– Икам, дорога требует расходов. Ты не хотел бы продать своего раба. Если хочешь, я могу помочь тебе найти покупателя?

– Воозаль. Я не собираюсь продавать своих людей. Они нужны мне в дороге, чтобы ухаживать за ослами и охранять товар. Если тебе трудно, то я готов подождать с возвращением твоего долга в пять сиклей, до прибытия Ноливав. А, завтра мы определимся с закупкой товаров в дорогу. А, ты должен узнать, сколько денег потребуется для уплаты налогов.

Вечер принёс прохладу, и прогулка по городу, доставила нашим героям новые впечатления.

Утром следующего дня, Икам в сопровождении Кана, посетил лавку оружейника. Там он приобрел для своего нукера копье, и два кривых серпообразных меча. По его настоянию, на тупой конец древка, мастер насадил навершие булавы. С этого момента Кана не отставал от Икама ни на шаг, исправно играя роль телохранителя. Неудивительно, что все встречные, стали принимать Икама за весьма важную персону, чем, немало, терзали самолюбие Воозаля. Икам, добавил огорчений Воозалю, своею расточительностью, обновив гардероб всей своей команде, приобретя каждому по плащу, новому хитону и две пары сандалий. Воозаль выбился из сил, доказывая, что ходить босиком, для простых людей и привычнее, и полезнее, а одежду для них можно приобрести и у старьевщиков, благо, что с севера купцы привозят сейчас много ношеной одежды. Нужно лишь подлатать кое-где дырки и отмыть пятна крови.

Устав выслушивать, это ворчание, Икам, надув щеки и брюзгливо оттопырив нижнюю губу, заявил, что не привык, чтобы его свиту составляли оборванцы. К его изумлению, эти слова произвели с Воозалем чудесное превращение. Отныне он стал обращаться с Икамом, как с принцем, странствующим инкогнито.

Икам закупил на каждого ослика по бурдюку для воды и по мешку с пшеницей, для питания в дороге. Воозаль ворчливо стенал, что в деревнях по дороге, продукты втрое дешевле, чем в городе. Но, Икама было, уже не переспорить.

Икам спросил разрешения у Воозаля подарить Летиг цветную шаль и пару серёжек. К его удивлению, это предложение не вызвало у того ни тени ревности, и было воспринято с благосклонностью, как знак благодарность, за поучения и заботу.

Летиг приняла подарки, с удивлённой благодарностью. Было ясно, что подарками жизнь её не избаловала.

Половину оставшегося серебра, он передал Воозалю, с просьбой распорядиться им для обеспечения каравана в пути. Этот жест окончательно примирил компаньонов и во второй половине дня, Икам с Воозалем, в сопровождении Кана, прибыли к Старшине купеческой гильдии. Старшина, покосившись на Кана, молча занявшего свой пост за спиной Икама, рассказал, где они могут найти Главу каравана. На вопрос о весточке для друзей в Ноливаве, Старшина карум передал Воозалю небольшую глиняную табличку, залитую воском. А потом, он попросил, взять с собой его знакомого, которому, зачем-то, тоже понадобилось в Ноливав. При этих словах, к ним подошел просто одетый седой старик, с котомкой через плечо. На вид ему было лет пятьдесят. Но, в мире, где мужчины в среднем жили лет тридцать, он смотрелся древним стариком. Икам, воспитанный в уважении к старшим, сразу предложил ему присоединиться к их трапезе, чем вызвал кривую усмешку у Воозаля. Мужчина, не заставил себя упрашивать и, охотно присоединился к нашим друзьям.

– Зовите меня просто – Келаф.

Было видно, что их новый знакомый не привык, робеть или стесняться.

Как оказалось, глава каравана тоже был здесь. Рекомендаций Старшины Карума оказалось достаточным, чтобы все вопросы были решены быстро и без проволочек. Наши герои узнали своё место в караване, которое им предстояло занимать во всё время движения, договорились о времени и месте встречи, у городских ворот и отправились, готовиться к отъезду.

Время за хлопотами пролетело быстро. Последняя ночь, для усталых путешественников, пролетела незаметно. А утром караван присоединился к колонне таких же гружёных осликов, ведомых, такими же караванщиками.

Оставляя за спиной красоты Ксамада, Икам пообещал себе, что если появится такая возможность, то обязательно постараться, еще раз посетить этот прекрасный город у горы на берегу реки Адараб.

В первый день движения Икам изучал, сложившийся веками, порядок жизни большого каравана, с его маленькими хитростями и большими проблемами. Он перезнакомился с попутчиками и старался, запоминать особенности местных говоров и диалектов. Очень скоро, он научился, с первых слов собеседника, переходить на его родной диалект, что сразу открывало ему чужие сердца и развязывало языки. Только, готовясь к ночлегу, Икам заметил, что Летиг, проделавшая весь путь пешком за ослицей своего мужа, округлилась. Тогда он догадался, что Летиг ждёт ребёнка. Наедине с Воозалем, он, деликатно поздравил его с прибавлением семейства. Неожиданно для него, тот ощетинился и ответил, что радоваться здесь нечему. Наверняка, Летиг понесла от одного из этих разбойников Урибах. Тогда Икам вызвал его на серьёзный разговор:

– А, с чего это ты решил, что ребёнок не от тебя?

