— Как звучит это слово?
— На-кемпур.
Марк сложил губы трубочкой, немного подумал и повернулся к Рону, который как раз вставал.
— Ты не знаешь, что значит «на-кемпур»?
Рон покачал головой.
— Оно… — помедлив, начал Холстид. — Оно современное или древнее?
Марк поднял брови:
— Ну, если вы его услышали от кого-то недавно, то оно, должно быть, современное. Но теперь, когда вы спросили об этом, мне кажется, что оно действительно звучит как древнеегипетское.
— Но вы не знаете, что оно значит?
— Нет, что-то ничего не приходит в голову…
— Ну, ничего страшного. Это не так уж и важно.
Холстид повернулся на каблуках и направился к выходу. Вскоре к Марку подошел Хасим и тихо проговорил:
— Думаю, будет разумнее всего пока ничего не сообщать в министерство. Я хочу подождать, пока не будет найдена сама гробница, понимаете?
Марк рассеянно кивнул.
Вместо того чтобы уйти, Хасим в некоторой нерешительности остался стоять рядом с Марком, как будто бы о чем-то размышляя. Затем он спросил приглушенным голосом:
— Доктор Дэвисон, вам или кому-нибудь другому не докучают скорпионы?
— Абсолютно нет. А вам?
— Хм, да. Не так чтобы очень часто… Но все-таки, не могли бы вы мне что-нибудь посоветовать?
— Ну, прежде всего проверьте, нет ли в палатке дырок. Постоянно следите за тем, чтобы полог на двери был плотно закрыт. Можно еще поставить ножки вашей кровати в миски с керосином. Поговорите об этом с Абдулой.
— Да-да, спасибо.
Хасим, казалось, все еще находился в некотором замешательстве, однако, решив, по-видимому, удовлетвориться этим ответом, он быстро вышел из палатки. Рон последовал за ним с бутылкой в руке, бормоча что-то о том, что он собирается разбить свою камеру о камни. В общей палатке остались только Марк, Жасмина и старая феллаха.
Странно, что Самира в столь поздний час была еще в лагере. Ужин уже давно закончился, огонь в плите был потушен, а посуда убрана. Но, несмотря на это, она сидела в своем темном углу и возилась там с чем-то, что издалека невозможно было рассмотреть.
Марк взглянул на Жасмину. Ее руки и кисти были все еще забинтованы марлей, а шея и лицо усеяны мелкими красными пятнышками. Ему вспомнилось, как приятно было держать ее в своих объятиях.
— Как вы себя чувствуете? — осторожно поинтересовался он.
— Уже совсем хорошо.
Они впервые решились заговорить о том, что произошло прошлой ночью. Жасмина тихо сказала:
— Не знаю, как это могло произойти. Я внезапно проснулась, а воздух был наполнен… — Ее голос сорвался.
Марк положил руку ей на плечо:
— Этого больше не случится. Абдула тщательно проверил вашу палатку. Просто невозможно, чтобы такие стаи насекомых снова смогли проникнуть в нее. — Он помедлил. В какой-то момент ему показалось, что он и сам не верит в то, что говорит. — В любом случае рабочие переставили вашу палатку, так что она находится теперь рядом с моей. Возможно, это с самого начала было связано с местом, которое по какой-то причине привлекало насекомых. Я распорядился, чтобы Абдула опрыскал окна и двери средством против насекомых. Теперь они оставят вас в покое.
Она посмотрела на него темными выразительными глазами.
— Спасибо, — пробормотала она и вышла из палатки.
Марк принялся искать в кармане рубашки резинку, чтобы скрепить свернутые бумаги. Его взгляд невольно остановился на старой феллахе — та механически продолжала заниматься своим делом в углу. Похлопывая свернутыми бумагами по ладони, он снова задумался о видении, которое весь день не выходило у него из головы, преследовало его на каждом шагу и отвлекало от научной работы. Женщина в белом…
— Старая женщина, — обратился он к Самире по-арабски.
Она, казалось, не слышала. Ее руки проворно работали.
— Шейха, я хочу поговорить с тобой.
Она не обернулась.
— Ты говоришь на коптском, шейха. Возможно, на диалекте, которым я не владею. Я бы хотел изучить его.
Старуха не ответила.
