– Мне нечего сказать. Лучше уезжай и найди себе еще кого-нибудь, забудь о нас и живи как раньше. – Джесс прочищает горло и снова затягивается. А я вдыхаю забытый дым, и так хочется снова быть безумным, полным амбиций, живым. Но сейчас, в эту минуту, никто из нас не живет. Она ведет себя странно, на лице ни одной эмоции – лучше бы кричала, чем-то швыряла в меня. Тихая ненависть страшна, она убивает.

– Поделишься? – Джесс поворачивается, приподнимая брови. – Сигаретой поделишься? – Указываю на пачку, лежащую у нее на коленях.

– Ты же бросил, не куришь. Стал правильным, – усмехается.

– Задолбался я, конфетка, быть таким. Хочу вернуться в красочное прошлое. Поделись со мной, меня уже трясет от едкого, но такого нужного сейчас аромата дыма.

Джесс подтягивает ноги к груди и садится ровнее, взглядом указывая на место напротив. Благо подоконник достаточно широкий, думаю, сделан специально для таких посиделок. Устраиваюсь, свесив одну ногу, и ловлю брошенную мне пачку. Достаю сигарету, зажимаю зубами. И что-то внутри переворачивается.

Ох, черт, какое это наслаждение… Моя вторая жена была против курения, и я бросил, желая сделать ее счастливой. Она-то осталась, довольная, с моими деньгами, а я лишился губительной радости.

Только хочу спросить о зажигалке, как Джесс, придвинувшись, приближает лицо, и наши сигареты соприкасаются. Я смотрю в голубые глаза. Они не осуждают, ничего не требуют, только искрятся ожиданием. Делаю несколько резких затяжек, раскуривая сигарету, улыбаясь, выдыхаю дым. Блаженство. Готов кончить от горького аромата, втягивающегося в легкие.

Джесс снова прижимается спиной к противоположной стороне оконного проема. Закрываю глаза. Нас окутывает тишина. Я знаю, что за мной наблюдают. Мне не хватало этого. Так сильно не хватало ее, но только сейчас это понимаю.

– Я блефовала, – подает голос Джесс.

– По поводу?

– В интернете нет ничего про тебя и твоих жен, кроме упоминания о разводах. – Она пожимает плечами, а я издаю смешок.

– Ты задела меня. Сильно задела.

– Знаю. Этого и хотелось. Я ненавижу тебя за то, что ты сделал. И смотреть на тебя не могу. – Она кривится и тушит сигарету в пепельнице, стоящей на карнизе за окном.

– Почему ты не простишь меня? Я всего лишь человек и тоже могу совершать ошибки. – Сглатываю горечь и кручу сигарету в пальцах.

– Не могу. Ты ни разу не позвонил. Я оставляла для тебя сообщения, когда нужна была помощь. Ты не отвечал. А теперь приехал, словно ничего не было. Еще и понимания от меня ждешь. Нет, я не понимаю. У тебя была прекрасная жизнь, она и сейчас такая, ты просто зажрался. Имеешь кучу денег, столько же женщин и развлечений, а меня от тебя тошнит.

Я вижу это в ее глазах. Все, о чем она говорит. Мне и ответить-то нечего. Она права, я именно такой. И причинил ей боль за то, что не все вышло по-моему.

– Каждая из моих жен мне изменяла. Первая вышла за меня, чтобы получить гражданство и, разведясь, обеспечить его своему парню. Он пришел в нашу квартиру и сказал, что его терпение лопнуло. Тогда я еще не думал о брачном договоре. Глупец. Пришлось отдать ей все деньги, только чтобы сохранить квартиру, подаренную родителями. Вторая… была идеальной. Принцесса, которую я носил на руках. Пышная свадьба, сотни гостей, статья в журнале. Я пропадал на работе, чтобы она могла купить себе брендовые шмотки. И однажды вернулся в нашу новую квартиру, где она была не одна. Третья моя жена… Это был самый короткий брак. Несколько часов. По пьяни женился в Лас-Вегасе, там же и развелся. Утром, когда понял, что натворил. С четвертой у нас была разница в пять лет, я решил попробовать, как это – быть младше. Она была умной, хитрой, только потом узнал, что у нее есть рабы, мужчины, которые ей прислуживают. Как же гадко мне было… Пятая. Я думал, что нашел ту самую. Милая, спокойная, ей было двадцать три, когда мы поженились. Этот брак длился два года. Но она устала ждать меня с работы, устала не получать ласки и каждодневного секса. Изменила и сама же призналась во всем. Призналась, что и любви-то не было, она хотела только статуса. Тогда я и понял, что гонялся за призраком – в этом мире ничего хорошего нет. Да, я богат, но потерял себя. – Сильнее затягиваюсь сигаретой. На душе гадко и обидно. Чувствую себя слабым. Наивным идиотом, который повелся на сказки и стал посмешищем. А теперь не до смеха. Сижу и прокручиваю в голове свою пустую жизнь.