– Потому, что за пять лет, она ни разу не понесла. Она-то, и увязалась со мной в это путешествие, чтобы вымолить у богов Тепиге ребёнка.

– Я понимаю твою скорбь. Ведь теперь, даже самый глупый сосед с твоей улицы поймет, что в том, что у тебя нет детей, виноват только ты.

– Как, ты смеешь так говорить?

– Конечно, смею. Кто теперь поверит тебе, что твоя жена бесплодна или, что она не хочет детей?

Женщина, которая проделала такой путь, чтобы вымолить у богов ребёнка для своего мужа, и, по воле богов, забеременевшая, чиста перед тобой и перед твоей семьёй. Скажи, разве она, сама ушла к Урибах? Или, может быть, ты защитил её от насилия? А может быть, это по воле богов, всё произошло там, в лесу. Может быть, это твой единственный шанс, получить наследника, который станет вашей опорой в старости? Вообще-то, для служителя Храма, ты слишком легкомысленно относишься к воле богов. Смотри, не рассерди их. А, я никак не мог понять, как это она проломила голову камнем вожаку Урибах? Да просто, в неё вселилась душа богини Хозяйки. И, эту женщину ты отталкиваешь от себя? Я не настолько смел, чтобы оскорблять Богиню Хозяйку, жену Хозяина, повелителя громов и молний. Воозаль. Я пришлю тебе ослицу, подаренную мне Нидиба. Ты можешь оставить ее себе, при условии, что остальную часть дороги, Летиг проделает на ее спине.

– Я, не против. Просто у меня нет свободной ослицы. А если отдаёшь её мне, я, конечно же, разрешу Летиг ехать на ней. Что мне сказать Летиг?

– Можешь ей сказать, что ты купил ослицу у меня для неё.

– Хорошо, я так и скажу.

Утром, когда Икам, издали, увидел, как Воозаль подвел к Летиг ослицу и, что-то ей сказал, и когда Летиг бросилась целовать ему руки, то в душе у Икама шевельнулся червячок зависти. И всю дорогу Летиг выглядела такой гордой и счастливой, что Икам разозлился, и стал искать, на ком бы выместить свою злость. Себе на беду, ему под руку подвернулся простодушный Кана, гордо вышагивающий по дороге с двумя мечами за спиной. Икам подозвал его и, взяв в руки мечи, завертел из вокруг себя, давая выход накопившейся злости. Затем, приказал Кане, повторить упражнение. Когда тот неуклюже, чуть не снёс себе голову, Икам заявил, что мечи он, получит только тогда, когда научится ими обращаться. Выломав в придорожной роще две метровые дубины, и, отесав их с одного конца, Икам придумал упражнение для Кана. Теперь Кана должен был, вращая в обеих руках свои палицы – булавы, бегом обгонять движущийся караван и, вернуться назад, обогнув караван, с другой стороны. Если вид, бегущего Кана с двумя вращающимися дубинами в руках, и мог показаться кому-нибудь забавным, то, когда, двухметровый гигант, со свирепым выражением лица, пробегал мимо погонщиков, у тех пропадало всякое желание, высмеять молодого воина. Когда Икам немного успокоился, ему стало жалко своего молодого друга. Но, к его удивлению, тот воспринял полученное задание, со всем энтузиазмом молодости и, искренне, решил, стать достойным учеником, своего сурового учителя. Единственным побочным эффектом стало то, что у Кана, после утомительных тренировок, просыпался зверский аппетит. Но, так как Икам, ввел в правило всем своим людям, питаться с одного котла, и велел погонщику, добровольно взявшему на себя роль повара, продуктов не жалеть, то, этот милый недостаток Кана, все ему охотно прощали. И, во время приёма пищи, все, глядя на него, старались не отставать от молодого спортсмена. Кана оказался отличным учеником: послушным, упорным и очень старательным. Чтобы загладить свою несдержанность, Икам на привалах учил его фехтованию, двумя руками, и искусству, боя на копьях. Каждый новый приём, Кана принимался разучивать с таким остервенением, что Икаму приходилось его сдерживать, а не подгонять. При этом, Икама удивляла природная сила и выносливость молодого гиганта. Иногда, он начинал подумывать, а что, если бы Кана вышел на поединок после подобной подготовки? Икам продолжал занятия, сократив комплексы упражнений, до базовых. Оставляя в секрете многие приёмы. Икам хотел быть уверенным, что в случае, если, вдруг Кана взбунтуется, у него останется возможность, одолеть неблагодарного ученика. Занятия и тренировки Кана не прекращались все время их путешествия. Как-то так, само собой, получилось, что второй ослик, подаренный нашему герою его приёмным отцом, достался Келафу. Бойкий старик оценил хлебосольство Икама, и прочно вошёл в «его» команду. Но, Икам, нисколько не пожалел об этом. Келаф оказался кладезем всевозможных сведений об окружающем мире, и превосходным рассказчиком. Надо было слышать, как он обсуждал с Каной, преимущество ума над силой. Как-то Кана уверенно заявил, что сильному человеку, учиться премудрости ни к чему.