Он плакал и в тоске, в жару начинал говорить вслух.

— Господи, — молился он, — сделай так, чтобы прилетели английские самолеты. Пусть они разбомбят завод. Дай мне дожить до этой минуты. Дай мне сделать хоть одно дело за всю мою жизнь! Молю тебя, господи. Ведь в душе я хотел, чтобы жизнь сложилась совсем иначе,

6 часов 55 минут утра.

Капитан Шниттер, опираясь на трость и сильно раскачиваясь при каждом шаге, как все, кто ходит на протезе, вошел в приемную арбейтсфронтфюрера.

— Доброе утро, синеглазка, — сказал он телефонистке. — Какие волнующие события принес нам этот летний день?

Фрида, не оборачиваясь, усмехнулась и сказала в трубку: «Соединяю». Потом повернулась к смеющемуся красивому офицеру.

— Ровно никаких, — ответила она. — Тихо, как на кладбище. Только я работаю уже шестнадцать часов подряд, и если моя сменщица задержится, я просто свалюсь.

— Бедняжка Фрида, — сказал капитан. — Будь я на месте Блюмеля, я бы сумел позаботиться о своей подружке. Когда же наконец вы его бросите и возьмете меня?

— В ту же минуту, когда родится ваш второй ребенок, капитан. Как себя чувствует ваша жена?

— Прекрасно. Прекрасно. Мне нужно видеть Баумера.

— Есть, капитан! — Она воткнула шнур в ячейку. — У него сейчас герр Кольберг… Вас хочет видеть капитан Шниттер… Надеюсь, ваша зенитная батарея смазана маслом, капитан?

— Безусловно. Улыбнитесь мне, Фрида.

Она сделала усталую гримасу.

— Это не улыбка. В летнее утро такая хорошенькая девушка, как вы… Ведь даже моя жена и та… — Он вежливо повернулся к Баумеру, показавшемуся в дверях кабинета.

Баумер выглядел усталым и озабоченным. Раскачиваясь на ходу, Шниттер двинулся ему навстречу.

— В чем дело? — тихо спросил Баумер. Он держался напряженно и сосредоточенно, как человек, который старается сберечь оставшиеся силы.

— Прибыли экскаваторы для рытья ям под машинное оборудование. Нужны рабочие, чтобы доделывать остальное…

— Понятно, — нахмурился Баумер. — Герр Кольберг, — сказал он через плечо, — можно вас на минутку?

Из кабинета вышел Кольберг. Под темным налетом отросшей щетины лицо его было серым, как у больного язвой желудка.

— Вот в чем дело, — сказал Баумер. — Капитан Шниттер говорит, что прибыли экскаваторы.

— Какие экскаваторы? — рассеянно спросил Кольберг. Его острая память сегодня совсем отказывалась служить ему. На территории завода рабочие рыли щели, и это зрелище вконец расстроило директора.

— Мы же с вами говорили об этом всего полчаса назад, — раздраженно ответил Баумер, — по телефону.

— Разве речь шла об экскаваторах? Не помню.

— Но послушайте, — еле сдерживаясь, сказал Баумер. — Вы же хотели вырыть ямы, чтобы на случай налета спрятать какие-то ваши особенные станки!

— Ах да… Ну?

— Я сказал, что я добуду для этого дела экскаваторы.

— Да, разумеется. Простите меня. Что это со мной сегодня? Совсем ничего не помню. Значит, экскаваторы уже… Это замечательно.

— Два уже приступили к работе.

— Великолепно. Вы очень распорядительны, Баумер.

— Дело вот в чем, — сказал Шниттер. — Слой земли над ямами, конечно, укроет ваши станки, но этого недостаточно. Нужны мешки с землей, камуфляжная сетка, куриные перья, проволока. Понадобятся рабочие руки. Сооружение большое и сложное, за день тут не справиться.

— Как насчет рабочих ночной смены? — обратился Баумер к Кольбергу.

Директор ожесточенно затряс головой.

— Если они целый день будут копать, то с таким же успехом можно совсем остановить завод вечером. Вы забыли, ведь приезжает герр фон Бильдеринг.

— Да мне-то все равно, — возразил Баумер. — Если вы не станете заботиться о своих станках, то я — тем более.

— А почему нельзя использовать рабочих дневной смены?

— Они копают щели для людей.

— Пусть сначала выкопают ямы.

