Алексис глубоко вдохнула и надолго задержала дыхание, прежде чем выдохнула, прошептав:

— Не по этой ли причине… не по этой ли причине…

Он ждал.

Алексис застыла в оцепенении.

— Не по этой ли причине… что, миссис Холстид?

Она едва заметно пошевелилась, потом наконец взглянула на Марка и нахмурилась.

— Что?

Она посмотрела на стакан в своей руке и, казалось, была удивлена, увидев его там.

— Я устала, доктор Дэвисон. Прошлой ночью меня мучили кошмары, и я проснулась с таким чувством, будто вообще не спала.

Покачиваясь, она встала и подняла с земли бутылку виски.

— Простите, я пойду…

Марк посмотрел вслед Алексис, которая будто бы парила над песком. Ее загорелые руки и ноги казались в лунном свете необыкновенно белыми. Допив последние остатки виски, он услышал позади себя тяжелые шаги. Вскоре перед ним предстал Рон Фэрмер.

— Что случилось?

— С меня довольно!

— Садись и расскажи, что произошло.

Рон плюхнулся на стену и с мрачным видом уставился в песок.

— Что ты тут пьешь?

— Виски. Что случилось?

— Вот, взгляни. — Рон бросил Марку пленку.

— Что это?

— Негативы снимков, которые я сделал в Царской гробнице.

Марк попытался разглядеть что-нибудь на пленке при свете луны.

— Ну и?

— Они засвечены, черт бы их побрал, все засвечены.

— Может быть, свет проник в аппарат.

— Но тогда и другие кадры на пленке должны были бы быть засвечены. Но это не так. Фотографии, сделанные до того, как мы вошли, и те, которые я отснял снаружи, безупречны. Засвечены только снимки в гробнице, те, на которых присутствуешь ты.

— Возможно, в гробнице слишком тусклый свет…

— Это четырехсотая пленка и к тому же автоматическая камера! С ОМ-2 не может быть таких фокусов!

— Сдаюсь. — Марк вернул ему пленку. — Тебе нужно немного поспать, Рон. Жасмина сказала мне, что ты снова ушиб голову, когда упал со скамейки.

— А что мне было делать? Этот пижон забрызгал кровью всю мою фасоль! — Рон встал. — Завтра исследуем твой квадрат?

— Я выбрал для себя самый многообещающий. Спокойной ночи, Рон.

Марк подождал, пока шаги удалятся, и затем сам поднялся. Сказывался тяжелый день, он чувствовал это. Он надеялся, что в эту ночь будет спать лучше.

Марк уже собирался было идти, но вдруг как прикованный застыл на месте.

В темноте прямо перед собой он увидел похожую на привидение женщину, которая наблюдала за ним.

Марк опустился на колени, очистил предмет от песка и осмотрел его со всех сторон. Потом он обернулся в поисках Рона.

Рон находился поблизости — он прощупывал шестом песок и исследовал дно каньона при помощи увеличительного стекла. Сенфорд Холстид и Жасмина, прислонившись к скале и вытянув ноги, сидели в тени крутого берега. Сенфорд Холстид настоял на том, чтобы Марк взял его в это утро с собой, и так как его невозможно было отговорить, то Марк попросил Жасмину поехать вместе с ними. Сегодня Сенфорду Холстиду снова стало лучше, и его нос не преподносил больше никаких сюрпризов. Но по настоянию Жасмины на нем была белая операционная маска.

Участок, который Марк выбрал для себя, находился на расстоянии десяти километров вверх по Вади, на том месте, где один из рукавов ущелья превращался в песчаный каньон, окруженный с трех сторон отвесными скалами. Марк выбрал это место не случайно — сначала ему пришла в голову одна смелая идея, а потом, когда он все тщательно обдумал, у него почти не осталось больше сомнений в том, что искать следует именно здесь. Нетрудно было бы предположить, что жрецы Амона поместят новую гробницу Эхнатона не очень далеко от старой, но в то же время на самом краю его владений.

Через четыре часа поисков ему повезло.

— Рон! Неси сюда фотоаппарат! — крикнул он. Его голос эхом разлетелся по каньону.

Через секунду Рон был уже рядом с ним.

— Что ты нашел? Дай посмотреть…

— Я хочу, чтобы он был сфотографирован в том виде, как мы его обнаружили.

