Колдун разлил содержимое стального сосуда по двум крохотным чашечкам, стоявшим на столе. Вместе с паром в воздух взвился резкий, незнакомый Эдуарду аромат. Этот терпкий густой запах словно манил к себе.

— Угощайся, — дружелюбно сказал старик, пригубив свой чёрный как ночь напиток.

— Истина? О какой истине вы говорите?

Голова Эдуарда шла кругом от этих загадок. Ноздри щекотал непривычный запах.

— Я мог бы рассказать, но ты не поверишь мне. — Старик сделал ещё один глоток. — Решишь, что я обманываю тебя, ибо власть их над твоим сердцем велика.

— Их власть?

— Ты задаёшь много вопросов, дахил, но я всё ещё не слышу вопроса, с которым ты пришёл сюда.

Эдуард собрался с духом. Что будет, когда он узнает ответ? Может ли он довериться колдуну? Что ему делать дальше?

— Мой отец… — наконец сказал он. — Он действительно был безумен, как говорят люди?

— Что такое безумие? — Старик неожиданно и страшно улыбнулся. — Представь, что люди всего королевства сошли с ума, а ты сохранил рассудок. Кто будет назван безумцем? Они или ты?

— Я не понимаю, — признался Эдуард, поднимая к губам чашечку с тёмным варевом.

Сделав первый глоток, он закашлялся. Диковинный напиток оказался ужасно горьким. Старик беззлобно рассмеялся.

— Я не могу ответить на твой вопрос, дахил. Тебе придётся ответить на него самому, когда ты узнаешь то, что знал он. Если ты, конечно, готов к этому.

— Я готов, — твёрдо сказал юноша.

Колдун смерил его задумчивым, словно оценивавшим взглядом. У Эдуарда возникло впечатление, что старец сказал ему далеко не всё. Он чувствовал, что этот загадочный человек скрывает от него что-то важное. Что-то, в чём сам он пока сомневается.

— Пусть будет так, — согласился старик и позвал К'Халима, позволив ему войти.

— Да, Хазар?

Только теперь Эдуард понял, что впервые слышит имя старика.

— Отведи его в место памяти. Он должен зайти туда один.

Пустынник что-то возразил на своём, незнакомом Эдуарду наречии. Юноше показалось, что он услышал в беглой речи кочевника уже хорошо знакомое ему слово «дахил». Колдун не дал К'Халиму закончить.

— Он — мухтади, — сказал старик. — Это всё, что тебе пока нужно знать. Отведи его туда, куда я велел, и ты получишь ответы на свои вопросы.

К'Халим поклонился, но не так, как делали это люди королевства. В жесте пустынника не было слепого повиновения и подобострастия. Его наполняло достоинство и смиренное уважение к старцу.

Эдуард собрался выйти вслед за К'Халимом, когда старик вновь обратился к нему.

— Ты ведь видишь их, да?

Юноша чуть заметно вздрогнул. По телу неприятно пробежали мурашки.

— Что? — переспросил он севшим голосом.

— Нет, ничего. — Хазар улыбнулся какой-то своей мысли. — Иди. Он ждёт тебя.

В этот момент юноша готов был поклясться, что Хазар имел в виду вовсе не К'Халима.

Когда они покинули юрту колдуна, пустынник велел Эдуарду собраться в дорогу. По его словам, путь к месту памяти должен был занять у них около суток. Разумеется, если они не пойдут пешком и воспользуются верблюдами.

Эдуард было возразил, что никогда не ездил на этих животных, но пустынник успокоил его, обещая обучить этому несложному делу.

— А что такое «место памяти»? — спросил юноша.

— Ты сам это поймёшь, — ответил К'Халим, — если сможешь увидеть.

Эдуарда начинала утомлять эта вечная манера пустынников не давать чёткого ответа.

— Если смогу увидеть что?

— Истину.

У юрты их ждал Ярви. Вор был недоволен, что напарник бросил его в одиночестве и куда-то смылся. Трёхпалый не успокоился до тех пор, пока Эдуард не пообещал взять его с собой в предстоявшую поездку.

Скоро подошёл К'Халим, и, оседлав верблюдов, троица двинулась в путь.

Довожу до сведения Вашего Величества, что наследник ни среди убитых, ни среди раненых не обнаружен. Граф хранит упрямое молчание, но мы сомневаемся, что ему известно больше, чем нам. Поиски продолжаются.

