— Слова не имеют значения. Только память имеет значение.

— Я не понимаю. Ты не можешь сказать мне?

— Я могу показать её тебе.

— Я готов.

— Тогда надень мой шлем, и ты поймёшь.

Сияние глаз потухло. Голова легионера вновь бессильно упала на грудь.

Ступив в свет, Эдуард протянул руку, прикоснувшись к холодному пыльному металлу. От него почти ощутимо веяло прошедшими веками. Ухватившись за острые выступы, напоминавшие зубцы короны, юноша потянул шлем к себе.

К ногам упало что-то округлое, покатившись по полу. Опустив глаза, Эдуард вздрогнул. Это был череп. Внутри древних доспехов не было ничего, кроме старых костей.

Отступать было некуда. Эдуард поднял шлем легионера, водрузив его на голову.

Древний храм исчез, будто его и не было вовсе. Сознание юноши пронзили картины далёкого прошлого. Они были столь же ясными, как вчерашние воспоминания. Он видел лица этих людей, слышал их голоса, чувствовал их страсти, их боль. Чужие воспоминания хлынули через него, как вода, наполнившая русло высохшей реки. Он не просто наблюдал за ними. Он был ими.

Эдуарду предстали величественные города Древних так, будто он видел их своими глазами. Боль и смерть бесчисленных людей окружали его. Отчаяние рабов. Безразличие, застывшее в серых глазах безжалостных надзирателей, знамёна которых поразительно напоминали королевский герб Серокрылов. Далёкие, недосягаемые фигуры хозяев возвышались над миром страданий и смиренной покорности. Эдуард не видел их лиц, но был уверен в том, что они… смеялись. Смеялись, пока Чёрный легион не стёр улыбки с их прекрасных, надменных лиц.

Простой человек не может сражаться с Древними. Они сильнее. Они умнее. Они красивее. Они лучше во всём. Легионеры знали, что победа невозможна, а потому с готовностью отдали за неё всё, что могли.

Правда открылась Эдуарду, а где была правда, там была и ложь. Обман столь чудовищный, что когда-то он заставил Натаниэля Колдриджа взяться за оружие и пойти против самого короля. Теперь наследник безумного графа понял это.

Он нашёл то, что искал. Он знал, что ему делать дальше.

* * *

Они сошлись в яростном поединке. Два человека в объятиях воющего ветра, взметавшего в воздух облака колючих песчинок.

Пустынник был невероятно хорош. Лёгкое лезвие его изогнутого меча двигалось так быстро, что было почти невидимым. Несмотря на это, Ярви умудрялся парировать его атаки при помощи одного-единственного ножа.

— Ведь ты не просто преступник, дахил! — усмехался К'Халим, тесня его к скале. — Простые преступники так не дерутся!

Ярви кувырнулся в сторону, и К'Халим попытался достать его стремительным выпадом, но не смог. В глаза пустынника полетела пригоршня песка.

Воспользовавшись замешательством соперника, вор повалил его на землю. К'Халим успел ухватить его запястье, но лезвие ножа всё равно начало своё неспешное движение к горлу кочевника. Они сцепились лицом к лицу. Навалившись на рукоятку всем телом, Ярви тяжело дышал, предвкушая скорую развязку.

— Довольно!

Громовой голос пронёсся над руинами, заставляя стихнуть даже ветер. Одно слово вмещало в себя столько воли, столько страсти, что ему невозможно было сопротивляться.

Дерущиеся обратили взгляды к тёмному проходу. На границе света и тени стоял человек, с ног до головы облачённый в угольно-чёрные доспехи.

— Довольно, — повторил Эдуард.

Удел Олдри расположен на севере Простора. Там, где русло Красной реки отделяет бескрайние Железные горы от Змеиной гряды Сыпучего моря. Эта небольшая земля королевства богата разве что пушным зверем и древесиной. Вероятно, там есть залежи руды, но достоверных сведений об этом на данный момент нет.

«Географика». Раздел «Земли и народы Востока»

Весна была на излёте. Месяц быка подходил к концу. Леса наполнились пением птиц, а деревья игриво шелестели своими зелёными одеждами, предвкушая тёплые летние дни.

