Встав напротив противника в пяти шагах, Икам громко спросил:
– Ты готов умереть?
Услышав в ответ:
– Готов!
Икам завертел древком копья и атаковал Джонгера.
Джонгер, держа топор двумя руками, тоже завертел им перед собой и бросился на Икама. Джонгер был опытным и закалённым бойцом. За свою долгую жизнь, он провел много, беспроигрышных поединков. В те времена, поединки проводились, только по олимпийской системе, и, в следующем поединке, могли принять участие только победители.
Многолетний бойцовский опыт сыграл с Джонгером злую шутку. Его ввела в заблуждение львиная шкура. Решив, что его противник относится к полудиким наёмникам, он решил, что его копье, с грубым бронзовым наконечником имеет деревянное древко, которое он и собрался, перерубить своим топором.
Икам уже довел себя, до того знакомого ему состояния, когда скорость всех процессов в его теле ускорялось, а течение времени вокруг, словно замедлялось. В таком состоянии, противники начинали двигаться, словно в фильме, с замедленной скоростью воспроизводства кадров, а летящие камни и стрелы двигались со скоростью воздушных шариков. Подставив под удар топора, титановое древко своего копья, Икам отразил его и, уйдя в сторону от линии атаки, нанёс свой любимый удар, тупым концом копья с набалдашником, по затылку Джонгера. Если Икам планировал сохранить ему жизнь, то ему не повезло. От хлёсткого улара, голова с треском раскололась, и вожак рухнул на песок, залившись кровью.
Икам, обернувшись вокруг себя, замер, направив остриё копья в сторону отряда противника, в готовности продолжить бой. Но, это уже не требовалось. Потеряв вожака, и успокоенные обещанием сохранения жизни, Иттех безропотно сложили своё оружие, и дали себя связать. Пока Икам приводил себя в нормальное состояние, его воины разоружили Иттех, и связали, поставив их на колени. Всё захваченное оружие, они сложили перед Икамом. Вскоре Кана, с двумя помощниками, пригнали и ослов, привязанных у скалы. Ослов оказалось ровно десять, и на каждом находилось по два бурдюка с водой. Так, как победе, отряд был обязан, только своему вожаку, то и вся добыча, по праву, принадлежала ему же. Но Икам знал, что ничто так не омрачает, светлый образ вождя, как его жадность, и ничто, так не воодушевляет воинов, как щедрость, проявленная их командиром, за счет противника. Поэтому Икам, приказал Кану, проследить, чтобы у каждого воина его отряда был лук, копьё, щит и кинжал, из числа захваченных у Иттех. Остальное оружие должно будет достаться тем, кто охранял их транспорт, и проводнику. Решение Икама, вызвала в его отряде, взрыв боевого подъёма. Пока Кана деловито производил делёж добычи, к Имаму подошел один из воинов его отряда. Он уже пополнил свой арсенал и выглядел очень воинственно. Борода и шрам на щеке выдавали в нём бывалого вояку:
– Мой господин, мне кажется странным, что возле ослов мы не обнаружили охраны. Возможно, она сбежала, и скоро здесь могут, появится остальные разбойники.
Это сообщение вернуло, нашего героя-триумфатора, на грешную землю. Поэтому он заметил, как один из пленных Иттех, до которого ветер донёс эти слова, криво усмехнулся. Икам приказал Кану, привести этого пленного к себе. Кана подтвердил сведения об отсутствии охраны у вьючных животных. Икам, сердито вытащил захваченный кинжал из-за пояса у Кана и вручил его воину со шрамом. Он, также, приказал всем собираться немедленно в дорогу. Пока, все выполняли этот приказ, Икам стал допрашивать пленного. Но, тот, видимо, был не из простых воинов, и на все вопросы с усмешкой отвечал:
– Я не понимаю.
В этот момент в ноги к Икаму просился, какой-то оборванец, грязный и лохматый. Обливаясь слезами, он рассказал, что был погонщиком в караване, но, два дня назад, его захватили в плен воины Иттех, и за два дня, он испытал все муки, которые может вынести человек – побои, насилие и унижение. Он просил, отомстить за него.
В это время, когда вокруг Икама собрался весь его отряд, знакомый ему воин указал на фигуру человека, бегущего к ним из-за холма. Когда человек приблизился, Икам, с тревогой, узнал в нём их проводника. Остановившись перед Икамом, и задыхаясь от волнения и бега, тот произнес:
– Беда, мой господин! Эти трусы бежали, угнав с собой, всех ослов.
