На слова проводника о том, что он действительно поверил, что караван пойдет к реке, Икам философски ответил, что это не страшно. Главное, чтобы в это поверил пленный Иттех и рассказал об этом своему Главарю.

Взмыленные воины Иттех, появились на закате, раньше, чем голодные гиены успели, потерять страх, перед покалеченным воином. Вождь хмуро выслушал доклады разведчиков и сообщение раненного воина.

– Икам, сын Нидиба из рода Тола, говоришь? Запомню. Они говорили о старом русле реки? Это хорошо. Ты хороший воин. О тебе позаботятся.

Оставив часть людей собрать и похоронить убитых. Вождь повёл свой отряд к руслу реки. Потеря ослов ставила его отряд в очень тяжелое положение. Вся надежда была на захват каравана с его ослами и припасами.

Всё же, как часто, наша судьба зависит от скотов!

Когда, измученные ночным переходом Иттех, глубокой ночью вышли к руслу реки, каравана там не оказалось. Единственным утешением им, могло послужить, лишь то обстоятельство, что здесь им не угрожала быстрая смерть от жажды.

Во время дневного привала, который опытный Глава каравана определил в тени отвесной скалы, где ослы и люди, могли переждать полуденную жару, собрался Совет каравана, для суда над дезертирами. Так как, угнанные ими ослы, уже вернулись к владельцам, то рассматривался лишь вопрос, об измене в походе. По приговору Совета, всех троих приговорили к смерти или пожизненному рабству, без права выкупа на свободу. Их судьбу предложили решить Икаму. Икам уже утолил свою кровожадность и согласился продать их, бывшим хозяевам, которые, тут же изъявили готовность выкупить у Икама своих людей. Глава Каравана определил сумму выкупа в двадцать сиклей серебром за каждого. Так кошелёк Икама стал тяжелее на шестьдесят сиклей. Это позволило ему проявить безрассудную, по версии Воозаля, щедрость. Мало того, что он оставил воинам своего отряда, полученное у него оружие Иттех, он еще и, по жребию, отдал им, на двоих по одному ослу, которых они могли поделить между собой по собственному усмотрению. Одного осла он отдал проводнику, очень довольному этим правильным решением. Одного осла он, торжественно, вручил Кана «за верную службу». Теперь все люди его команды, включая погонщика, были обеспечены четвероногим транспортом. И, еще один ослик был выделен Кану, для перевозки трофеев и имущества. Теперь Кана, в перерывах между тренировками, к которым, поспешил вернуться уже на следующий день, сделал своим любимым занятием проверку, осмотр и чистку, трофейного арсенала, захваченного у Иттех. Икам подарил Кану, взамен отобранного в минуту гнева кинжала, меч Джонгера в великолепных ножнах, чем вызвал слёзы умиления у чувствительного великана.

Все были в приподнятом состоянии духа. Оставшись наедине с Келафом, Икам попросил его, не только считать ослика, на котором он ехал, своим, но и выбрать себе из запасов Кана, все необходимое, и передал ему половину серебра, полученного в качестве выкупа за дезертиров. Келаф внимательно и строго посмотрел в глаза Икаму. Икам, смущаясь, сказал, что это не милостыня, а дружеский дар, и просил, не обижать его, отказом. Келаф обнял Икама и пробормотал, что было время, когда его дружбы искали многие, богатые люди. Но, никто и никогда не предлагал ему, половину своего серебра.

А, через пару дней, караван благополучно достиг оазиса, в котором находился город Аримьлап. Здесь каравану предстоял отдых и пополнение припасов, перед дальнейшей дорогой. Утром следующего дня, из города вышел большой отряд воинов на колесницах, для поиска и уничтожения разбойников Иттех, объявившихся на караванных путях. Наместник Ноараф строго следил за безопасностью на дорогах, и не оставлял без внимания ни одну жалобу караванщиков.

