– Это воины Урибах, бродяги и разбойники. Боже, у меня нет таких денег!

– Ваш Правитель сильно рассердится на меня, если я побью кого-нибудь из них, или случайно покалечу, или, даже, убью?

– Они все – вне закона! Если бы можно было, истребить всех Урибах на земле! Но, они порождения злых духов, и нет на них управы!

– Это упрощает задачу. Слушайте меня. Когда я расчищу тропу, быстро проходите на ту сторону, и отправляйтесь в город. Я вас догоню.

С этими словами Икам снял с плеч колчан и заплечный мешок и передал их, оробевшему Амахену. Затем, не теряя времени даром, он встряхнул тюк со шкурой, а когда шкура развернулась, крутанув её над головой, надел её как пальто с капюшоном, вдев руки в рукава и надвинув голову зверя до бровей. Запахнув шкуру как кимоно на груди, он туго затянул пояс, сшитый из двух львиных хвостов так, чтобы узел оказался слева. Икам торопился приготовиться к бою до того, как его противник опомнится и пустит в ход булыжники, самое грозное оружие неолитического пролетариата. Облачившись в шкуру, которая, могла защитить его от мелких камней и скользящих ударов, а густая грива прикрыла голову, он заученным движением, примкнул наконечник к древку. Тесак, заткнутый за пояс, оказался скрытым под шкурой, но Икам знал, что, при необходимости, он может легко его извлечь.

– А теперь слушай меня, помесь осла и шакала! Я – Икам! И сейчас я, со своими людьми, пройду по проходу на ту сторону! И если вы не будете, путаться у меня под ногами, то обещаю, что никого не убью и не покалечу! Прочь с дороги! Я иду!

Икам хорошо представлял психологию такой стаи. Сначала, он озадачил её своим внезапным превращением, а теперь, действуя быстро и нагло, рассчитывал вызвать у противника растерянность, которая помогла бы ему достичь своей цели без кровопролития.

Держа копьё за середину, он начал вращать его перед собой, как винт самолета, перехватывая его то левой, то правой рукой. Таким приемом, он обезопасил себя от, летящих камней и брошенных в него палок.

Это время понадобилось нашему бойцу, чтобы подготовиться к схватке. Разогревая мышцы, он специально приводил себя в состояние бешенства, когда уровень адреналина в крови, включит в действие синтетические волокна его мышц, которыми его наградили, отправляя в экспедицию на планету ХХХ. В этом состоянии, сила его мускулов возрастала многократно, как и скорость реакции. Наконец, Икам почувствовал, то пьянящее чувство восторга, перед предстоящей схваткой, и ощутил себя непобедимым. Его лицо исказилось свирепой яростью, и он, действительно, стал похож на дикого зверя.

Возможно, что его план и удался бы, потому что, изумлённые таким поведением врага, Урибах, продолжали сидеть на земле. Всё испортили два воина, внезапно, с громкими криками бросившиеся Икаму наперерез. Все еще надеясь, не доводить дело до кровопролития, Икам сбил первого с ног, ударом тупого конца копья по колену, после чего тот, с громким криком, слетел с тропы в овраг. А второго, он отшвырнул, вслед за первым, в овраг, встречным ударом древка копья в переносицу.

Увидев поражение своих товарищей, вся стая повскакивала с ног и стала расхватывать своё оружие. Подбадриваемые криком своего вожака, самые проворные воины Урибах, бросились навстречу своей смерти.

Перехватив древко копья двумя руками, и двигая его наподобие гребца байдарки, Икам зарычал и бросился на врага. Он спешил сблизиться с врагами, превосходящими его численно, потому что боялся, только их камней. А потом, он помнил «правило дворовой драки», озвученное позже, очень умным и уважаемым человеком:

– Если драка неизбежна, то нужно бить первым!

Первое столкновение напоминало, встречу винта моторной лодки с косяком рыбы. Войны, попавшие в мясорубку, даже не успевали нанести удар, как валились на землю со страшными ранами. Одному, резким боковым ударом, лезвие почти отделило голову от туловища, другому вспороло живот, почти достав до позвоночника. Одному увесистый набалдашник, ударом в висок, дарил легкую смерть, другого – дробя ему позвоночник, превращал в беспомощную тряпичную куклу.

