– Прокса, ты был прав. – шептал, методично осматривающий раны, целитель.

Он постоянно проверял пульс, будучи уверен, что выжить при таком состоянии нельзя. Но нет. Сердце парня билось и даже очень сильно.

– Попробуем!

***

Давно уже, перед повидавшим на своём веку многое, мудрецом-целителем, не становилась такая сложная задача. Халиге пришлось изменить весь свой жизненный график, дабы максимально использовать время, отведённое Келлириану. Этот случай оказался настолько интересным, что смог вернуть старику былой жизненный азарт. Ему пришлось систематически перепроверять все свои знания, дабы удостовериться, не пропустил ли он чего-либо. Но время было потрачено тщетно. Это действительно была абсолютно новая болезнь. И её нужно было сначала исследовать. Таким образом, всё, что узнавал старик про эту хворь, становилось лишь очередным аргументом в адрес невыполнимости поставленной задачи. Следовательно, и обещания. Но Халига был лучшим именно потому, что следовал заранее продуманному и последовательному плану, даже будучи уверенным в бессмысленности действий. Его поступки контролировала, как оказалось, победоносная черта характера. Он чётко отделял своё мнение от логических умозаключений. Как бы он там не думал, знал, что может быть не прав в своих мыслях. От того и действовал по уму, а не по мнению.

Но время было неумолимо. Халига уже использовал все свои методики, продлевающие жизнь умирающему. А среди достижений в этой войне, можно отыскать лишь описание разрушения тканей и общие симптомы. Ну и перечень лекарств, увы, не производящих эффекта. Метридо вскоре начал сомневаться, что это вообще болезнь.

Со времён своего становления адептом Храма Знаний и вплоть до этого момента, мудрец никогда не обращал свою любознательность в иную сторону познания, нежели медицинскую. Всегда с недоверием смотрел на плоды трудов разума, приводящие к разрушениям. «И так много всего, что причиняет боль и страдание людям. Создавать что-то новое на этой стези – дурость» – считал Метридо. Случай с Келлирианом начинал вызывать в нём подобные догадки. Столь подозрительно было действие хвори. И вот старик решился изменить специфику изучения. Начал искать отголоски изощрённости чьих-то целей, поставленных перед болезнью. Но снова его ожидало разочарование. С момента начала лечения прошло 12 Рассветов 8 котт 1 халла.

Смерть устала ждать.

***

Сердечный приступ Келлириана, о котором сообщил мудрецу дежурным по лечебнице, заставил Халигу прервать свой, и без того кратковременный сон. Реанимирующие методики не могли нормализовать состояние паренька. Метридо что-то предпринимал, проводил манипуляции, руководил небольшой командой помощников, пытаясь вырвать умирающего из лап смерти. Но в голове у него крутился лишь один вопрос.

Халига теснил в себе противоборствующие взгляды. С одной стороны он мечтал о продвижении медицины, как науки для людей, а с другой, считал всё это лишь жалкими отголосками истинных путей излечения. Кои когда-то были поведаны ему одним из великих. Представителем легендарной троицы основателей Тетуании и Храма Знаний. Вопрос был таков:

– Смогу ли я снова повторить то, что удалось мне четырьмя Возгораниями ранее?

Мудрец вдруг замер на пару секк, затем вытащил из ящика большой шприц, наполненный прозрачной жидкостью, и вколол его Келлириану. Команда замерла. Халига тут же приказал доставить тело на нижний этаж. Его волю тут же принялись исполнять. Когда целитель спустился и сам, он повёз каталку к небольшой пристройке на заднем дворе лечебницы. Как позже вспоминали, он провёл там 9 дней.

