. Люди не всегда по-доброму относятся к тем, кто добр к ним. Запомни это, но никогда ни на кого не держи зла. Ты просто погубишь себя, Рита, если будешь кого-то ненавидеть.

Рита закивала и обхватила бывшую няню за шею.

– Я не буду ненавидеть, обещаю. Возьмите меня обратно к себе, я не хочу, чтобы моей воспитательницей была эта злая женщина.

Мисс Олин только грустно посмотрела на девочку. Она коснулась мягкой теплой рукой щеки Риты и покачала головой.

– Ты совсем замерзла, надевай на прогулку более теплые вещи.

Рита хлюпнула носом, понимая, что назад ее не возьмут, а тема была переведена не просто так. Девочка собиралась упрямо просить Камею забрать ее обратно, но видя возмущенный взгляд Риты, мисс Олин быстро перебила ее.

– Иди теперь к своим соседкам, иначе мадам Крофорд будет ругаться и на тебя, и на меня, за то, что не позволяю тебе заниматься саморазвитием.

Рита грустно взглянула на Камею и, сгорбившись, медленно поплелась обратно к группе отверженцев.

Девочка еще не знала, что это был последний раз, когда она видела свою любимую няню.

Наутро следующего дня мисс Олин нашли у ворот приюта с разбитой головой, мертвенно-бледную и окоченевшую. Няня ходила вечером за нитками для рукоделий, но так и не вернулась в приют. Ее ударили чем-то тяжелым, а после обобрали до копейки.

Похороны состоялись в тот же день.

Всем воспитанницам были выданы черные платья, волосы убраны под черные чепцы. Рита стояла, молча глядя, как гроб с ее няней опускается в вырытую могилу. Кладбище для обитателей приюта находилось за его забором, на пустоши, которая никогда не заселялась.

Шел дождь. На улице было темнее, чем обычно. Земля вся размокла и дорога, по которой воспитанницы шли к кладбищу, оказалась ужасно скользкой, так что замерзшие и усталые дети постоянно поскальзывались и чуть ли не падали в грязь.

Рита чувствовала себя ужасно. Внутри была какая-то сосущая пустота. И хотя девочка до конца не понимала, за что и почему ее дорогую няню убили, крошечная доля злобы и ненависти к этим незнакомцам начинала разгораться внутри, готовая сжечь душу малышки дотла, оставив только тихо потрескивающие угли.

Первая неделя на новом месте оказалась самой сложной. Рита никак не могла войти в ритм жизни обитателей третьего этажа. И хоть девочки в ее комнате были добры к ней, няня, мадам Крофорд, оказалась самым настоящим тираном в юбке. Она постоянно была недовольна девочкой, заставляла ее выполнять сложные, иногда непосильные, задания.

Как-то за пару выбившихся волосков из кос, надзирательница заставила Риту вымыть весь пол на третьем этаже. Тяжелое металлическое ведро девочке помогли донести Никки и Фиби и за эту помощь схлопотали наказание в виде трепки за волосы.

Рита два часа оттирала пол противной скользкой тряпкой, отжимала ее от ледяной мыльной воды руками.

– Это же незаконно! – шептались вечером в комнате девочки. – Надо сообщить директрисе.

– И как вы думаете, кому она поверит? – Никки села на кровати, глаза ее лихорадочно блестели. – Девочкам-отверженцам или уважаемой няне?

После ее заявления разговоры тут же стихли. Мысли о том, чтобы отомстить злой надзирательнице, постепенно сошли в молчаливый протест ее методам.

– Я стараюсь изо всех сил, чтобы мадам Крофорд была благосклонна ко мне, – пролепетала Рита, накрываясь одеялом. – Но получаю только наказания, насмешки и издевки.

Но няня Агнесса была не единственной проблемой третьего этажа. В соседней комнате тоже жили девочки. И они не были настолько же доброжелательными к Рите, как ее соседки.

Нередко Джоанна – упитанная девушка тринадцати лет, проходя мимо Риты, просто так толкала ту в сторону, так что девочка падала, иногда очень больно ушибаясь.

На пятый день своего пребывания в качестве отверженца, Рита вновь повстречалась Джоанне на пути, хотя всячески пыталась ее избегать.

