Он колебался, стоит ли доверять свои проблемы существу, у которого нет чешуи.
А случилось следующее.
Три зеленых сворка, преследовавшие Аррана, жили в небольшом лесном городе под названием Своркмиддл. Время от времени они приобретали у фермеров свежее мясо броненосцев.
Когда Арран, как обычно, привез окорока с отцовской фермы, сворки тут же принялись лакомиться. Спустя несколько часов те, кто принимал участие в пиршестве, стали ощущать сильное недомогание. Местный врачеватель сразу определил, что мясо отравлено. В городе началась паника.
Обычно в день покупки торговцы приезжали к своркам дважды. Поэтому Арран вернулся в Своркмиддл спустя несколько часов. Сворки не собирались нападать на скотоводов; но люди почувствовали охвативший их гнев.
Перепуганные фермеры бросились бежать. Несколько из жителей Своркмиддла, чьи родственники особенно сильно пострадали от отравленного мяса, начали преследование.
– Вы определили яд? – спросила Френки.
Сворк помедлил пару мгновений.
– Нет, – ответил за него я.
Сворк был крайне удивлен. Он знал, что эльфы не обладают телепатическими способностями.
– Значит, я поеду в Своркмиддл, – произнесла девушка, и направила своего скакуна через лес.
– Она разбирается в ядах, – пояснил я.
– Да ну? – мрачно осведомился один из ящеров.
– Любая женщина – в душе гадюка, – пояснил я.
Франсуаз сразу же подтвердила это положение, не поблагодарив меня за поддержку.
– Я присоединюсь к вам позже, – сказал я. – А пока, мой юный друг, тебе пора возвращаться домой.
4
– Как вы поняли, что сворки ничего не знают про яд? – спросил Арран.
– Сворки горды. Если им есть, чем похвастаться, они выкладывают это сразу.
– А как вы смогли успокоить сворков? – не унимался парнишка. – Я всем телом чувствовал, какие они злобные. А потом вдруг притихли.
– Когда человека охватывает ненависть, – ответил я, – он готов к любой реакции. К страху, проявлению вины, к агрессии.
– И?
– Самый простой способ успокоить его – никак не реагировать на злость. Это покажется ему необычным, а людей парализует все необычное. Он не будет знать, что делать дальше. И поддержит ту линию поведения, которую задашь ты.
Мне было хорошо известно, что это срабатывает далеко не всегда. Но я видел, Арран сможет постоять за себя в обычной драке. Эту сторону жизни парнишке давно показал отец – и, может быть даже, перестарался.
Арран был готов задать следующий вопрос, но в этот момент на тропе появились всадники.
– Ни с места! – властно приказал один из них.
Данное требование было лишено всякого смысла. Трое наездников стояли на тропе, как пробка в толстой бутыли с медовым пивом.
Единственная причина, по которой главный из всадников произнес эти слова, состояла в том, что ему слишком уж нравилось отдавать приказы.
Если бы он сумел додуматься до такого, то наверняка командовал бы по вечерам солнцу садиться, а по утрам снова взбираться на небосклон.
Перед нами, в седле низкорослого ездового ящера, восседал Клифф Уотертаун – констебль города Беркен. Именно оттуда был родом юный фермер Арран.
Клифф отличался высоким ростом и хорошим сложением. Но слой жира уже начал нарастать на мускулах, заставляя гигантскую фигуру оплывать и разбухать вширь.
Лицо Уотертауна носило нездоровый красноватый оттенок – частью от злоупотребления вином, частью из-за скверного характера.
Бедный ящер казался под ним почти раздавленным.
Позади констебля замерли двое солдат. Одетые в такую же броню, хотя и без тожественных эполетов, сидящие на точно таких же ящерах, они казались младшими братьями Уотертауна, или даже его упрощенными копиями.
– Прекрасный вечер, констебль, – произнес я, сам придерживаясь прямо противоположного мнения. – Мы с вами не виделись со времен Лернея. Куда ведет вас долг на этот раз?
Уотертаун даже не заметил, что роли переменились. Мгновение назад он отдавал команды – а теперь сам отвечал на вопросы.
