– Сегодня на оперативке у директора, – стал объяснять начальник цеха, – появился представитель заказчика. Мужик крутой, он сразу заявил, что сроки поставки двадцать пятого изделия нами сорваны и, если через неделю мы не уложимся в график, к заводу будут применены санкции. Он как назвал цифру штрафа, так нам всем плохо стало. Директор приказал немедленно исправлять положение. А в нашем цеху оно самое плохое. Так что запускай изделие.

– Хоть бы пару человек мне в помощь подбросили, – сказал Юра. – Тяжело ведь. Мне одному не справиться.

– Хорошо, я поищу, – пообещал начальник и вдруг, изменившись в лице, сказал: – О, я пошел. Сюда идет тот самый представитель заказчика. Какого черта его занесло в наш цех?

Он быстро пошел к себе в кабинет. Юра обернулся и увидел, что к нему направляется Славка. Чудеса! Вот кого, оказывается, послушался грозный директор завода.

– Славка, – удивленным голосом спросил Юра, – это ты на совещании у директора перепугал всю администрацию?

– Я, – спокойным голосом ответил Славка.

Посмотрев на Юрино занятие, он тоже очень удивился:

– А ты новую специальность осваиваешь? Мастер-тачечник?

– Если бы осваивал, – тяжело вздохнул Юра. – Я к ней уже привык. Отбери у меня тележку, так я вроде бы и не на работе.

– Заведи специального человека. Пусть он детали возит.

– Где же его взять? Подсобных рабочих не хватает, вот и приходится мастерам за них работать.

– Я уже привык, что во многих НИИ картошка, овощебаза и прочее удовольствие на инженерах держится. Там без высшего образования метлу в руки не доверят. Но чтобы непосредственно на производстве?! Как на тебя после этого рабочие смотрят?

– Вот так и смотрят.

– Интересно, – задумчиво произнес Славка, – а это твой начальник цеха от меня убежал?

– Да.

– Почему же он тележку не возит? Или такую вещь у вас доверяют только специалистам с красным дипломом?

– Славка, не издевайся, и без тебя тошно.

– Ладно, не обижайся. Покажи лучше свое чудо-производство. Может, я для себя какой-нибудь опыт почерпну.

Они прошлись по цеху. Славка, кипучий по натуре человек, лез буквально в каждую дырку и засыпал Юру кучей вопросов. Но при виде оборудования и технологии взгляд у него становился все удивленнее и удивленнее. У одной группы станков он ошарашенно остановился, долго на нее смотрел и вдруг, перекрывая шум станков, громко расхохотался на весь цех.

– Ребята, вы что, обалдели? – давясь хохотом, еле выговорил он. – Трофейные немецкие станки, эхо войны! И это в Ленинграде!

– Ну и что? – не понял Юра.

– А со времен Кулибина и Ползунова у вас ничего не осталось?

– Не ерничай, ты на производстве, а не в музее.

– Что-то слабо верится. И что, неужели на этих развалинах план даете?

– Да, почти всегда. Тяжело, правда, но вытягиваем.

– Вот что, Юра, – Славка стал серьезным. – Я тебя хорошо знаю и знаю, что к каждому делу ты подходишь серьезно, со всей ответственностью. Свали на тебя самую безнадежную затею, и ты из кожи вон будешь лезть, стараясь ее выполнить. Так и здесь, я чувствую, получилось. Вытягиваешь план при недостатке рабочих и устаревшем оборудовании. Но это можно практиковать там, где плюшевых мишек делают, а не турбины. Серьезное производство, здесь не место подобному энтузиазму. Ты хоть понимаешь, что этим только вред наносишь?

– До меня что-то не доходит.

– Очень просто. Хорошо, рабочие, допустим, сейчас везде дефицит. Но оборудование! Ты на старье вытягиваешь план. Руководство, очевидно, решило, что в цеху все нормально, раз он план дает. В результате затягивается реконструкция, а вы чуть ли не каменным топором турбинные узлы делаете. Я понимаю, что русский мужик топором может избу срубить, потом им же ложки вырезать, а потом этим же топором турбину делать. Но на дворе двадцатый век, и не смешите людей, ребята. О какой надежности турбин можно говорить, когда они сделаны таким вот образом? А потом эксплуатация не знает, в какую сторону бежать от вашей машины. Это турбины, на них бывают аварии, и с человеческими жертвами.