Не верьте в радость битвы и красоту боя. Рукопашная схватка всегда отвратительна, до тошноты. Страх и отвращение в бою, заглушается выбросом в кровь адреналина. Одним, это ощущение приносит мимолётный кайф, ради которого, они готовы потом, снова и снова терзать чужие тела. Другие, всю схватку проводят в состоянии бесконечного ужаса, толкающего их на необдуманные поступки. В любом случае, это зрелище невыносимо для нормального человека.

Вожак Урибах стоял, оцепенело глядя на Икама, и, дрожащими губами, выкрикивал, как заклинание.

– Убейте его, убейте его!

Последняя группа сплотилась вокруг него, ощетинясь копьями и дротиками.

Икам с искаженным от злобы лицом, закричал:

– Ты еще долго будешь, прятаться за спины своих щенков? Выходи и бейся со мной!

Икам знал, что, сразив вождя, он сможет спасти жизнь простым воинам, которые смогут. сдаться ему, без «потери лица». Но, пока их вождь жив, они, вынужденно, будут сражаться.

Но, похоже, что оцепеневший от ужаса вожак, решил сражаться «до последнего» воина – Урибах.

Взбешенный, таким решением, Икам, с рёвом, бросился в последнюю атаку.

И вот, он очутился перед, всё еще, стоящим в ступоре, вожаком. Тот, трясущимися губами пытался что-то сказать. Когда это ему удалось, Икам услышал:

– Пощади, не убивай!

Такая откровенная трусость, переполнила чашу терпения Икама. Он схватил вожака за шкирку, и затряс его, показывая ему лежащих вокруг мертвых и умирающих воинов.

– Зачем ты заставил меня убить их? Я ведь говорил, что просто пройду и никого не трону! За что, ты положил своих воинов?!

Икам, швырнул его на землю, с тревогой замечая, что горячка боя, стала сразу уступать чувству брезгливости и жалости. В таком состоянии, он уже не мог, убить человека, не насилуя себя.

Словно почувствовав эту перемену, вожак на коленях подполз к Икаму, выкрикивая что-то, у самых ног, он наклонился до земли и, зачерпнув двумя ладонями горсти пыли, бросил их ему в лицо. Икам инстинктивно зажмурился, на мгновение, потеряв из виду вожака, и почувствовал тупой удар в живот. Икам со всей силы обрушил удар ноги в темноту и открыл глаза. Отброшенный ударом ноги, вождь, с разбитым лицом повалился навзничь, всё еще сжимая в руке кинжал. Удар снизу в живот, пришелся в толстый ремень, и ножны тесака, торчащего за поясом. Глядя на поверженного врага, Икам решал, как ему с ним поступить. И вдруг, к вожаку, с криком бросилась какая-то, женщина, которую Икам, в пылу схватки, даже и не заметил. Сначала, ему показалось, что она хочет закрыть вожака своим телом, но женщина, с разбегу опустившись на колени рядом с вожаком, подняла с земли двумя руками огромный булыжник и стала, с размаху, колотить им его по лицу и голове, выкрикивая что-то.

Икам сознавал, в душе, что окружающая их обстановка, не располагает к замечаниям о гуманности и сдержанности, но его всё-таки, мучили смутные сомнения, в том, что дама, мягко говоря, вмешивается, немного, не в своё дело.

Поняв, что вожаку, уже ничем не помочь, Икам грозно прикрикнул на хулиганку и потребовал от неё объяснений, о том, кто такая и откуда, мол, взялась? На него обрушился поток слов, прерываемый лишь всхлипываниями и бурной жестикуляцией. Понимая, что убегать от неё, со стороны будет выглядеть смешно, а убить её будет, всё-таки невежливо, если учесть, что она, хоть и невольно, но, всё-таки, помогла ему решить проблему, с вожаком. Поэтому, Икам просто, еще раз прикрикнул на неё, приказав замолчать, для убедительности, даже замахнулся на неё. Немного, ну так, для порядка. Как ни странно, но, это помогло, и женщина села на землю, и тихо заплакала. Наш герой внимательно осмотрелся по сторонам.

Единственным радостным пятном на фоне этой, залитой кровью картины, оказалась пара новых знакомых Икама, которые с восхищенными улыбками приближались к нему, ведя на поводу, свою ослицу, невозмутимо семенящую за ними.