– Мы едем в Своркмиддл, – отвечал констебль столь грозно, словно стремился до смерти напугать все деревья в округе. – Призвать к ответу этих наглых тварей.
Я вздохнул. Происходило именно то, чего я боялся больше всего. Мне только-только удалось успокоить разгневанных сворков, как теперь люди спешили подлить масло в огонь взаимной ненависти.
Следовало остановить констебля прежде, чем он успеет наломать дров.
– Что же произошло? – спросил я.
Этот вопрос становился у меня коронным.
– Что произошло? – загремел Уотертаун.
Он наклонился вперед так сильно, что едва не свалился с ящера.
– А то, что эти мерзкие твари вздумали нарушить договор. Много лет назад Беркен, наш свободный город, заключил с ними союз. И многие другие города тоже так поступили.
«Пообрывал бы руки тем, кто эти договоры подписывал», – читалось на красном лице констебля.
– Но своркам нельзя верить, нет! Они так только и ждут, чтобы поймать какого-нибудь человека и сожрать его.
Уотертаун выглядел при этом таким огромным и красным, словно сам только что съел двух-трех людей.
– И вот что я вам скажу – я своими глазами видел следы! Три сворка неслись за каким-то бедолагой через весь лес. Наверняка уже слопали его, и кусочка не осталось.
– Нет, господин, они вовсе… – начал Арран.
– Заткнись, сопляк! – загромыхал Уотертаун. – Откуда тебе знать, как поступают сворки. Ты, небось, ни одного и в глаза не видел. Сидишь всю жизнь за матушкиной юбкой.
Он вновь повернулся ко мне.
– Народ города Беркен выбрал меня, чтобы я следил за порядком, так-то! И я не потерплю, чтобы эти раскоряки жрали моих граждан. Мы едем в Своркмиддл и покажем их, кто хозяева в этом лесу. Я послал гонца в Вестпекские казармы – мы встретимся с ними у развилки. Так что посторонись!
Ситуация становилась все более угрожающей. Что могло произойти, только приблизься полк вооруженных солдат к городу сворков!
Я широко улыбнулся и приступил к тому, что умел делать в совершенстве – начал лгать.
– Полноте, констебль, – добродушно произнес я. – Никто никого не собирался есть. Это было…?
Здесь я на мгновение запнулся, но тут же продолжил:
– Соревнование по бегу. Именно так. Видите ли, ноги у сворков длиннее, чем у человека. Дает ли это выигрыш в скорости? Найти ответ можно было только путем дружеского пари. И я лично фиксировал результаты.
Последнее утверждение было истинной правдой, и я сам себе удивился.
Обрюзгшее лицо Уотертауна сперва побелело, потом краска снова стала приливать к нему. Наверное, моя ложь была настолько бесстыжей, что констебль на несколько секунд лишился дара речи.
Придя в себя, он вновь подался вперед.
– Все это чушь клопиная, – произнес Уотертаун. – Я сам разберусь, как все было на самом деле. И вот что. Я знаю, что кое-кто здесь считает вас героем.
Он смачно сплюнул в грязь.
– Герой Лернея и все такое. Но я так считаю. У нас, в Беркене, есть храбрецы и почище некоторых приезжих.
Уотертаун ткнул пальцы в свои золотые эполеты.
– Видите это? Они означают, что власть здесь представляю я. Всякие там герои мне не нужны. А теперь дорогу.
– Как скажете, констебль, – улыбнулся я.
Отсалютовав, я осторожно направил своего ящера в объезд всадников.
– Вперед! – проревел Клифф Уотертаун столь грозно, словно вел за собой не двоих солдат, а огромную армию.
В то же мгновение он покачнулся, издал удивленный возглас, и грузно шлепнулся наземь.
Почва в лесу всегда была влажной, а в этой части тропы, после недавних дождей, превратилась в жидкое грязевое болото. Констебль приземлился в него всем телом, подняв облака брызг.
Когда Уотертаун поднялся на ноги, его парадная форма была вся покрыта черными расплывающимися пятнами. Густой слой грязи покрывал лицо озадаченного офицера, круглый шлем свалился и наполовину затонул, как севший на риф корабль.