Лысый старик, облачённый в длинную серую робу с плетёным поясом, сжимал в дрожащей руке нож. Рядом стоял невысокий парнишка с короткими светло-каштановыми волосами, похожий на стройное молодое деревце, которое ещё не пережило ни одной бури.

В воздухе повисло почти осязаемое молчание. Ош смотрел на людей, а они смотрели на Оша. Он не знал, сколько это продолжалось, но ни один из них так и не решился пустить в ход свой клинок. В памяти орка почему-то всплыл образ отважного бойца, яростно сражающегося против целой толпы.

«Так вот за кого бился тот воин у повозки», — подумал Ош, внезапно ощутив ужасную тоску. Он не знал, откуда она взялась, но в этот момент решил, что сегодня никому больше не надо умирать. Ни орку, ни человеку.

Ош поднёс к губам палец, призывая людей сохранять молчание, и уже собирался задёрнуть штору, когда сзади раздался визгливый крик Пластуна.

— Убей их! — завопил орк, кидаясь вперёд. Любопытство всё-таки взяло верх, и он решился заглянуть в повозку.

Ош сам не успел осознать, как его рука метнулась вперёд, ударив сородича с неожиданной силой. На мгновение в голубом глазу вспыхнула холодная искра, но её никто не заметил. Завизжав от боли и удивления, Пластун вылетел наружу, разорвав своим тощим телом видавший виды навес.

— Какого лешего? Что у вас там творится? — сердито прозвучал громогласный бас Ургаша.

— Дурной Глаз людей защищает, — тут же пожаловался Пластун.

— Что? — взревел Ургаш, и через считаные мгновения его огромная фигура оказалась рядом.

Маленькие жёлтые глазки прыгали то на Оша, то на людей. Во взгляде вождя разгорался уже знакомый Ошу огонь.

— Назови хоть одну причину, по которой я не должен выпустить вам троим кишки?

— Они будут нашими пленниками, — нашёлся Ош и порадовался тому, как ровно и уверенно прозвучал его голос.

— Зачем нам пленники? — спросил вожак, потянувшись за своей ужасающей палицей. — Лишние рты.

— Уверен, они могут быть нам полезны, Ургаш, — продолжил Ош, сжав покрепче короткий меч. — Люди, которых мы убили, искали их. Мы сможем выменять за них много еды и доброй стали.

— У нас и так теперь есть много еды и доброй стали, — усмехнулся Ургаш, и Ош с удовольствием отметил, что это прозвучало уже не так угрожающе. Он думал, какой ещё аргумент можно было бы привести, чтобы убедить вождя, но тут в разговор неожиданно вмешался старик.

— Я — Бартоломью Локвуд, ключник дома Олдри, — сказал он, бросив нож на пол, — а этот юноша — господин Адам Олдри, сын и наследник Юстаса Олдри, одного из семи виконтов Востока. Мы сдаёмся на твою милость, могучий Ургаш.

Ош чуть заметно улыбнулся. Знал ли Локвуд обычаи орков, или ему просто повезло, но это были правильные слова.

Ургаш смерил Локвуда испытывающим взглядом, и Ош напрягся. Это был тот самый взгляд, которым вождь наградил самого Оша в их первую встречу. В этот момент Ургаш решал, жить тому, кто стоит перед ним, или умереть.

Внезапно огромный, как гора, орк разразился грубым, оглушительным хохотом.

— На милость… — бормотал он, когда спазмы немного отпускали его живот, — милость Ургаша? А что завтра? Он решит покормить с рук варгов или обняться с медведем?

Ош никогда не видел, чтобы вождь так хохотал. Что последует за этой необычной сценой? Жуткий великан с одинаковой вероятностью мог и пощадить старика, и повесить его на собственных кишках. Когда приступ смеха наконец исчерпал себя, Ургаш обратился к Ошу:

— Ладно, будь по-твоему, Дурной Глаз, но учти, что они — твоя проблема. Если они сбегут, я освежую тебя заживо.

Сказав это, Ургаш вышел.

— Я — Ош, — представился орк, повернувшись к пленникам. — Вы пойдёте со мной.

Старик как будто намеревался что-то сказать, но промолчал. Вместо него голос неожиданно подал юноша:

— Скажи, Ош, откуда у тебя этот меч?

Его молодой голос оказался неожиданно звонким и приятным для уха. Орк опустил взгляд на короткий меч и только тогда понял, насколько это хорошее оружие. Лёгкий, сбалансированный и удобный, он не обладал изысканным внешним видом и изящностью формы, но в ладони сидел просто великолепно. Это было одно из тех орудий, которое берёшь в руку и начисто забываешь о нём. Оно становилось как бы продолжением тела своего обладателя. Ош совершенно не разбирался в мечах, но даже он понял это.

— Добрая сталь. Я забрал его у одного из ваших воинов, когда его взяла Вечная ночь.

— Он… — парень опустил глаза, уставившись в пол, — умер?

— Умер, — подтвердил Ош, вспомнив отважного человека. — Он бился как зверь, но его врагов было слишком много.

Где-то снаружи Ургаш раздавал указания. На половицу повозки с еле различимым стуком упала капля. Ош посмотрел на крохотное мокрое пятнышко и понял, что это слеза. Юноша вытер лицо рукавом и понуро направился к выходу. Орк посмотрел на Локвуда с немым вопросом.

— Это меч его отца, — ответил старик и последовал за своим молодым господином.

На выходе Ош наткнулся на Зору. Взлохмаченная и хмурая, она уже замотала какой-то тряпкой раненую руку. Его встретило недоброе золото её сурового взгляда.

— Ты что здесь устроил? — напустилась она на него.

— Тебе-то что? — отмахнулся Ош. Он устал, и у него совершенно не было настроения на их обычные перепалки.

— Как — что? Я за тебя перед Ургашем ответ несу, забыл? — Зора снова толкнула его своим костяным копьём, причём на этот раз в месте укола выступил шарик чёрной крови. — С тебя шкуру спустят — с меня две сойдёт, дурья твоя башка.

— Хватит с меня твоей опеки, — Ош начинал злиться на неё, — я и сам разберусь!

— Тупой орк! — выкрикнула она и пошла прочь той особой разгневанной походкой, на которую способны только молодые женщины.

Ош хотел остановить её и раз и навсегда разобраться, за что она на него так взъелась, но его отвлёк грубый оклик Ургаша:

— Ош, чтоб тебя варги взяли! Чего ты там копаешься? Веди это мясо в лагерь!

Посмотрев на старика и его юного спутника, Ош решил их не связывать. Локвуд всё равно слишком стар, чтобы бежать, а одного взгляда на парня хватало, чтобы понять: никуда он без своего спутника не денется. Орк указал пальцем в лес, где в нескольких полётах стрелы находилось их тайное скалистое убежище.

— Туда.

Не успел Ош со своими пленниками скрыться в лесу, как сверху начало сыпаться что-то холодное и промозглое. Обратив исчерченную мелкими шрамами ладонь к небу, орк увидел, как на неё падают крохотные кусочки льда, превращаясь в капли.

В предгорьях шёл первый снег. Началась зима.

Можно ли теперь упрекнуть герцогиню в том, что произошло на Востоке через два года после восстания? Вне всяких сомнений, именно она уберегла наследника безумного графа от плахи, но кто мы такие, чтобы осуждать женщину за милосердие и рассуждать о путях предназначения?

Каролина Тибальд. «Дневник памяти»

Эдуард всё ещё не мог прийти в себя после случившегося. Когда охрана явилась на крики, она нашла его без сознания, а раздавленное камнями тело Хэнка не подавало никаких признаков жизни. Недолго думая тюремщики хорошенько прошлись по нарушителю покоя дубинками, после чего оттащили его на работы в пустовавший тоннель.

— Твои новые соседи. — В дрожащем мерцании светоча стояли две тёмные фигуры. — Знакомьтесь, девочки.

Охранник захлопнул решётку и двинулся дальше по тоннелю, вслед за дребезжащими вагонетками, мерно ползущими через горные недра.

Никто не видел и не слышал того, что произошло в тупике, и теперь Эдуард думал, не привиделись ли ему эти мёртвые синие глаза? Не родились ли загадочные, тревожные слова в его безумном сознании?

«Когда ночь окрасится кровью… — вспомнил он. — Когда ночь окрасится кровью, они вернутся».

— Меня зовут Уолтер, — дружелюбно представился один из новых напарников, подняв ладонь в приветственном жесте.