– Хорошо. Вымою, но отшлепать себя будет сложно, – издаю смешок, и она слабо ухмыляется. – Прости за то, что я сделал. Я о том, что было после вечеринки. Но пойми, у меня в голове не укладывается, что ты выросла и очень… с каким-то идиотским безумием любишь секс. Так одеваешься, выражаешься. Стала другой. Это был крах всех воспоминаний, и я сорвался. Но я же хочу для тебя лучшего, правда! – Касаюсь ее колена, и Джесс вздрагивает. – Позволь реабилитироваться в твоих глазах. Мне важно именно твое одобрение. Разреши снова узнать тебя и наладить отношения. Обещаю, больше вас не брошу. Никогда.

– Это слова, Флинт. Они не имеют никакого значения, особенно твои обещания.

– Но я обещал не тебе, а небесам, насколько помню. Если кто и должен обижаться, так это они, – напоминаю ей.

– А ты разве не чувствуешь их обиду? – Джесс бросает взгляд на небо, затем снова на меня.

– Я чувствую только твою обиду, злость и ненависть, это неприятно. – Скривившись, поднимаюсь с подоконника.

– Это и не должно быть приятно. Это должно принести боль.

– Она уже во мне. Что еще нужно, чтобы раскаяться? Что ты хочешь, чтобы я сделал? – Злюсь оттого, что она продолжает давить на нервные окончания всей моей души, и поворачиваюсь к усмехающейся Джесс.

– У меня много желаний. Очень много, Флинт, – издевается она, а я на секунду закрываю глаза, чтобы взять себя в руки и не начать орать.

– Трахни меня, – произношу вслух то, что вдруг вспыхивает в голове.

– Что? – недоуменно переспрашивает Джесс.

– Твоя подружка, не запомнил имя… Я был у нее сегодня, и она сказала, что ты дала мне кличку Трахни меня. Почему?

– Сучка, – кривится девушка. – Первые буквы. Флинт Миллард. Трахни меня[1]. А если третьей добавить букву второго имени Хейл, получится – «трахни меня жестче[2]».

– Одуреть, – шепчу шокированный.

– А это не так? Ты трахаешь все, что движется. Эта кличка идеально тебе подходит, – хихикает Джесс.

– Стерва. Ты не можешь так меня называть. – Тычу в нее пальцем, вызывая бурное веселье. Непроизвольно сам улыбаюсь.

– Могу. Это же правда, Флинт. Таков ты. Сколько у тебя было женщин? Сотни. Так чего ты возмущается? Трахни меня – это ты.

– Ты тоже трахаешь все, что плохо лежит. Зачем? Ты же понимаешь, что это может повлечь нежелательные последствия. Черт, даже болезни.

Ее улыбка из веселой становится безумно эротичной.

– При виде меня ничего не лежит, Флинт. Наоборот, стоит так, что сводит с ума. И мне нравится набираться опыта, пробовать многое. Тем более я предохраняюсь, у меня целая коллекция презервативов и таблеток от нежелательной беременности. Мне нравится наслаждение, нравятся оргазмы, а тебе, видимо, нравится за мной наблюдать. – Она свешивает ноги с подоконника и откидывается. Ткань на груди натягивается, являя взору отсутствие бюстгальтера.

– М-м… не понимаю, о чем ты говоришь. – Мотая головой, перевожу взгляд на вид за окном.

– Флинт, ты стоял в дверях, когда этот… не помню его имени, мне отлизывал. Ты смотрел, извращенец. И тебя было сложно не заметить, – растягивает Джесс слова, а я готов сквозь землю провалиться.

– То есть ты знала, что я там, и продолжала?

– Это заводит. Признаюсь, сильно заводит. Так я еще не кончала. Понравилось?

– Господи, да не собираюсь я обсуждать это! – возмущенно всплескиваю руками.

– Ты уже начал, Трахни меня, сам начал это делать. Ты возбудился, да? Месяц без секса для тебя подобно аду, наверное. Мозоли не натер? – смеется она, вскакивая на ноги.

– Прекрати. – Делаю шаг назад, а она, словно кошка, медленно, покачивая бедрами, приближается ко мне.

– Передергиваешь? – Ее глаза даже в темноте так странно блестят, что я сглатываю, ощущая, как подбирается возбуждение.

– Я не буду говорить с тобой о моем члене, Джасмин, – делаю еще один шаг. – Ты моя племянница, и ты… черт, это противоестественно!