– А что делать?

– Проявить принципиальность и характер. Для начала довести до сведения администрации и парткома, что в цеху сложилась ненормальная ситуация. Если это не поможет, работать, как положено по должностным инструкциям и технологии, без авралов и «ура!». Сорвать таким образом пару раз заводской план. Вот тогда все забегают.

– Да ты просто махновец какой-то. Срыв заводского плана? Это, знаешь ли, чревато.

– Боишься? Вот поэтому я и говорю, что администратор из тебя не получится. Не твое это дело. Бросай все, к черту, переходи на конструкторскую работу.

– Думаешь, там лучше? Ни черта не платят. Картошка, овощебаза, подсобное хозяйство, панель – все на инженерах. А после всех этих дел беги бегом, Америку догоняй. Разве это не смешно?

– Печально, конечно, – согласился Славка. – Но совесть у тебя есть или нет? Катаешь по цеху тележку и доволен? Если все специалисты с красными дипломами тележки катать будут, до чего мы дойдем? Опять за границу пеньку и деготь продавать будем, как при царизме. Ты же инженер. Зачем государство на тебя деньги тратило? Плевать, что не платят. Занимайся своим делом. Нам нужна твоя система регулирования, вот и делай ее.

– Не знаю я, зачем на меня государство деньги тратило, – зло сказал Юра. – Теперь я новую систему регулирования не сделаю. Мне бы вместо тележки электрокар выдали, вот это было бы здорово.

– Ты это серьезно? В самом деле не хочешь работать конструктором?

– Слушай, иди ты к черту. Не трави душу. Неужели я бы отказался от инженерной работы? Только кому нужен такой отупевший специалист? Начинать с нуля?

– Вот оно что. Рано ты на себе крест ставишь. Я подумаю, что нам с тобой предпринять.

– Славка, вот ты приехал на два дня в Ленинград. Ну посмеешься надо мной, ну расскажешь друзьям, они посмеются. А ведь ничего это не изменит, и мне здесь дальше работать. Извини, я сейчас занят, у меня участок. Ты на оперативке у директора сказал несколько слов, а мне ломать весь цикл на участке и своими руками железо таскать.

– Странный ты человек, Юрка. Хорошо, не буду тебе мешать. Я поеду в наш филиал, там, наверное, меня уже заждались. Но учти:

Клепин слов на ветер не бросает. Я обещал подумать, значит, сделаю. Согласен?

Юра пожал плечами.

– Забегу в конце дня, – сказал Славка и ушел из цеха.

Оставшаяся часть смены была для Юры настоящей каторгой.

Пришлось доставлять к станкам детали двадцать пятого изделия. Обещанных в помощь начальником цеха двух человек он так и не получил. Ворочал железо сам. Потом ломал технологический цикл на участке. Рабочие с очень большой неохотой перестраивали свои станки. Их можно было понять: они теряли в заработке. Пришлось буквально каждого уговаривать и что-то ему обещать. После таких дней не то что работать, жить не хотелось.

«Удружил Славка», – со злостью думал Юра.

Славка появился за полчаса до окончания смены. На его лице играла веселая улыбка. Смертельно уставший Юра, который в это время утрясал конфликт, возникший в одной из бригад, при его виде не проявил бурных эмоций. Хотелось побыстрее уйти домой и лечь на диван.

– Кончай трудиться, – весело сказал Славка. – Ставь-ка лучше вот сюда подпись.

Он развернул перед Юрой небольшой разграфленный лист бумаги. На нем было что-то написано и стояли две чьи-то подписи.

– Что? – не понял Юра.

– Да я смотрю, ты здесь уже и грамоте разучился, – рассмеялся Славка. – Тогда ставь вот сюда крестик или большой палец приложи.

– Что это?

– Балда, это переводка. Тебя берут старшим инженером технадзора в филиал нашей конторы. Оклад сто шестьдесят рублей плюс сорок процентов прогрессивки. Не слабо?

– Что я там буду делать?

– Инспекционные проверки газоперекачивающих компрессорных станций. Будешь ездить по всему Советскому Союзу по газопроводам и разгоны устраивать. Надеюсь, что такое турбины, ты еще не забыл?