Марк вытащил из полевой сумки пятидесятисантиметровую линейку и положил ее на землю рядом с предметом.

— Думаешь, он имеет значение? — спросил Рон, быстро выставляя диафрагму.

— Выглядит очень старым.

— Но его мог здесь оставить кто угодно. Один из членов экспедиции Пита мог забрести сюда во время охоты.

— Не думаю… — Марк застыл, стоя на коленях, пока Рон не сделал шесть снимков. Потом он осторожно вытащил пистолет из песка.

Он методично исследовал каждый квадратный сантиметр каньона. Он зарывал свои сапоги в песок, поднимал осколки скал, склонялся над огромной лупой и то и дело опускался на колени, чтобы прощупать руками песок. Наконец его пальцы наткнулись на что-то твердое.

— Ты разбираешься в пистолетах?

— Нашел кого спросить. Однажды я, правда, участвовал в акции протеста — мы блокировали Тихоокеанское шоссе двадцатью четырьмя машинами, чтобы не пропустить грузовик с химикатами, но об оружии я не имею ни малейшего представления.

Марк повертел пистолет в руках.

— Я думаю, что бы это значило?

— Что у вас там? — крикнул Холстид.

Марк повесил полевую сумку на плечо и размашистым шагом подошел к Холстиду. Он протянул ему пистолет:

— Вы разбираетесь в этом?

Глаза Холстида округлились. Он вскочил, схватил пистолет и стал внимательно рассматривать его со всех сторон.

— Я эксперт по оружию, доктор Дэвисон. Я коллекционирую старинные пистолеты.

— Вы можете сказать мне тип и возраст этого?

— Это револьвер двойного действия системы Боумонт-Адамс. Он был изобретен в середине девятнадцатого века в Англии и пользовался большой популярностью, потому что позволял простым движением одновременно взводить курок и производить выстрел. Если мне не изменяет память, он уже заряжался патронами с центральным бойком.

Холстид попытался открыть шестизарядный барабан револьвера, но ему это не удалось.

— Каков его возраст?

— Трудно сказать, доктор Дэвисон, ведь он сильно пострадал от ржавчины.

Он вертел револьвер в своих руках, подвергая каждую деталь тщательному осмотру, пока не дошел до приклада. Дерево выцвело и прогнило, но на нем, хотя и с трудом, можно было различить гравировку.

— Разрешите?

Холстид взял увеличительное стекло и молча посмотрел на буквы.

— Что там написано?

— Я, к сожалению, не могу составить полное имя, но кажется, пистолет принадлежал сэру Роберту.

Марк взял револьвер и лупу и принялся исследовать его с той же тщательностью.

— Вы правы, — пробормотал он. — По крайней мере, это вполне вероятно. — Он обернулся. — Рон, порядок, приступаем к работе!

Каньон имел форму трапеции, при этом самым широким местом была его дальняя часть. У входа он сужался примерно на пятьдесят метров и превращался в узкий извилистый проход, ведущий к основному Вади, поэтому «лендроверам» пришлось медленно ехать друг за другом. Уже на месте рабочих распределили по заново размеченным участкам. На этот раз каждый получил квадрат в пять раз меньше того, что нужно было исследовать раньше. Но все равно это были довольно большие участки — каньон был размером с два футбольных поля, — нужен был не один день, чтобы все тщательно обыскать.

Пока Абдула и два его помощника следили за феллахами, чтобы те добросовестно осматривали каждый камень и каждую скалу и тщательно обыскивали землю, как будто речь шла о потерянной золотой монете, Марк и Рон задержались у «лендроверов», где они расположили свой временный штаб. Марк расстелил на капоте новую карту и прижал ее камнями. Время от времени он осматривал каньон в бинокль. Жасмина Шукри в это время сидела в одной из машин на случай, если понадобится обрабатывать укусы скорпионов и ядовитых змей. Хасим ель-Шейхли расхаживал по каньону и делал какие-то записи. Алексис предпочла остаться в лагере, она жаловалась на сильные головные боли.

Именно Сенфорд Холстид нашел кострище. Он настоял на том, чтобы принять участие в поисках, и выбрал себе небольшой участок в тени. Полчаса он провел, ворочая обломки скалы при помощи лома, и вдруг ему повезло.