Город Аримьлап является главным городом большого оазиса, расположенного в центре пустыни, лежащей между городом Ксамадом и рекой Тарфве. Он управляется Наместником Ноарафа Тепиге. В нём располагается большой гарнизон войск Ноарафа. Через Аримьлап круглый год идут караваны с севера, с востока и запада. С севера везли металлы: олово свинец, серебро, везли вулканическое стекло, колесницы. С востока везли шерстяные ткани, краски, финики, изделия из меди, бронзы и стекла. Из портов, расположенных на берегу моря на западе, привозили дорогую посуду, драгоценные краски, льняные ткани, и многое, многое другое. На рынках Аримьлапа можно было купить всё, но здесь шла, в основном, оптовая торговля, а караваны по большей мере, были транзитными. Закончив один утомительный переход через пустыню, и перед началом другого, караванщики пополняли дорожные припасы, давали отдых вьючным животным и людям. При каждом храме, блудницы ждали усталых и изголодавшихся путешественников, готовых внести пожертвования богам и богиням храмов. В харчевнях их ждала еда на любой вкус и кошелёк. Караваны кормили жителей оазиса, а жители оазиса снабжали караваны всем необходимым. Караванные пути обеспечивали круговорот товаров, людей, денег, слухов и идей.

В первый вечер трёхдневной стоянки каравана, в пригороде Аримьлапа, после сытного ужина, когда погонщик занимался ослами, а Кана, в очередной раз, пересчитывал и начищал арсенал своего господина, Икам с Келафом, собрались поговорить о вечном, взяв третьим собеседником себе в кампанию, пузатый кувшин с секерой. Келаф рассказал Икаму о городе Аримьлапе и его жителях и обмолвился, что следующий большой город будет уже во владениях царей рек Ргит и Тарфве. Факт пересечения караваном государственной границы встревожил Икама. Его очень волновало отсутствие у него документов, удостоверяющих его личность. Благодушно настроенный Келаф, успокоил его, сказав, что тысячи людей переходят границы, без всяких документов. Но, видя беспокойство Икама, решил ему помочь. На правах старшего, он отправил Кана в гончарную мастерскую за глиной. Тот, вскоре притащил кусок глины, размером с коровью голову, чем сильно позабавил Келафа. Но, Келаф привык всё делать основательно. Размяв в руках кусок глины, размером в пол ладони, он, заострив тонкую палочку, разметил на поверхности глины тонкие параллельные линии. Все эти манипуляции, он произвёл под пристальными взглядами Кана и Икама, следящими за ним, с неподдельным интересом. Польщенный их вниманием, Келаф покрыл поверхность глиняной пластины несколькими рядами значков из чёрточек и точек. Придирчиво осмотрев своё творение и, оставшись довольным результатом, Келаф достал из складок своей одежды круглую печать и приложил её к нижней части таблички.

– Завтра мы высушим хорошенько глину на солнце, и твоя личная печать будет готова. И каждый образованный человек, увидев её, поймет, что её хозяин, является свободным человеком по имени «Икам, сын Нидиба из рода Тола». А для чужеземцев, ниже, то же самое, написано буквами, понятными всем торгашам.

– Келаф, дружище, а ты можешь сделать такое же для Каны и для моего погонщика.

– В царствах рек Ргит и Тарфе, рабам не нужны документы. Достаточно поручительства их хозяина – свободного человека.

– Ну, какой же Кана раб? Он мой друг и брат.

– Но, если у него будет такая печать, ты не сможешь, продать его никому и он, всегда, сможет уйти от тебя, если захочет.

– Так, ты сделаешь это для меня?

– Для тебя, сделаю. Ну и, какое же имя мы дадим этому лоботрясу? Как твоё имя, чудовище?

Кана, с недоуменной улыбкой, слушал их шутливый разговор. Когда же он понял, о чем его спрашивают, он тихо произнес:

– Когда я был свободным человеком, меня все звали Кана Миафер.

– Это не имя, это название твоего народа. Как звала тебя твоя мама.

Голос Кана дрогнул.

– Пока её не убили Иттех, она называла меня медвежонком.

– Это звучит, слишком, вызывающе. Икам, многие хозяева, отпуская рабов на свободу, дают им свои имена, чтобы они знали, за кого им следует молиться и приносить жертвы богам. Если хочешь, он будет носить имя «Икам Кана Миафер».