– А знаешь, Френки, карта не лжет, – сообщил я.

– Как же!

Франсуаз замахала у меня перед носом огромным листом.

– Жаль, что ты плохо училась в школе, – заметил я. – Ты машешь картой с такой энергией. Знай ты основы аэродинамики, смогла бы перелететь через изгородь. Как на дельтаплане.

Френки замерла.

– Эродинамики? – спросила она. – Ты надо мной издеваешься?

– Нет, – сказал я, опускаясь на колени перед изгородью. – Вот если бы я говорил о «порнодинамике», это была бы шутка.

– Не обращайся со мной, как с дурой, – возразила девушка. – Я прекрасно знаю, что такое «дельтаплан».

– Разумеется. По-твоему, это план, который идет сразу за «альфа» и «браво».

Франсуаз хмыкнула.

– Все же ты надо мной издеваешься.

Я встал, отряхивая колени от травы.

– Въезд был здесь, Френки. Только он зарос.

– Им так долго не пользовались?

– Да; год или два. Этого времени хватило, чтобы его поглотила живая изгородь. А какой-нибудь нерасторопный гоблин из службы дорог так и продолжал подравнивать кусты. Если не боишься порвать шортики – то вперед.

Я перебрался через живую изгородь и вступил на дорогу. Вернее, так было отмечено на карте; на самом же деле оказался в густом подлеске, в котором вполне могла спрятаться парочка гиппопотамов.

– Эй! – воскликнула девушка. – А ты мне не поможешь?

– Разумеется.

Я вернулся, наклонился над живой изгородью – она была достаточно низкой – и обнял девушку за талию. Затем я легко поднял Франсуаз и перенес на другую сторону.

Френки довольно зарделась – ей нравятся подобные знаки внимания.

– Не забудь, – бросил я девушке через плечо, – привязать куда-нибудь наших верховых ящериц и захватить багаж. Не волнуйся – скот здесь не крадут, у фермеров это не принято. А вот чемоданы могут распотрошить.

Рот Франсуаз распахнулся от удивления – ведь и наши скакуны, и вещи остались по другую сторону изгороди, а я уже направлялся к дому.

– Эй! – закричала девушка. – А как же вся эта лекция про слуг?

– Эльфы не признают слуг, – с достоинством отвечал я. – Но это не значит, что мы согласны сами делать всю грязную работу.

– Когда ты пригласил меня на природу, – заметила Франсуаз.

Слова у нее выходили не очень отчетливо – но я же не заставлял ее тащить все чемоданы сразу. Могла бы и два раза сбегать.

– Я не думала, что стану заниматься поднятием тяжестей и продираться сквозь джунгли.

Девушка свалила все чемоданы в центре холла и уселась на них, как воин на поверженном чудовище.

То, что окружало ее, и впрямь мало походило на родовую аристократическую усадьбу.

Согласно традициям Золотого леса, дома здесь не строили; их выращивали из живых деревьев. За несколько лет, что имение не знало за собой пригляда, оно превратилось в настоящие заросли.

– Не смотри, что неказисто, – заметил я. – Скоро из столицы пришлют работников – не слуг! К вечеру ты не узнаешь этого места.

Я сложил руки на груди и погрузился в медитацию. Задача, которую предстояло решить, требовала полной сосредоточенности.

– О чем ты думаешь? – спросила Френки.

– Перебираю в уме список дел, которые ты должна выполнить… Будет непростительно что-то забыть. И не забудь – на публике ты обращаешься ко мне «сэр».

– Мне показалось, ты говорил про официальный визит.

Широкая стойка бара хранила на себе следы тысячи кружек, выпитых и разлитых здесь его посетителями.

Франсуаз устроилась за ней с видом завсегдатая, закинула ногу за ногу и с любопытством оглядывала зал.

– Иногда, Френки, – ответил я, – подобные встречи лучше проводить вне деловой обстановки.

Толстый трактирщик, с лысой морщинистой головой и широкими плечами, поглядывал на нас недовольно – словно в его обязанности входило отпугивать посетителей, а не привечать их.

– Послушайте, милейший, – я обратился к нему. – Когда обычно приходит комендант Линден?

– Когда приходит, – голос содержателя таверны гудел, как ветер в печной трубе. – Тогда и приходит.