В это время на востоке всегда цвели одуванчики. Вот и теперь ковёр солнечно-жёлтых цветов раскинулся повсюду. Местный люд издавна чтил это простое растение, не только съедобное, но и целебное.

— Я узнаю эти деревья!

Адам указал на три сосны, стоявшие на обочине дороги, и улыбнулся. Первый раз за много дней.

Локвуд подстегнул лошадей, радуясь, что сегодня его юный воспитанник наконец-то вернётся домой. Эту мысль омрачали лишь тревожные последствия их недавней авантюры.

— Молодой господин, вы уверены, что оставлять их без присмотра было мудро?

Перед этим они потратили около двух недель на помощь разорённой деревне. Переговоры были совсем не лёгкими, особенно если учесть все обстоятельства. Сначала местный кмет и слышать ничего не хотел о переговорах с орками, но, когда Ургаш прислал им деньги, нрав поселенцев немного смягчился.

Они воспользовались этими средствами, чтобы восстановить деревню. Адам надеялся, что достигнутое соглашение если не сдружит два народа, то, по крайней мере, предотвратит дальнейшие столкновения.

— Этот Ургаш — настоящий дикарь, — продолжал Локвуд. — Насилие — его жизнь.

— Ош верит ему, — пожал плечами Адам, — для меня этого достаточно.

— Вы слишком доверчивы, милорд.

— Дорогой наставник, вы действительно думаете, что мы могли бы повлиять на решения Ургаша, даже если бы остались там? — Адам обезоруживающе улыбнулся. — Он прислушивается лишь к Зоре, Ошу и Ушану. Из них в лагере остался только старик, а он не очень-то жалует нас, людей.

— И всё равно я очень беспокоюсь, — признался Локвуд. — Теперь мы держим ответ за этих дикарей. Случись что — спросят-то с нас.

— Теперь уже ничего не поделаешь. Нам нужно просто положиться на Оша. Он обещал прислать нам весть, когда закончит с королевским поручением.

— Если ему это удастся.

— Вспоминая турнир, я начинаю думать, что для этого орка нет ничего невозможного.

На этот раз улыбнулся Локвуд.

— Матушка, должно быть, с ума сходит от беспокойства, — вздохнул Адам. — А у нас даже никакого гостинца для неё нет.

Они не были дома уже больше шести месяцев. Это была самая длительная поездка за всю недолгую жизнь молодого виконта.

— Я думаю, что ваше возвращение — самый желанный для неё подарок. — Локвуд потрепал своего воспитанника по плечу. — К тому же мы едем не с пустыми руками.

Старик бросил многозначительный взгляд на груз. Они не получили турнирного приза, но Ош снабдил их кое-какими деньгами из трофеев племени Клыка. Кроме того, жители лесного селения щедро загрузили повозку своих благодетелей всевозможной провизией. Зерно, овощи, мёд, вяленая рыба, пара бочонков пива и полдюжины головок доброго сыра — вот лишь немногое из того, что теперь занимало недра их крытой повозки.

Обгладывая кость, под скамьёй по дощатому полу катался непоседливый чёрный щенок с огромной головой. За время, прошедшее с момента ночного нападения на деревню, маленький варг заметно окреп.

Локвуду был прекрасно известен дурной нрав этих созданий, и он не раз советовал избавиться от зверя. Однако варги, выведенные орками Клыка, по-видимому, отличались от своих диких сородичей. Уголёк, как назвал щенка Адам, проявлял истинно собачью сообразительность и преданность своему спасителю. Разумеется, ключника волновало, что будет, когда зверь вырастет, но эту заботу он решил оставить на потом.

Свернув на просёлочную дорогу, повозка пересекла широкое поле, окаймлённое тёмной стеной леса, и въехала в небольшое селение. Деревенский люд был занят своими обычными делами, но, когда визгливые мальчишки разнесли весть о нежданных визитёрах, большая часть селян собралась у общинного дома.

Вперёд вышла красивая румяная девица, нёсшая круглую буханку свежего хлеба, дар дорогому гостю. Её сопровождал кмет, невысокий бородатый мужичок в кожаной безрукавке поверх домотканой рубахи. В руках он отчаянно мял широкополую шляпу из тонкого войлока.