— Нет! — отрезал Баумер. — За безопасность людей отвечаю я. Пока не будут выкопаны щели, они не возьмутся ни за что другое.

— Ладно, — со вздохом уступил Кольберг. — Пошлите рыть ямы ночную смену. Придется остановить завод на двадцать четыре часа. Как все это глупо! Бомбить нас не будут, и ничего этого не нужно, я уверен. А вы, капитан?

Капитан Шниттер улыбнулся с плохо скрываемым презрением.

— Сказать по правде, нет.

— Послушайте, — сказал Кольберг, — я не говорю, что мы не должны принимать меры предосторожности. Но вся эта спешка — это же просто истерика… Я мыслю так: предположим, англичане видели сигнал предателя. Все равно они не станут бомбить без разведки. Это невозможно.

— Герр директор, — негромко сказал Шниттер, — предположим, вы командуете британскими воздушными силами. Вам докладывают, что в таком-то месте замечен сигнал. Как бы вы поступили?

— Да так, как я сказал: послал бы разведку. Англичане не дураки. Откуда они знают, например, что этот сигнал не трюк с целью завлечь их в зенитную ловушку? Кроме того, налеты планируются заранее.

— Верно, — ответил Шниттер. — Тем не менее, стрела указывала на лес, не забудьте. Один из способов проверки — это разведка. Но разведкой вы невольно предупреждаете противника. Второй способ — быстрый налет с зажигательными бомбами. Поймите меня, я не ожидаю форсированного налета без предварительной разведки, но пробный вылет «москитов» — это вполне осуществимо. Все зависит от умонастроения британской авиации. Позволю себе напомнить вам Клаузевица: «Основной принцип войны — внезапность». А ведь англичане тоже читают Клаузевица.

— Значит, вы думаете, что ночью будет налет? — с нескрываемой тревогой спросил Кольберг.

Шниттер опять презрительно улыбнулся.

— Вообще говоря, нет. Я просто прикидываю возможности.

— Есть еще какие-нибудь вопросы? — нетерпеливо перебил Баумер.

— У меня — нет, — ответил Кольберг. — Между прочим, вы добились грузовиков?

— Пока нет.

— Ах, господи…

— Прошу вас, — перебил Баумер, заливаясь краской, — не все сразу. Очень вас прошу. Черт возьми! Ведь ямы же еще не готовы. Свое дело я сделаю, можете быть уверены. Ямы будут глубокие, в них будут деревянные настилы, чтобы грузовые машины могли съехать вниз. Грузовики будут круглые сутки дежурить у каждого цеха, который вы укажете. Вам остается только организовать погрузку станков. Делайте ваше дело, а я займусь своим. И не дергайте меня, ради бога.

— Хватит, хватит, — понизив голос, надменно сказал Кольберг. — Что с вами? При телефонистке… Неужели вы не можете держать себя в руках? — Он повернулся на каблуке и широкими шагами вышел из приемной.

Баумер поморщился от раздражения и усталости.

— Послушайте, мне сейчас некогда, — тихо сказал он Шниттеру. — Посидите здесь с Фридой, пожалуйста. Она знает, кому позвонить, чтобы вызвать рабочих ночной смены и достать нужные вам материалы.

Капитан кивнул.

— Вы слышали, Фрида? — спросил Баумер.

— Да, герр Баумер. Я знаю, кому позвонить.

— Я буду у комиссара гестапо Кера.

— Герр Баумер… — неуверенно начала Фрида.

— Да?

— Мне очень неприятно беспокоить вас в такое время…

— Вы никогда не беспокоите меня, Фрида, — сказал Баумер со вздохом. — Вы одна из немногих, в чьем спокойствии я могу быть уверен. Кроме капитана. Вас никогда ничего не беспокоит— правда, Франц? Ну так в чем же дело, Фрида?

— Меня должна сменить Марта Гутман. Ее до сих пор нет, а она никогда не опаздывает. Я работаю уже много часов без перерыва — я не жалуюсь, герр Баумер, но когда я очень устаю, то начинаю ошибаться. Если бы мне хоть несколько часов поспать…

— Вы звонили Марте?

— У нее на ферме нет телефона.

— Скажите Зиммелю, пусть пошлет за ней машину.

— Спасибо, герр Баумер, — благодарно улыбнулась Фрида.

— Что за улыбка у этой девушки! — воскликнул Шниттер. — Видали вы такую улыбку, Юлиус? Разве не прелесть?

Баумер усмехнулся.