– А раз уж жить и создавать, то лишь имея возможность защитить. – довершил Дистаф.

– Это да. Верно. Я вас понял. Людям приходится особенно тяжело среди всех остальных представителей сложной воли.

Зверь отклонился назад, оперев массивную спину о стул.

– Мы живём в очень интересном мире, друзья мои. Он полон тайн. Каждый, кому присуще ощущение интереса, не может просто отмахнуться от них. Но судьба у каждого своя. Как и мозги. Поэтому сложно найти того, кто способен не лишь на один интерес. Воля действовать редка среди людей, ибо даже один неверный шаг рушит все и часто отнимает жизнь. Но в чем же причина этого бессилия? Не знаю, какие расы вы встречали. О чьем существовании ведаете. Все они осознают свою роль. Им известен путь, который должен быть пройден. А человек способен лишь разводить руками при подобных вопросах. Да, есть у каждого гора мнений, но, увы, не суть и близко.

– К чему вы это все ведёте? Слишком сложны метания ваших помышлений для нас. – переглянувшись с товарищами, молвил Бано.

– Вспомни, где именно ты находишься. Простым не будет ничего. А суть поймете лишь, когда перестанете задыхаться при подъеме с глубины этой реки неведения. В момент наполнения воздухом правды ваших легких. Всплывать всегда мучительно, но потом… Главное – стремление. У вас оно есть.

– Мы просим вас постараться объяснить. Вот и все. – поддержал друга Рейл.

– Если бы я не имел за цель ваше понимание моих слов, то все слаживалось бы иначе. Знаю, у вас много вопросов, пробивающихся наружу сквозь страх к незнакомому существу с неясными мотивами. Все это дико в ваших глазах. Мне же, в свою очередь, также интересен источник вашей отваги, но куда менее, нежели результат её действия. Он то и убедил меня.

В последний раз отглотнув из кружки Зверь осушил ее.

– Говорить с вами мне сложно и неинтересно, как со стеной. Другое дело записать на стене мудрость. Хранить ее она сумеет. Итак, запоминайте:

Наше с вами начало, а также начало всех представителей сложной воли, исходит из момента, когда могущественные творцы, коих именуют Стражами, вдохнули жизнь в свои создания. Не было так, словно нас бросили на произвол судьбы. Всё было истолковано. Цели – поставлены. И каждая сущность знала свой путь. Но у человечества что-то отняло это знание. Великая книга превратилась в чистый лист. Печальная судьба вашего рода. Произошедшее не ведомо ни кому. Результат же не медлил явиться. Для остальных рас вы стали просто ещё одним порождением природы. Словно животные. Но омерзительнее, ввиду своего хаоса чувств и эмоций, чуждых для эталона природного баланса. Долгой и тернистой была дорога вашего становления до уровня сего момента, но это лишь ничтожная доля прежнего. Теперь ваша жизнь обзавелась сложными системами взаимодействия, цель которых процветание и рост. Но слишком мало способных провоцировать этот рост. Я говорю о людях, чья жизнь – сбор и накопление знаний. О мыслителях и открывателях. Они и есть свет в темноте. Но способность беречь этот свет не ваша сильная сторона. Глубина людской глупости столь велика, что вы даже не способны опознать свою жизненную цель глядя на нее в упор. Это вызывает у других рас реакцию, подобную вашей… вашему отношению к душевнобольным, склонным к убийству на почве эмоций. Так, с вами никто не хочет иметь дело, если только вы не мешаете чем-либо. Но сегодня я узрел достоинство в обличии людей. Высокие стремления. И решил вам помочь. Безусловно, в этом акте помощи преследуются и мои цели, но для вас это не суть. Знания, которые я здесь открою, не для людей. Увы, лишь они способны положить начало человеческой мудрости, способной, скажем, догнать рост остальных представителей. Ну, так что, вы готовы?

