– Я понимаю, – кивнул я. – Ты не любишь Золотой лес. Но может, ты знаешь кого-то, кто согласится?
Эдди задумался.
– Нет, простите, леди. Вот вчера – да, вчера здесь многие были. Приехали на праздник. Но теперь их уже давно след простыл.
– Хороший вор не остается там, где совершил удачную кражу, – согласился я. – Так что, Френки, прости – я сделал все, что мог.
– Господин? – трактирщик подобострастно наклонился надо мной. – Вас спрашивает вестовой на дороге.
Он не был и вполовину так любезен, когда увидел меня впервые; значит, такое впечатление на него произвел гонец.
Мне это не понравилось.
– Оставляю вас, голубки, – пробормотал я, поднимаясь со стула. – Почирикайте тут.
– Не откроешь?
Франсуаз легко сбежала по высокой лестнице, спускавшейся с террасы трактира. Если меня что-то и восхищало в демонессе, так это умение двигаться быстро и бесшумно, несмотря на высокий рост.
Я стоял у нижней ступеньки, нерешительно держа в руках широкий конверт. Красная гербовая печать не оставляла сомнений, откуда он.
– Из Столицы? – осторожно спросила девушка.
– Да, – кивнул я. – Письмо из дома. Когда мы были на войне, то радовались, когда получали весточку от своих. А сейчас мне почему-то не весело…
– Боишься, что твой отпуск закончен?
Я не ответил.
– Давай сюда.
Франсуаз взяла у меня конверт и вскрыла его длинным кинжалом.
– Если какая-то дрянь, – пообещала она. – То я тебе не скажу, и просто выкину вон. Идет?
– Нет, – с грустью ответил я. – Эльфы так не поступают. Проклятье… Я ведь хотел затеряться в этой глуши именно для этого – забыть, что я эльф. Дай письмо.
Девушка повиновалась. Вокруг меня шумела толпа; люди успели забыть о чудесном волшебстве Эдди, которое еще недавно так восхищало их.
Так и мне скоро предстояло вернуться к реальности, сбросив с глаз приятную вуаль волшебства.
Часть II
1
Нескончаемой чередой в вышине ползли облака, и закат окрашивал их в цвет крови.
Шорохи наполняли лес – тихие и тревожные. Гигантские аукубы, прозванные золотыми деревьями, гордо вздымали кроны над своими меньшими собратьями, и маленькие, юркие обезьянки сновали по их стволам.
Это был час, когда просыпаются ночные вивверны; гигантские, прожорливые твари, что неслышно скользят среди вечнозеленых кустов – быстрые, похожие на ручей расплавленного серебра. Выбирались из своих нор василиски, и гигантские цикады готовились к ночному концерту.
Мы ехали по узкой тропе. Гордо вышагивали верховые ящеры, поводя длинными хвостами. Большеглазые лемуры, прячась за широкими листьями, выглядывали из зарослей, чтобы посмотреть – кто дерзнул вступить под влажные своды леса.
– Все-таки ты меня обманул, Майкл, – произнесла девушка.
Она употребила гораздо более крепкое слово, однако я уверен, что читатель слишком хорошо воспитан и потому просто не поймет его значения.
– Не понимаю, о чем ты, моя милая замарашка, – отвечал я. – Я сделал все, как ты хотела. Ты просила, чтобы я оставил свои дела, обязательства, подвел людей, которые на меня рассчитывают…
– Хороши люди, – вклинилась Франсуаз. – Мазурик в рясе. Такой не постесняется у нищего грошик спереть.
– Ему незачем. Побирушки платят ему подать, за право попрошайничать в городе… Но я отвлекся. Ты почти на коленях умоляла меня все бросить.
– Майкл, в Золотом Лесу людям грозит опасность.
– Это веская причина, чтобы не ехать сюда. И тем не менее. Без вопросов! Без возражений! Одно твое слово – и я срываюсь с места, чтобы тебе угодить. А что я прошу взамен? Золотые горы? Божественный эликсир? Нет – всего лишь маленькое одолжение.
– Так уж и маленькое.
Девушка мрачно воззрилась на мой жилетный карман, в котором лежало пришедшее из столицы письмо.