830 год эры человека, военный доклад

Она ударила его в лицо.

— Хватит, — сказал Ош, наблюдавший за происходящим.

Зора отпустила пленника, разминая пальцы правой руки. Её кисть была туго обмотана кожаным ремнем, защищавшим костяшки пальцев.

Красный Жеребец, руки которого теперь были крепко связаны за спиной, тяжело осел в траву. Упасть полностью ему не давала верёвка, соединявшая запястья пленника с толстой веткой старого дерева. Всякий раз, когда разбойник падал, руки начинали выворачиваться под тяжестью его собственного тела, причиняя боль.

— Что, у вас только девчонки воюют? — усмехнулся бандит, сплюнув кровавый сгусток.

Кулак Зоры вновь врезался в его лицо.

— Может, ногу ему сломать? — громко предложила она.

— И что, нам нести его после этого? — не согласился Ош.

С тех пор как они разбили банду, орудовавшую на Восточном тракте, минуло уже две недели. Две недели пути на запад, к столице.

За это время пленник бежал четыре раза. Во время последней попытки ему удалось убить двух орков и скрыться в местных лесах. Варги потратили немало времени на то, чтобы настигнуть его.

Вообще, звери из племени Клыка оказались ценным подспорьем. Даже по дикой местности варги позволяли оркам перемещаться гораздо быстрее, чем пешком. Утром отряд Оша уже оставил позади окрестности Эшвуда, ступив на земли Вотчины Филина, центральной королевской провинции.

При помощи грамоты короля и содействии Урбана Дола, чьё добро орки защитили от расхищения, отряду Оша удалось перебраться через Плачицу у южных предместий Варгана. Таким образом они сберегли несколько дней пути.

— Почему мы просто не скормим его варгам? — фыркнула Зора.

— Жаль, но живым он гораздо ценнее, — ответил Ош.

— Сколько вам обещали? — вновь ожил Красный Жеребец. — Я дам вдвое больше!

Какой уже раз он пытался подкупить их? Ош ухмыльнулся, вспоминая первые дни, когда орки подчистую выгребли всё, что нашли в лагере грабителей.

— У тебя больше ничего нет, человек, — ответил он.

— У меня есть друзья. Влиятельные друзья. Они щедро заплатят вам.

Сейчас он был жалок. К тому же орк знал, что деньги не смогут купить расположение короля.

— Твои друзья не помогут тебе в комнате смерти, — усмехнулся Ош, вспоминая сырую камеру, застеленную гнилой соломой.

— Грязные твари, — сказал бандит сквозь окровавленные зубы, — вы заплатите за это!

Зора с удовольствием заставила его замолчать. Пленник обмяк, потеряв сознание.

Сквозь листву деревьев начинало пробиваться утреннее солнце. Орки устраивались на днёвку. Они ложились рядом с варгами, чтобы сохранить тепло.

— Нам ещё ночей девять до столицы, — прикинул Ош. — Сможешь присмотреть за ним?

— С удовольствием, — согласилась Зора. На её лице расцвела хищная улыбка.

— Попробуй его не убить, хорошо?

— Это уж как получится, — усмехнулась рыжая бестия.

Оставив Зору с пленником, Ош пошёл проведать коня. Ездовой варг был убит в бою, и орк взял себе скакуна разбойничьего лидера. Чёрное как уголь животное могло похвастать роскошной волнистой гривой и мощным телосложением настоящего боевого коня.

Ош попытался погладить его шею, но чёрный гигант, фыркнув, отстранился.

— Всё ещё не любишь меня, Мрак? — усмехнулся Ош.

Имя коня сказал ему сам разбойник, когда предлагал обменять его на свою свободу.

Устроившись под деревом, к которому были привязаны вожжи, Ош попытался забыться неспокойным сном.

В пробуждавшемся лесу пели птицы, но их мелодичные голоса не успокаивали орка. Даже запах хвои и утренней росы не мог сделать это.

Последние несколько дней Безымянный беспрестанно тревожил Оша отрывистыми неясными видениями. Они вспыхивали в его сознании, как призрачные, давно поблекшие воспоминания. Эти приступы чужой памяти всегда сопровождало чувство тоски.