***

Из дневника Халиги Метридо:

9 дней назад я снова открыл своё тайное помещение, дабы ещё раз убедиться, что когда-то принял неверное решение. Мальчик по имени Келлириан Мевалак находился на грани смерти, куда его толкала неведомая хворь. За 12 с половиной Рассветов мне не удалось раскрыть ее загадку, а тем самым я почти проиграл борьбу за жизнь паренька. Используя методы, которые возвеличивал всю жизнь, оказался не способен помочь. Но мне было ведомо ещё одно средство. То, которое всей душой отвергал. Так как оно демонстрировало несостоятельность медицины. Разоблачало её границы. И мне было особенно тяжело это признавать. Представьте, что вы всю жизнь восхищались возможностями предмета. Совершенствовались во владении ним. А в результате узнали, что всё это время существовала другая вещь, имеющая несравненно большие возможности. Достигающая вершин, просто таки невообразимых для привычного вам объекта. Поэтому я отстранился от упомянутого средства. Оно указывало мне на ошибку всей жизни.

Тем не менее, я немного владел ним, находясь на том уровне, который обрел при знакомстве. Четырьмя возгораниями ранее уже имел возможность созерцать невероятные результаты его применения. То был единственный, исключительный раз, моего влезания в это болото. И вот, 9 рассветов назад, решился снова.

Моя скрытая операционная совсем не похожа на эталон медицинского обустройства помещения, представленный в лечебнице на поверхности. Здесь, своеобразность приспособлений, применяемых в различных методиках, окутывалась мрачной тенью. А для созерцающего впервые и вовсе могла быть пугающей. Но, если подумать, более привычные медицинские устройства оказывают тот же эффект при первом знакомстве. В центре помещения – большой стол с множеством свойств, таких как многоступенчатая подстройка подвижных сегментов, или же предусмотрительная совместимость с процедурными устройствами. Само помещение словно коридор. Это даёт возможность системного размещения всего необходимого на выезжающих, словно ящики в тумбочках, полках. В итоге мне удобно работать даже самому, имея доступ ко всем агрегатам и средствам. В конце комнаты-коридора находится большая доска. На ней размещаются нужные рисунки или же записи, требуемые для сверки во время процедур. Между ней и столом стоят те самые своеобразные приспособления на невысоких подставках. Свет просто переполняет помещение благодаря системе отражателей и линз, украшающих потолок. То есть всё, как я люблю. Рабочая обстановка.

***

Впервые, в своих, достаточно многочисленных, записях, я попытаюсь описать эту методику. Речь пойдет о воздействии лекаря на болеющего, в основном, при помощи умственной деятельности. Пример таков. Представьте, что вы пытаетесь зашить резаную рану, при помощи мысли. Вы должны, именно сознанием, проникнуть в структурные основы поврежденных тканей и, как бы, подтолкнуть их к восстановлению. Собственной волей ускорить процесс лечения. Естественно, сразу это может показаться ерундой. Более того – безумием. Я тоже так думал, когда-то. В молодости пришлось много поездить по разным землям. Был свидетелем массы практик и методик, при помощи которых пытаются лечить людей, и не только. Но, как оказалось, я был просто ведом своими предубеждениями. Совершил характерную человеку ошибку. Отверг непроверенные знания.

Я вспомнил об этом способе четырьмя возгораниями ранее(1023). Тогда, семью моего друга настигла беда. Его сын оказался жертвой нападения диких зверей. Раны были ужасны. Многие органы пострадали, а в кровь была занесена сложная зараза. Но моих возможностей оказалось мало. Друг ни на шаг не отходил от порога лечебницы за всё время трёхдневного оперирования. Пришлось сообщать ему плохие новости. Что повреждённые органы не залечить. Восприняв это, он стал уговаривать меня взять его, наверняка подходящие, органы. Иначе он просто покончит с жизнью. Методично заверял в своих намерениях. Я пытался объяснить, что всё не так просто. Такого рода операция не реальна и органы не подойдут. Но он не хотел ничего слушать. Убитый горем отец целым комплексом аргументов толкал меня на невозможное. И на фоне моего сожаления, объединенного с чувством вины, в голове начали всплывать мысли о скрытой операционной, что наполнена воплощениями массы методик, отваживающихся на нереальные цели. Это была моя копилка причуд, собранная ещё в молодости. Так я и решился на эту бредовую затею. Через несколько дней, после проведения всех анализов, началась операция, претендующая на невиданный исход.