Оно гласило:
«Майклу Фрэнсису Куэйлу Амбрустеру, эксвайру.
Настоящим имеем честь напомнить Вам, что наступила первая четверть оборота созвездия Красного Великана. Это означает, что наступила Ваша очередь представлять Великий Совет эльфов на Собрании в Золотом Лесу, которое состоится в конце текущей недели.
Примите наши уверения в нашем глубочайшем почтении.»
– Какое дело эльфам до Золотого Леса? – спросила девушка.
– Нам принадлежит часть тамошних плантаций. Время от времени лендлорды собираются – так просто, чтобы не разучиться разговаривать. Согласно традиции, в этом должен участвовать и наш представитель – но, клянусь редькой, прока от этого нет.
– А разве там нет консульства или посольства?
– Никто не согласился бы гнить в такой дыре. В Лесу живут только люди, ящеры и морские свинки. Эти три народа почти не общаются. Нашими землями занимаются управляющие, из местных.
Я задумался.
– Правда, после Лернея там поселилось несколько эльфов. Как и я, они не спешили вернуться домой. Но они поступили на службу в вольные города, и не могут представлять Высокий Совет.
– А зачем тебе я понадобилась?
– Френки. Я аристократ, и не могу притащиться в город один, верхом на осле. Мне нужен сквайр.
– Оруженосец?
– Нет, его обязанности гораздо шире. Он носит чемоданы, присматривает за лошадьми и низко кланяется, когда я вхожу. Сквайр это свита, без которой я не могу, в своей новой роли.
– Девушка не может быть сквайром, – заметила Франсуаз. – И оруженосцем. Это все слова мужского рода.
– Если волнует грамматика, считай себя обезьяной дженльмена…
Френки осадила скакуна и развернула его. Я подумал, что она слишком серьезно восприняла мои слова и решила влезть на дерево за парой бананов.
У зарослей раскидистой ежевики девушка спешилась. Она наклонилась, и вытащила на дорогу нечто, чему я не смог подобрать названия.
Правда, он сам называл себя Джонни Сан-Пауло – но ведь тогда он был жив.
– Как сквайр, ты можешь заниматься уборкой, – заметил я. – А вот мусорить на дороге тебе не пристало.
– Мы его видели, – мрачно сказала Франсуаз, не делая даже попытки вернуть Джонни на место. – И могли опознать. Кто-то очень боится разоблачения.
2
Я и моя спутница уже достигли середины леса, когда вдалеке раздался шум. Вначале едва слышный, он нарастал, становясь все ближе.
Кто-то, не разбирая дороги, бежал сквозь заросли – то ли не зная, какие опасные твари водятся в здешних краях, то ли, напротив, уже повстречавшись с одной из них.
Моя спутница осадила ящера, длинный меч со свистом вылетел из заплечных ножен.
– Всего лишь человек, – негромко вымолвил я. – Тем более, напуганный. Незачем доставать меч, Френки.
Девушка бросила на меня сердитый взгляд. Она не любит, когда кто-нибудь пытается ее поучать.
Я продолжал:
– Люди всегда пытаются убежать. А ведь ноги у них такие короткие. Тогда почему они так поступают?
Немного склонив голову, я прислушивался к трелям цикад – первым, еще неуверенным, неровным, но столь же красивым, как пение ангелов.
Однако Френки не собиралась дожидаться, пока несчастный беглец превратится в ужин для ночных хищников. Она ударила сапогами по бокам ящера, и направила его между высоких деревьев – туда, где в глубине леса раздавался шум.
Я резко подался вперед, и схватил ее скакуна за уздцы.
– Не стоит, – произнес я. – Ты только напугаешь беднягу. Услышит, что кто-то скачет ему навстречу – и решит, будто это еще один лесной хищник. Сразу же бросится бежать от тебя.
Девушка встряхнула пышными волосами.
– Оставить его умирать, Майкл? – спросила она.
– Нет, – ответил я. – Но бессмысленно до утра гоняться за ним по всему лесу. Чего доброго, ты загонишь его прямо в пасть твари, от которой собиралась спасти. Он уже недалеко. Бежит прямо – чересчур напуган, чтобы петлять. Еще пара минут, и окажется прямо перед нами…