– Им не хватало секса? Ты не мог? Или скорострел? – спрашивает Джесс.

Боже, да как можно с ней это обсуждать?! Но она спокойно ждет ответа.

– Нет, просто уставал, потому что много работал. Иногда на завтрак времени не было. Хотел обеспечить каждую, а они не желали этого понимать. Возможно, это и моя ошибка. Возможно, я все видел, и мне был неинтересен секс с ними. Я хотел семью. – Наклоняясь, тушу сигарету и снова устраиваюсь на подоконнике.

– То есть причина твоих свадеб – желание иметь семью? – недоверчиво переспрашивает Джесс.

– Зои когда-то сказала, что у меня ничего не выйдет. А ты в меня верила. Я хотел доказать, что все получится. Старался изо всех сил, а итог ты знаешь. Разочаровал тебя, сестру, даже родителей предал. Приехал сюда неизвестно зачем. Потянуло. Мне плохо, конфетка. Знаю, что это не подобает мужчине. Потерял себя, не понимаю, кто я такой. Смотрю на все с отвращением, никому больше не доверяю, да и секс не привлекает. Я попробовал в этой жизни все, но не получил ничего хорошего.

Не помню, чтобы когда-то я так просто говорил с женщиной, девушкой или любой из моих партнерш. Для них хотелось быть самым лучшим, без изъянов, эдаким прекрасным принцем, у которого все отлично. А сейчас все наоборот. Джесс видит меня в самом неприглядном свете, и это кажется правильным. Только ей и смог бы признаться.

– Ты пробовал не то, для чего был рожден, Флинт. Ты ошибся в самом начале, и не жизнь виновата, а ты сам. Мне не жаль тебя, и радости тоже не испытываю. Ничего, – равнодушно отзывается Джесс и отворачивается.

А чего я ждал? Что она упадет мне на грудь и заверит, что я лучше, что это мир жесток ко мне? И я пока не нашел ту самую, но она вот-вот появится? Я заслужил только хорошее? Нет, она честна. На удивление, это приносит не боль и обиду, а принятие прошлого. Раньше я не мог это сделать, искал причины ошибок в других, обеляя сам себя, не видел настоящего хода событий. Теперь вижу.

– Ты упомянула, что у Зои было два выкидыша. Почему? – спрашиваю, вспомнив.

– Проверь почту, найдешь много интересного, – фыркает Джесс. Наверное, сейчас снова прикажет выйти вон или что-то в том же духе, но время идет, а она не двигается, смотрит в окно. – Первый случился давно, когда мне было лет тринадцать. Срок был небольшой. А второй два года назад. Внематочная беременность, мы маму чуть не потеряли. – Джесс сглатывает, а я зажмуриваюсь от невыносимого стыда. – Ей сделали операцию. Я звонила в твой офис, переборола себя и позвонила. Мне сообщили, что ты в Европе в свадебном путешествии, вернешься через пару недель и просил не беспокоить. Дальше я не слушала. Зои нужен был ты. Когда она отходила от наркоза, звала тебя и папу. А ты развлекался.

Справедливый упрек. На душе становится еще гаже.

– Если бы я знал…

– Ты не знал, потому что не хотел, – резко обрывает она меня. – Скажи, как ты мог? Неужели не осталось ни грамма любви? Я не говорю о нас, мы тебе никто, но сестра твой самый близкий и родной человек. Именно к ней ты и сбежал. Только она осталась у тебя, когда все, кого ты якобы любил, бросили.

– Не могу ответить, Джесс. Не надо так со мной. Да, я еще тот подонок, но готов быть другим. Не могу вернуть и переиграть прошлое, но в моих силах сделать что-то сейчас.

Придвигаюсь к ней. Она прищуривается, словно решая, поверить или нет. А я хочу, чтобы верила. Мне нужно это. Я желаю обратно свою конфетку.

– Я готов сделать все, чтобы ты меня простила и помогла мне…

– Вымой язык с мылом и отшлепай себя, – предлагает ехидно.