Впервые я увидел эту семью 1018 Возгорания, когда они осматривали своё новое жилище. Как удалось узнать позже, молодая пара покинула свои родные края из-за разногласий их родителей, что выступали против союза. Девушка была на солидном сроке беременности на время заселения. Вскоре они поженились, отметив это событие небольшой церемонией в местном святилище. Время пролетело незаметно. Холодная, снежная ночь, скрыла появление на свет мальчика. Тогда, во сне, я что-то почувствовал. Но значение этого – понял не скоро.

Первые несколько лет они спокойно жили, обрабатывая землю. А затем, незаурядные способности отца семейства позволили ему занять ответственную должность в земельном управлении. Тем временем парнишка рос. С того самого момента, как характерный окрас разумности действий стал неотъемлемой составляющей личности подрастающего ребёнка, Келлириан начал резко диссонировать с другими детьми. Их забавы и стремления казались ему непонятными, и он всячески старался избегать общения или же контактов с этими, цитирую: "Шумящими попрыгунчиками". Был, ну прям очень, послушным ребёнком, и вместо нарушения указаний родителей либо других взрослых стремился понять причины и суть подобных поучений, в связи с чем частенько надоедал расспросами и предположениями. Как только стал способен, сразу же принялся перенимать дела взрослых. Помогать матери в домашнем хозяйстве. Выполнять различные поручения отца. Нередко был инициатором содействия прочим знакомым людям, если замечал в их занятиях полезность и хоть какую-то суть. Я слишком часто удивлялся поступкам мальца, чтобы и дальше сдерживать себя от диалога. Но как начать разговор не знал. Всё случилось само по себе. Стук в дверь раздался на закате.

– Почта! – подумал я.

Особо не задерживаясь отворил дубовую дверь и увидел на пороге того самого темноволосого глазастого паренька, перед которым предстал 68 летний но отнюдь не седой старикан с короткой стрижкой русых волос. Среднего роста. Всё ещё крепкого телосложения, что поддерживалось мною регулярными упражнениями.

– Вам пришло несколько писем, а почтальон заболел. Мне сказали, что это срочно и попросили занести. Ведь мне по пути. Так я сюда и попал. Вот. – он решительно протянул мне руку с письмами.

– Огромное тебе спасибо. Это действительно очень важно. Моя благодарность безмерна. Как же зовут того, кто пришел мне на помощь? – официально, но с улыбкой проговорил я.

– Келлириан – ответил парень.

– Келлириан, значит. А меня – Прокса Еридичи. Так чем же я могу тебя отблагодарить?

– Благодарность уже высказана вами. И этого более чем достаточно за лишние 20 метров, которые мне пришлось преодолеть, вручая вам письма. Ведь я-то живу напротив вас! – молвил Келл, сохраняя пустоту эмоций на своем лице.

– Вот как. Ну, тогда, до свидания, Келлириан.

– До свидания, Прокса.– парень тут же обернулся и направился к себе домой.

Я смотрел ему в след и понимал, что мой интерес вполне оправдан. Столь сложны его мысли в столь юном возрасте. Нужно было придумать, чем его разговорить. Пообщаться и понять потенциал.

***

Болезнь почтальона затянулась, и парнишка продолжал носить мне письма. Немногословность его визитов прервалась вопросом:

– Эти письма всегда приходят с отметкой «ВАЖНО». Но вы никогда не отправляете ответ. Поселение вы тоже не покидаете. В чем же причина? – медленно и вдумчиво выразился Келлириан, обратив внимание на мастерски выполненный дверной проём.

– А какие у тебя есть предположения? – дерзко бросил я, пытаясь зацепить интерес.

– Может, вы умеете только читать? – вполне серьёзно выразил догадку Келл.

– Писать я тоже горазд. Но мне незачем.

– Тогда вас просто о чем-то информируют! – отрезал парнишка, застав меня врасплох.

– Да. Я действительно получаю важные сведения из этих писем. Но это не донесения. Это – знания. Знания, которые удалось обрести.

– И о чем они? – наконец посмотрев мне в глаза, спросил Келлириан.

– Они разных областей изучения. Но только самые новые открытия.