– Ошибаешься, Трахни меня…

– Хватит так меня называть!

– Трахни меня жестче, ты ошибаешься. Я всего лишь девушка, неродная племянница, и у тебя стоит на меня. Я собираюсь мастурбировать и лечь спать. Хочешь посмотреть? – Обходит вокруг, а у меня внутри бушуют эмоции. Все тело напрягается от ее тихих слов, полных эротического подтекста.

– Нет… и не говори мне такое. Я твой дядя. Я на двенадцать лет тебя старше…

– И ничего не умеешь. Тогда беги, Флинт, потому что я начинаю, – шепчет Джесс и тянется к пуговице на шортах.

– Я многое умею!

– Покажешь? – Тянет замочек вниз.

– Прекрати, это не смешно. – Пячусь спиной к выходу.

– Очень, – улыбается она, а я забегаю в ванную комнату и хлопаю дверью.

– Стерва! – кричу ей.

– Трус! – отвечает, смеясь.

– Сумасшедшая и больная извращенка, – бурчу себе под нос, и губы сами растягиваются в улыбке.

Черт, это должно быть отвратительно, а мне смешно. Она издевалась надо мной, а я повелся как придурок. И это был наш самый длинный диалог за все время со дня приезда. Джесс сказала многое, над чем предстоит подумать. А еще попытаться принять факт, что она стала женщиной. Стала такой, каким был я когда-то. Мне это очень не нравится, и пока я не понимаю причин раздражения, когда слышу ее слова о сексе. Завтра разберусь с этим, а для начала проверю почту, чтобы убедиться, каким же уродом был в прошлом. Как деньги и любовь на одну ночь стали важнее семьи.

Эта ночь стала для меня откровением. Видеть, что письма так и хранятся в архиве непрочитанными, отвратительно. Мне не хочется их читать, потому что больно. Но я вернулся и готов платить по счетам. У меня есть время, чтобы все изменить и снова стать частью семьи. И я это сделаю. Докажу Джесс, что мне можно доверять, как раньше. И она поймет, что внутри до сих пор живет тот самый Флинт, который был ее другом. И сестра увидит изменения. И я вновь уеду, чтобы была возможность вернуться. Возможно, навсегда.

В мозг врывается громкий стук, и я подскакиваю на постели. Сердце от испуга скачет в груди. Моргая, прислушиваюсь. Раздается визг электрической пилы и снова удары. Сквозь этот шум слабо прорывается музыка.

Голова трещит от раздумий и бессонной ночи, а за окном давно светит палящее солнце. Оно не приносит мне тепла, только усталость. Поднимаюсь с кровати и натягиваю штаны. Выходя из спальни, замечаю, что дверь в комнату Джесс открыта, а ее нет. Но снова гул голосов и стук, словно рядом что-то ремонтируют.

Медленно спускаюсь по лестнице и понимаю, что звуки раздаются с заднего двора. Протираю еще сонные глаза, выхожу на веранду и открываю в изумлении рот, потому что именно у нас происходят строительные действия. Трое парней с оголенными торсами пилят какие-то бревна, стучат молотками, сверлят. Среди этого бедлама вижу Джесс в коротком облегающем платье, явно флиртующую с одним из накачанных ребят. Черт, я среди них чувствую себя старым и дряхлым. Их тела блестят от пота, даже в воздухе запашок чувствуется.

– Джасмин! – зову ее, перекрикивая шум. Девушка поворачивается и показывает парню, что сейчас вернется.

Ожидаю, когда она, раздаривая улыбки парням, дойдет до меня.

– Выглядишь ужасно.

– Нормально выгляжу. Я только что проснулся от шума. Что здесь происходит? – возмущаюсь обиженно. Ну да, не занимался собой уже пару недель, но все же еще хорош. Чуть-чуть помят, но кто выглядит по утрам, как с обложки?!

– Ах, это. Я планирую сделать беседку для родителей к их приезду. У папы времени не было, а мама о ней мечтает. А напротив хочу разбить прудик с фонтаном и запустить туда рыбок. Для Карвера. Заводить животных ему запрещено из-за астмы…

– У Карвера астма? – удивляюсь я.

– Да. Видимо, это ты тоже не читал. Болезнь у него с рождения. И ему нельзя иметь кошку или собаку, а рыбок он сможет кормить и развлекаться. Думаю, прекрасная альтернатива. – Она спокойно пожимает плечами и оборачивается.