Икам знал, как быстро может поменяться настроение толпы, при получении дурных известий. И какое значение имеет, при этом, поведение её вождя. Поэтому, он рассмеялся и громко произнёс:
– Нельзя так пугать, уважаемый! Ты не знаешь, но, это я приказал им, не дожидаясь нашего возвращения, отправиться навстречу нашему каравану и вести его к руслу реки. Там караван останется на ночлег. Воды там достаточно. Отдышись, сейчас мы тоже тронемся вслед за ними.
Икам повернулся к своим людям и увидел облегчение, на их, встревожившихся было, лицах. В это время, вниманием его отряда, снова завладели освобождённые пленники. Они призывали освободителей, отомстить за них. Икам видел, по мрачным лицам своих воинов, что слова пленников, глубоко трогают их сердца. И он, не мог равнодушно слушать, как взрослые мужчины плачут, рассказывая, как их подвергали насилию. Икам, подошел к своим людям. Те, молча и хмуро смотрели на него. С дезертирством части его людей, вопрос с пленными перешел в другую плоскость. Они реально становились обузой.
– Что скажете?
– Их надо убить. Они бы, нас не пожалели.
И тут Икам дрогнул. Впоследствии, он всегда, со стыдом, вспоминал свой поступок. Но, повернувшись к пленнику, он громко произнёс:
– Мне жаль, что я не могу тебе помочь. Я дал Слово, что ни я, ни мои люди не убьют их. Но, ты ведь свободный человек.
Пленник недоуменно посмотрел на Икама. Одобрительно усмехнувшись, один из его воинов, взял пленного под руку и вложив ему в ладонь, подаренный ему кинжал Кана, повел его к пленным. Икам, малодушно отвернувшись, подошел к пленному, которого, так и не смог допросить. Подозвав к себе Кана, он приказал, быть готовым к движению к сухому руслу реки, где они и встретят караван. Тут, к нему подошел его новый знакомый и спросил, что ему делать с пленным, который нарушил его запрет, убивать пленных? Глядя в глаза пленному Иттех, Икам медленно произнёс:
– Я не запрещал, убивать пленных. Я только дал Слово, что ни я, ни мои люди, не убьют их. И я, не нарушал своего слова.
– Мой господин, тогда может быть, ты разрешишь людям забрать себе, вещи убитых?
– Только одежду и обувь. Всё остальное, отдать Кану. Предупредите всех, что я сейчас отправляюсь, и горе тому, кто опоздает в строй!
Глядя в глаза поникшему пленному, Икам произнес.
– Я оставляю тебе жизнь. Передай всем своим, что я, Икам, сын Нидиба из рода Тола, убил Джонгера, сотника царя Воттех. И что, я убью каждого, кто встанет на пути нашего каравана. И, что я не нарушал данного вам слова.
– Кана, он останется здесь. Свяжи его и прими меры, чтобы он не убежал. И собери всех, выступаем немедленно.
Когда караван уже поднялся на холм, оглянувшись, Икам увидел сидящего на земле Иттех, рядом с грудой обнаженных мертвых тел.
– Кана, а если Иттех развяжется, он не сможет убежать?
– Мой господин, я согласен, что упустил стражу у ослов. Но, Кана теперь стал очень внимательным к твоим словам, и впредь, все твои приказы будут выполняться в точности. Ты хотел, положить голову главаря Иттех на алтарь своего Бога, вот она у меня в мешке. А тот, Иттех не убежит, потому, что я просто, сломал ему ноги.
Наступившая темнота скрыла то, как Икам закрыл лицо руками и тихо застонал, качая головой.
– Господи, да что же вы, за люди такие!
Затем он приказал Кану, забросить мешок с головой Джонгера в кусты. Кана старательно выполнил приказание, не забыв воскликнуть:
– Господи, это голова Джонгера, сотника царя Воттех, прими её, от моего господина!
Икам нашел в себе силы, лишь безнадёжно, махнуть на него рукой.
Проводник знал своё дело, и, вскоре привёл отряд к перекрёстку дорог, где их с нетерпением ожидали купцы и Глава каравана. Кратко выслушав сообщение Икама, Глава каравана повел его дальше, к месту следующего привала, мимо высохшего источника, и мимо старого русла реки.