Он отвернулся от нас и стал протирать кружки.

– Этот хам даже не спросил, что мы будем пить, – прошипела Франсуаз.

– Мы чужаки; он не собирается нас обслуживать.

– Вот как.

Девушка легко вскочила на стойку, усевшись на нее и плавно повернулась на крепких ягодицах.

– Не получится, Френки, – я покачал головой. – Он же стоит спиной.

Трактирщик озадаченно обернулся, и девушка уперла носок своего сапожка прямо в его жирное горло.

– Они всегда поворачиваются, – пояснила демонесса. – А теперь, мальчонка – есть у тебя медовый нектар?

Подобная сценка для этого заведения явно была не обычной. Впрочем, глаза хозяина полезли на лоб не от удивления. Я спрашивал себя – как у него изо рта еще не вывалился язык.

Впрочем, наверное, и хорошо, что этого не произошло. Вряд ли кого-то могло бы порадовать подобное зрелище.

– Не советую брать нектар, – заметил я. – Пчел здесь мало, мед паршивый. Лучше закажи кленового сока.

– Ты слышал? – ласково проворковала девушка.

Трактирщик был бы и рад ответить, но стройная нога Франсуазы пригвоздила его к стене. Он попытался кивнуть, но делать этого не стоило – бедняга только сильнее сжал себе горло и едва не потерял сознание.

– Значит, услышал!

Франсуаз поджала ноги и пружинисто поднялась на стойке. Резким, громким шлепком она ударила хозяина ладонями по ушам.

– Помогает от глухоты, – пояснила девушка и, как ни в чем не бывало, вновь опустилась на свой табурет.

Если в голове у трактирщика и оставались мысли, то состояли они из разрозненных слов, одно за другим непечатных. Впрочем, это не помешало ему наполнить две кружки и передать нам.

– А говорят, что здесь живут настоящие парни, – заметила девушка, утыкаясь носом в свой сок. – Ни один из них даже не встал, чтобы помочь приятелю.

Девушка не ошиблась. Несмотря на то, что к этому времени зал таверны был почти полон, никто из посетителей так и не поднялся с места.

Все, что они сделали – это повернули лица к стойке, а потом так же молча вернули головы на место.

– Так только они и говорят, – усмехнулся я.

Кленовый сок был выше всяких похвал; я сказал бы об этом трактирщику, но мне показалось, что он сейчас не оценит комплимент.

– Остальные кличут их иначе…

Мне не хотелось произносить при девушке малопристойное название.

– Пожирателями навоза? – подтвердила Франсуаз, делая очередной глоток. – Да, скотоводов никто не уважает – ни воины, ни торговцы… Знаешь, Майкл.

Она повернулась ко мне и положила мне на колени правую ногу.

– Шестеро парней сбежали от меня на первом свидании. Наверное, им не нравятся мои манеры? А вот с тобой я чувствую себя свободно.

– Скорее всего, это потому, что я не твой парень, – ответил я, возвращая ее ногу на место. – А вот и старина Джоэл. Веди себя прилично.

Комендант Линден был маленького роста, с лисьим лицом и холодными, пустыми глазами, какие бывают у рыбы, слишком долго пролежавшей на лотке у торговца.

Офицер остановился в дверях, обмениваясь приветствиями со своими знакомыми.

– Джоэл, как и я, воевал в Лернее, – произнес я. – Получил три награды. Потом местные власти предложили ему должность коменданта, и он остался.

– Не захотелось снимать мундира?

– Скорее, наоборот. Джоэл не был полевым командиром; он занимался тактическим планированием.

– Так вы, эльфы, называете разведку?

– Скорее, военную контрразведку. В мирные времена таких должностей у нас нет – всем ведает Высокий Совет. Вот он – говорить буду я. Привет, Джоэл! Как у тебя дела.

– Доброго дня в Золотом лесу, – отвечал Линден, подходя к нам. – Так здесь принято здороваться. Не думал, что встречу тебя здесь, Майкл, в этой глуши.

– Это Франсуаза, моя помощница… Мы заказали по кленовому соку и собираемся выпить еще. Кстати, с тебя причитается, Джо, поэтому платишь за всех.