— Ты, наверное, хочешь, чтобы я тебе заплатил. Не сомневайся, ты получишь свой чай.
Снова не последовало никакой реакции. Самира стояла к нему спиной и не оборачивалась. Марк постепенно начал злиться. Подумав с минуту, он проговорил:
— Нима тра ту энтек?
На этот раз Самира повернулась к нему. Ее глаза округлились от ужаса.
— Значит, ты все-таки слышишь меня, — констатировал он по-арабски.
Она поджала тонкие губы и наконец недоверчиво спросила:
— Где вы слышали эти слова, господин?
— Это коптский?
— Нет, это древний язык.
— Разве коптский — не древний язык?
— Нет, этот язык древнее, чем коптский, господин. Это язык кадим.
Марк поднял брови. «Кадим» — древние. Феллаха сверлила его своими маленькими глазками.
— Что значат эти слова?
Самира спрятала руки в широких рукавах своего наряда, подошла к нему поближе и недоверчиво оглядела его.
— Они означают: «Кто ты?»
— Кто ты… Ну конечно же, теперь я вспомнил…
Ее глаза сверкнули.
— Где вы слышали эти слова, господин?
— Я… во сне.
В ее глазах появилось беспокойство.
— Вы уже видели его. Началось! Началось!
— О чем это ты?
Ее морщинистая коричневая рука быстро выскользнула из рукава и с невероятной силой сдавила его запястье.
— Вы должны найти гробницу, господин, и вы должны сделать это быстро, прежде чем нас всех уничтожат!
Марк оттолкнул ее руку и нервно рассмеялся.
— Что ты болтаешь?
— Демоны, господин, они уничтожат вас и ваших друзей, всех по очереди. Каждому из вас предначертана своя, особая смерть. Но если вы найдете гробницу и если вы сделаете то, что должны сделать, тогда демоны исчезнут…
Ее голос превратился в хриплый шепот, и она все ближе наклонялась к Марку. Неприятный запах ее тела заставил его отшатнуться.
— Семеро должны уничтожить всех вас, так как это предначертано. Каждого из вас ждет ужасный конец. Если только вам не удастся найти гробницу и сделать то, что вы должны сделать, так как в ней лежит ваше единственное спасение! Но вы должны торопиться! — в ее голосе слышалась мольба, она быстро моргала. — В конце концов решение придется принимать вам, господин. Начнется война, война за жизнь и смерть. Добро и зло будут бороться за вас, и вы должны будете узнать добро и победить зло.
— Что за чушь ты несешь…
— На-кемпур!
— Что?
— Тот высокомерный господин, — сказала она презрительно, — он же спрашивал вас о значении этого слова.
— Ты знаешь, что оно значит?
— Это действительно древнее слово, господин. Оно принадлежит языку богов, которые когда-то населяли долину Нила. Оно древнее, чем письменный язык, древнее даже, чем само время.
— Что значит «на-кемпур»?
— Оно означает «истекать кровью», господин…
Марк оцепенел, как будто его поразило громом. Сердце неистово заколотилось.
— Он… он, конечно же, неправильно понял. Мистер Холстид услышал что-то, что похоже звучит…
Самира саркастически скривила губы. Ее взгляд снова стал твердым, и она презрительно посмотрела на него.
— Найдите гробницу, господин, пока еще не поздно!
Когда «лендроверы» замедлили ход и пыль постепенно улеглась, Марк увидел Абдулу Рагеба, бегущего к нему по песку. На протяжении всех лет его знакомства с аскетичным, постоянно сдержанным египтянином, Марк ни разу еще не видел, чтобы тот так быстро бегал.
— Эфенди, — выпалил Абдула — на его лице лежала странная тень, — у нас неприятности, вы должны задержать остальных.
Марк выскочил из машины и быстро взглянул через плечо бригадира на то место, где стояла стела. Несколько феллахов собрались вокруг раскопа.
— Где остальные рабочие?
— Я отослал их, эфенди. Я сказал им, что сегодня праздник по американскому календарю.
— Почему?
— Сейчас увидите. Пойдемте со мной, но остальных оставьте здесь.
Марк повернулся к Рону, который уже вылезал из второго «лендровера», и сказал, подойдя к нему поближе:
