— И вообще. Возможно, я немного циничен, но план выполняется и хорошо. Было бы гораздо хуже, если бы сто двенадцать человек погибли за просто так. Раз уж мы все равно ничего не можем сделать, я совсем не прочь отметить новый год взятием уровня.

— Суровые слова, Кирито — в круг света вошел Эгиль.

— Уж как есть — я приглашающе указал на место у костра, и великан присел, поставив рядом секиру. — Толку-то злиться.

Если уж на кого и злиться — то на себя самого или на Асуну, а это было как-то непродуктивно.

— Я сейчас говорил с Арго — сообщил Эгиль. — На востоке нашли червоточину.

— Куда? — поинтересовался я, и тут же осознал всю тупость своего вопроса.

Червоточина — это та самая штука, в которую я угодил в первом лабиринте. С тех пор их в каждом находили от трех до пяти, но по счастливому стечению событий — уже после того как целевые уровни были картированы. Сейчас, видимо, не повезло, больно низко для выходной точки.

На ту сторону, скорее всего, никто не ходил — если бы это был солист, то никто бы про проход не узнал, пока он не спустится другим путем, а группа внутрь однозначно не полезла.

— Неизвестно — подтвердил Эгиль. — Но есть мысль туда отправиться.

Я сначала не понял. То есть, что он имел в виду — понял, но вот с какой целью — не сразу. До Айдана дошло быстрее.

— Погоди. Ты имеешь в виду пропустить уровни что ли? Не чистить?

— Если он ведет достаточно высоко, то можно и пропустить. Нас здесь около ста человек, мы можем справиться с боссом.

— А можем и нет — возразил Линвар. — Отступить-то уже не выйдет.

— Ну, если что, Кирито нам дорогу пробьет, да, Кирито?

Я смерил Айдана кислым взглядом, мне ту историю не припоминал только ленивый.

— Пусть Кляйн решает — отозвался я, хотя, что решит Кляйн — мне как раз было хорошо известно. — Но даже если мы решим идти, нас все равно не хватит — семь человек явно мало.

— Только про вас никто и не говорит — согласился Эгиль. — Соберем совет, обсудим.

Мы замолчали, задумавшись над перспективами. Вообще-то, это могло сработать. Действительно, зачем нам проходить лишних уровней пять-шесть, если можно этого не делать? А после того как победим босса — откроется телепорт на девятый, и лабиринт уже будет никому не нужен. Но как по мне — авантюрой это попахивало, геймерством каким-то, хотя, казалось бы, пора от него уже вылечиться.

— Ладно, пошли дальше. Время теряем.

Я кинул приглашение Эгилю, но тот только махнул рукой, собираясь посидеть еще немного. Еще один оставшийся в живых из его начальной четверки вступил в Драконов, и великан теперь ходил один, объединяясь в группы только с солистами. Исключение не делалось даже для меня, хотя, пока я не состоял в Фуринказане, мы с Эгилем кооперировались вполне неплохо. Сложный человек, иногда я его совсем не понимал.

Кляйн, которому я по прибытии изложил новости, естественно, был за бросок в червоточину и высказался на вечернем собрании. Его, как и следовало ожидать, поддержали. Мы с Линваром мрачно переглядывались, но спорить с кланлидом не стали, тем более, что вопрос был уже решен.

Асуна комментировать вообще отказалась, так что, что она на этот счет думала — я так и не узнал, а утром спросить уже не вышло — девушка на пару с Кляйном отправилась на рынок — закупаться всем необходимым для похода, который назначили на одиннадцать.

У меня складывалось забавное ощущение, что красный пытается подбить к шпажистке клинья, но пока что, кажется, только у меня. Что сказать? Большой ему в этом удачи и крепких нервов — в успех я слабо верил. Подкатить к Асуне пытались многие, однако до сих пор безуспешно.

Почему?

Сложный вопрос, понимать — я понимал, но объяснить бы затруднился. За год девушка изменилась разительно, от состояния близкого к суицидальному, до матерной ругани на поле боя, но вместе с тем — она оставалась всё такой же. Шпажистка слишком остро воспринимала реальность, как бы странно это ни звучало, как ту, где находилось ее тело, так и эту — где сейчас был разум. Не в смысле — болезненно, а… Кто-то там из умных, не помню кто, сказал, что «В мире есть люди, способные только к глубинным формам общения — с ними жутко». Это был тот самый случай. Для Асуны чужие эмоции были чем-то очень эфемерным и поверхностным, как рябь на воде. Ее больше интересовали рыбы. Кстати, чем-то она в этом смысле напоминала Эгиля.

Мне-то нормально — я, в конце концов, погиб и воскрес в вирте, выдуманном каким-то придурком из мира, где и реал был выдуман каким-то другим придурком из того мира, где я погиб. Меня глубина не пугала, я Молнию сам утоплю без пузырьков при желании. Но вот остальным с ней было очень непросто.

Вернулись они всего за полчаса до назначенного времени, и к лабиринту мы неслись бегом, перекидывая друг другу припасы на ходу, и получая оплеухи от мокрых листьев.

— Вы что там, все кафешки собрали? — зло ругнулся я.

Айдан дернул меня за плечо — на нервах едва не улетел в волчью яму.

— Одну — повинился Кляйн.

Я только фыркнул.

Когда мы добрались до нужного коридора, половина колонны уже скрылась на той стороне. Впервые видел проход в червоточину со стороны. Люди, вставая на первую ступеньку, просто исчезали в воздухе. Выглядело жутковато.

Если подумать, то это был первый массовый поход, не считая рейдов. Да, свои действия мы как-то координировали, но строем до этого не ходили — тоже новые ощущения.

— О — поприветствовал нас Гилберт. — Я уж думал, вы не придете.

— Я бы с радостью — отозвался я, все еще немного злой. — Но кто нас спрашивает?

Лидер Спящих Рыцарей только улыбнулся, вполне разделяя мою позицию. Эти ребята вообще были на редкость здравомыслящими и авантюры крайне не любили. И это, в общем-то, было понятно, если вспомнить, что гильдия состояла исключительно из страдающих в реале различными инвалидностями.

Наконец пришла наша очередь. Я посмотрел, как в воздухе растворился Сёгун и шагнул следом. Парень не появился. Обернулся назад — поредевшая толпа на площадке никуда не делась, а вот Кляйн, шагнувший за мной, тоже пропал. Пожал плечами и потопал по лестнице — куда деваться-то.

Подъем оказался недлинным, всего ступеней сорок и я уже стою на другой площадке. За спиной, как и тогда, раздался грохот опускающейся плиты, и народ, до этого невидимый, материализовался. Хотя, скорее, материализовался я.

Кивнув остальным, первым делом бросил взгляд на карту. Четырнадцать. Очень неплохо. Если у нас получится. И очень плохо — если нет.

Дождавшись пока поднимутся все, разделились на четыре отряда и двинулись вперед. Мы присоседились к Хакеру, как раз получалась примерно четверть.

Лабиринт был населен все теми же лохматыми шестирукими, но сами по себе они были неопасны, несмотря на острые когти — небольшие и довольно медленные, да и группы были маленькими — по пять — десять штук. Двигаясь плотной толпой, мы их выкашивали без особых хлопот. Иногда даже не удавалось применить оружие — до меня не добирались.

Но вот их ловушки — это была серьезная проблема. Пропадающие плиты с пиками на дне (троих успели выдернуть, одного — нет), вылетающие из стены колья (Асуну спасла только быстрая реакция — успела шпагой чуть укоротить шип, так бы ходить ей без глаза), комнаты, неожиданно заполняющиеся ядовитым дымом (благо, мы запаслись зельями), катящиеся камни и многое другое. Досталось почти всем, хотя, труп пока был всего один — тот парень, свалившийся в яму.

Часов через пять такого муторного прохождения через френдлист пришли новости — Армия обнаружила выход на пятнадцатый. Переход туда, короткий привал, перекус — и дальше. Скучно, тяжело, уныло — вот какими словами я мог это охарактеризовать. Даже мечом толком не помашешь, я вообще в этот раз шел с одним клинком — строй. Блок, удар соседа, блок соседа — мой удар. Пройти метров двадцать, тщательно осматривая каждый камень — и всё по новой.

Армия. И я совсем не про Кибао.

Около десяти вечера выбрали себе большой зал и устроили лагерь — народ разжег костры, и, достав одеяла, принялся укладываться. За сегодня прошли примерно два с половиной уровня. Мало, но с другой стороны, мы и не с утра начали — завтра прогресс должен быть больше.