Итак, как бесспорно известно – с целью закрепления и усиления своей власти не только над Россией, но и – в России из США в сторону России выплыл с несколькими сотнями евреев во главе с гражданином США Бронштейном-Троцким и его другом Моисеем Гольдштейном (Володарский) корабль «Кристина», а из Швейцарии, собрав из европейских столиц своих дружков (Цедербаум-Мартов и Розенфельд-Зиновьев из Берна, Моисей Урицкий и Соломон Дридзо из Парижа, Баллах-Литвинов из Лондона, Луначарский из Италии и т. д.) в Россию замысловатым окружными путем, минуя территорию военных действий, двинулся вагон с ещё одним еврейским «спецназом по углублению» – Бланком-Лениным.

«Теперь в Россию поплыли сотни евреев из Соединённых Штатов – давних ли эмигрантов, или революционеров, или бежавших от воинской повинности, – их теперь именовали «революционные борцы» и «жертвы царизма», и по распоряжению Керенского русское посольство в Штатах без затруднений выдавало русские паспорта каждому приходящему, представившему двух подтверждающих свидетелей с улицы», – отмечает в своём исследовании А. Солженицын.

Более того, этому десанту способствовало не только посольство Временного правительства в США и сами США, но и масонское правительство в самой России, которое обязалось за свой счёт оплачивать переезд в российские столицы из Дальнего Востока едущих из США в Россию евреев, в основном еврейских террористов террористической войны 1901-1906 г.

И вскоре эти еврейские террористы, ювелиры, врачи, часовщики (и т. д.), перехватив у масонов власть в России, заняли самые высокие посты в новом еврейском (большевистском) правительстве, например, кроме известных еврейских вождей, скромный еврейский наборщик в США Менсон под русской маской – «А. Минкин» возглавил советские профсоюзы, маляр Гомберг под русской маской – «Зорин» стал председателем Петроградского ревтрибунала; а бледный Тобинсон под маской «Краснощёкое» возглавил после захвата весь Дальний Восток – секретарь Дальбюро ЦК и глава местного правительства, и т. д.

«Наряду с явными иностранцами большевизм привлёк много приверженцев из числа эмигрантов, проживших много лет за границей. Некоторые никогда раньше не бывали в России. Среди них было особенно много евреев. Они говорили по-русски плохо. Народ, над которым они захватили власть, был им чужд, да они вели себя как победители в покорённой стране… Они часто меняли свои еврейские имена на русские…. Но этот маскарад никого не обманывал», – писала в своей книге масонка и союзница большевиков А. Тыркова-Вильяме.

В. Д. Набоков вспоминал, что совещание старейшин Предпарламента «можно смело назвать синедрионом… Подавляющая часть его состава были евреи. Из русских были только Авксеньтьев, я, Пешехонов, Чайковский…» А в большевистском правительстве в первые годы 85 % всех чиновников высшего уровня составляли евреи, поэтому Шимон Дубнов в своём дневнике с беспокойством зафиксировал факт, что народ с 1918 года большевистскую власть называл – Центрожидом.

Николай Кузьмин в своей книге «Возмездие» отметил: «Как всегда, Горький старался всячески избегать «еврейской темы». На поразительное обилие детей Израиля указал невоздержанный на язык Шаляпин: «Эко, жидовни-то повылазило!» Горький дернул щекой, он всегда считал себя европейцем и антисемитам не подавал руки.

Переезд евреев из разных стран в Россию стал массовым. В Лондоне в конце июля 1917 г. на митинге в Уайтчапеле 10000 евреев заявили о своём желании ехать Россию. Массовым стал переезд евреев из провинциальных российских городов (Житомира, Бердичева, Могилева, Бобруйска и т. д.) в Москву и Петроград. Причём многие из них, несмотря на установленное равноправие, были полны ненависти к русским и желания мести, как пример этого жуткого явления А. Солженицын в своей книге «Двести лет вместе» приводит воспоминания еврея Давида Азбеля о семье гомельских хасидов Нехамкиных:

«Революция выбросила Нехамкиных на гребень волны. Они жаждали мщения: мстить всем – аристократам, богатым, русским – лишь бы мстить! Это был их путь к самоутверждению. Не случайно свела судьба питомцев этого славного рода в ЧК, ГПУ, НКВД, прокуратуру. Большевикам для осуществления их целей нужны были «бешенные», и они нашли их в семье Нехамкиных…»

Бланк-Ленин и Бронштейн-Троцкий приехали в Россию с марксистскими установками жестокого террора, Ленин: «Необходимо слияние на деле террора с восстанием массы», «Социал-демократия должна признать и принять в свою тактику этот массовый террор», «Террор – это средство убеждения». Современной российской молодёжи, оболваненной коммунистами типа Зюганова и Анпилова, молодым коммунистам по этому поводу рекомендую заглянуть в 45-й том трудов Бланка-Ленина.

Еврейский часовщик Яша Юровский (1878 – 1938) жил до 1917 года в Германии, но приехал в Россию помогать своим захватывать власть, после успеха лично участвовал в расстреле российского императора и его семьи. Во время расстрела Я. Юровский был членом Уральской областной ЧК, там же был и грамотный еврей (знал несколько языков) Родзинский И. И, еврей Голощекин И. И. (1876–1941) – «товарищ Филипп», который был членом Президиума Уральского областного совета, затем пошёл на повышение, став Комиссаром юстиции.

Я. Юровский после этого жуткого убийства сделал карьеру: из коменданта Ипатьевского дома превратился в главу местного Губисполкома, а затем в крупного московского чиновника – возглавил Гохран СССР. Это было ему родное – поскольку в славное для него время отвечал за сохранность семейных драгоценностей расстрелянных Романовых. Об этом ведь в учебниках не напишут…

Знаменитый А. И. Солженицын объяснял: «Но если сегодня ясно видеть, что столько евреев было в железном болыпевицком руководстве, а ещё больше – в идеологическом водительстве огромной страны по ложному пути, – то не встаёт ли разве вопрос о каком-то чувстве ответственности за тех?

В общем виде спрося: существует ли моральная ответственность – не круговая порука, а ответственность – помнить и признавать? – Вот немцы следующих поколений признают ответственность перед евреями даже самым прямым образом, и морально, и материально, как виновники перед пострадавшими: вот уж который год платят компенсацию Израилю и личные компенсации уцелевшим пострадавшим».

По поводу 1917 года отмечу один аспект – оболваненная и соблазненная масонами российская интеллигенция, которая забросила журналы и книги Ф. М. Достоевского о «бесах» и «шалила» в наркотическом и спиритуалистическом угаре, пела гимны дьяволу и его призывала, понося со своей космополитической «высоты» русских патриотов – «черносотенцев, дождалась… – в начале 1917 года дьявол к ним пришел в ещё закамуфлированном виде, а в конце октября 1917 года – в совершенно откровенном. Вот только тогда неразумная русская интеллигенция и элита с большим опозданием и ужасом кое-что осознала, поняла; особенно та, которая уцелела, осталась в живых, смогла удрать из захваченной России, и далеко от Родины в нищете и многочисленных бедах озабочено «чесала свою репу».

«Бешенные» еврейские деспоты, тираны и палачи типа Нехамкиных, Розы Шварц, Бела Куна, Розалии Залкинд, Моисея Урицкого и многих тысяч им подобных необходимы были для установления и удержания жесткой еврейской диктатуры, названой с камуфляжем и сарказмом – «пролетарской диктатурой». И таковых «бешенных» было очень много, некоторых из них я описал в своей книге № 6 («Террор. Супертеррор…»). А. И. Солженицын:

«Во многом расстреливаемые, и топимые целыми баржами, заложники и пленные: офицеры – были русские, дворяне – большей частью русские, и пойманные в лесах крестьяне, не идущие в Красную армию, – русские. И та высоко духовная, антисемитская русская интеллигенция – теперь и она нашла свои подвалы и смертную судьбу.

И если можно было сейчас восстановить, начиная с сентября 1918 года, именные списки расстрелянных и утопленных в первые годы советской власти и свести их в статистические таблицы – мы были бы поражены, насколько в этих таблицах Революция не проявила бы своего интернационального характера – но антиславянский».