Водянистые глазки со злобой уставились на девочку. Белесые брови недовольно сошлись на переносице. Полные блестящие губы тронула ухмылка. Джоанна намеренно быстро двинулась в сторону Риты. Девочка не успела даже сделать шаг в сторону.

– С дороги, мелочь, – тяжелой рукой Риту оттолкнули так сильно, что она ударилась затылком о стену и потеряла сознание.

Нашли девочку спустя полчаса, лежащую на полу у стены. Никки отправилась сразу из столовой наверх, чтобы взять пару учебников и обнаружила Риту, лежащей на полу.

Девочку отнесли в больничное крыло, в котором та пролежала с сотрясением мозга несколько недель. Больничное крыло выглядело еще более уныло, чем жилые комнаты. Пара пустых кроватей в небольшой белой комнатке и недовольная медсестра, изредка приходящая проверить состояние пациентки. Постоянно зашторенные плотными пыльными гардинами окна, и яркие лампы, слепящие белым холодным электрическим светом.

Ритины соседки часто заходили ее проведать, выкраивая свободные минуты, рассказывали новости и помогали не забывать пройденный на уроках материал.

Никки для Риты стала новой мисс Олин, она была такой же доброй и хорошей. Но, хотя в Камее Рита видела некое воплощение матери, Никки казалась строгой, но любящей старшей сестрой.

– Я знаю, что не выберусь за Стену. И когда мне исполнится восемнадцать, я устроюсь здесь работать. Я тоже буду няней. Или преподавательницей. Но лучше няней. Я заменю мадам Крофорд. Помогу таким же, как мы, пережить, что их отвергли!

Пылкие речи Никки казались неестественно яркими, иногда они даже воодушевляли девочек. Воспитанницы верили, что им надо потерпеть всего три года, чтобы на место надзирательницы встала Никки.

Прошло еще несколько месяцев. Агнессе надоело терроризировать Риту, и она стала относиться к ней с равной холодностью, как и к остальным воспитанницам. Рита смогла вздохнуть полной грудью.

Каждый новый день был похож на предыдущий. Ранний подъем, умывания ледяной водой, десятиминутная прогулка на свежем воздухе перед едой, завтрак, уроки, прогулка, обед, тихий час, возможность сделать домашнюю работу, ужин и отбой.

Уроки велись в одном единственном классе, где девочкам раздавали разный материал и задания. Рита хорошо обучалась, и занятия не вызывали того животрепещущего страха, который преследовал ее во время прогулки. В саду Агнесса все так же раздавала книги и требовала определенного количества страниц. За невыполнение нормы следовали страшные наказания в виде розог или лишения еды.

Рита старалась читать как можно быстрее, но от страха постоянно сбивалась, путалась в строках, а буквы как будто нарочно разбегались в разные стороны. Пару раз девочка оставалась без ужина и ложилась спать голодной.

За два месяца, что она провела на третьем этаже, Рита похудела, приобрела нездоровый цвет лица от стресса и недоедания и стала очень пугливой.

Девочку радовало только одно, что Джоанна теперь обходит ее стороной. Никки и Зельда подкараулили ту в коридоре и надавали ей хороших пинков, после которых девчонка попала больничное крыло со множеством синяков и даже сломанным ребром.

Никки и Зельда долго ходили притихшие, боясь, что их накажут, но Джоанна отчего-то не призналась, кто ее бил и соврала, что свалилась с лестницы.

– Она больше не посмеет тебя тронуть, – шепнула Рите на ухо Зельда, подмигнула и удалилась прочь, широко улыбаясь.

Зельде было четырнадцать. Она уже тоже разочаровалась в сладкой мечте очутиться в лучшем мире, поэтому активно занималась спортом, чтобы при выходе из приюта пойти работать на какую-нибудь престижную или опасную работу в виде шахтера или грузчика.

– Это неженская работа, Зель, – хмурив брови, твердила Никки довольно часто, надеясь, наверное, переубедить подругу. – Ты должна быть женственной. Ласковой, доброй и нежной. Посмотри на свою вышивку. Она вся кривая!