Сразу после победы социалистической революции в России по его инициативе Социал-демократическая партия Швейцарии обратилась к рабочему классу страны с призывом выступить в знак солидарности с российским пролетариатом. И первыми в мире в поддержку Великого Октября поднялись цюрихские рабочие.

С яростью империалисты Антанты требовали от правительства Швейцарии ареста Ф. Платтена — и, несмотря на угрозы репрессивных мер, год спустя швейцарские трудящиеся широко и торжественно отметили первую годовщину Советской власти в России. На следующий день, 8 ноября 1918 года, швейцарские власти приняли решение о высылке Советской миссии. Ее руководитель — старый большевик, ветеран латышского рабочего движения Ян Берзин свидетельствовал впоследствии: «На защиту нашей миссии выступил товарищ Платтен. Платтен произнес горячую речь в парламенте, в которой нападал на буржуазное правительство, объявляя себя вполне солидарным с большевизмом». И в знак протеста против высылки Советской миссии 9 ноября 1918 года цюрихский пролетариат провел однодневную стачку, ставшую прологом генеральной забастовки в Швейцарии, которая оказала огромное влияние на последующее развитие политической жизни в стране.

А через несколько месяцев на заседании конгресса Коминтерна именно Ф. Платтен объявит о событии мирового значения — образовании Коммунистического Интернационала.

Лишь после нескольких неудачных попыток, после тюремных застенков Финляндии, Польши, Румынии Ф. Платтен прорвался наконец в Швейцарию и вновь оказался в тюрьме — военный суд заочно приговорил его к шестимесячному заключению за «подстрекательство к восстанию».

Но еще до очередного ареста, 27 июля 1920 года, Ф. Платтен отослал из Швейцарии В. И. Ленину письмо о том, что многие швейцарские инженеры, техники, высококвалифицированные рабочие, целые заводские группы готовы переселиться в Советскую Россию. В письме содержалась просьба оказать им содействие. Это письмо В. И. Ленин со своей резолюцией направил в соответствующие государственные органы, и оно послужило важным стимулом к началу организации переселения групп рабочих ряда капиталистических стран в Советскую республику.

Выйдя на свободу, Ф. Платтен развивает на родине кипучую политическую деятельность. 5 марта 1921 года происходит крупное событие в рабочем движении страны — образование Коммунистической партии Швейцарии. Платтен на Учредительном съезде КПШ избирается ее секретарем.

А во второй половине 1923 года он вместе с отцом, 77-летним Петером Платтеном, матерью Паулиной Платтен в составе первых новоселов (всего 21 человек, в том числе 6 детей) приезжает на постоянное жительство в заброшенное имение Новая Лава под Симбирском, где возглавляет сельскохозяйственную коммуну «Солидарность». Обживалось новое место в тяжелейших условиях разрухи тех лет в Советской России. Члены коммуны без каких-либо государственных субсидий, лишь на собственные взносы закупили необходимый сельскохозяйственный инвентарь, наладили производство зерна и мяса. (В 30-е годы на них обрушатся сталинские репрессии.)

С 1928 года швейцарские коммунары получили новое, более крупное хозяйство в подмосковном селе Васькино. Ф. Платтен оставался бессменным руководителем интернационального коллектива, который пополнился крестьянскими семьями из окрестных деревень.

При этом он продолжал принимать участие в работе руководящих органов Коммунистического Интернационала, являлся одним из учредителей Международной рабочей помощи. В 30-е годы работал в Международном аграрном институте в Москве, преподавал в Институте новых языков.

Мы видим их на фотографии рядом с Лениным — Фрица Платтена, Гуго Эберлейна, Густава Клингера — подлинных интернационалистов-ленинцев.

P. S. На страницах «Московской правды» (от 20 апреля 1989 г.) я рассказал о переписке, которая завязалась у меня с сыном Густава Клингера — Эдуардом Густавовичем, персональным пенсионером, проживающим ныне в Алма-Ате. Отец его в 30-е годы находился на дипломатической работе, а после начала Великой Отечественной войны, как немец, вместе с семьей был выслан в Казахстан. Там он не мог получить никакой работы, бедствовал, и, отчаявшись, бросился под поезд, держа в руке письмо к М. И. Калинину. Это письмо было изъято после самоубийства Г. Клингера органами НКВД, и текст его семье неизвестен.

Осенью 1988 года сын Фрица Платтена Георгий Фрицевич, выступая в Москве на вечере, посвященном 105-летию со дня рождения отца, впервые рассказал о том, что в 1958 году получил письмо от бывшего лагерного конвоира, который покаянно описал, как по устному приказу непосредственного начальника лично вывел Фрица Платтена за ограду и пристрелил его, ибо у того закончился тюремный срок. Как это похоже на трагический конец Гуго Эберлейна, которого так же, тяжелобольного, конвоир пристрелил в той же Архангельской области!

В 1989 году опубликованы первые материалы о 20-месячном пребывании Фрица Платтена в тюрьме после ареста. В комсомольской газете Коми АССР «Молодежь Севера» приведены воспоминания бывшего капитана Северо-Двинской речной флотилии в годы гражданской войны И. Я. Базилевского. Написаны они еще в 60-е годы. Вот небольшой отрывок из этих воспоминаний: «На допрос вызвали Платтена. Он вернулся красный, возбужденный. Прошло время, он успокоился, и мы начали его расспрашивать. Он рассказал: «На допросе присутствовал начальник областного управления НКВД Заковский. Он требовал подписать заранее составленный протокол с моими показаниями, что я, Фриц Платтен, завербован Карлом Каутским, что получил новые шпионские задания, проезжая через Германию, когда перевозил отца и мать из Швейцарии в Россию. Если бы НКВД во всех буржуазных газетах Европы напечатал версию, выдуманную им про Платтена, то никто в нее не поверил бы. Всей Европе известно, что Платтен — друг Ленина, и вдруг — шпион в пользу Гитлера. Заковский хочет воскресить и подтвердить буржуазную концепцию, что в 1917 году Ленин и Платтен приехали в Россию как агенты немецкого Генерального штаба…»

Сталин и проблемы политики единого фронта[73]

Сталинизм оказал негативное воздействие на развитие мирового коммунистического движения, его теории и политики. Развязанный Сталиным террор против ленинских кадров большевистской партии сопровождался репрессиями и против кадров Коминтерна, представителей многих братских коммунистических партий. Жертвами этого произвола стали многие коммунисты-политэмигранты, искавшие убежище в СССР от преследований реакции. В числе тех, кто оказался в тюрьмах и лагерях Ежова и Берии, погиб мучительной смертью, были руководящие деятели и рядовые члены компартий Австрии, Венгрии, Германии, Латвии, Литвы, Польши, Румынии, Финляндии, Эстонии, Югославии и ряда других стран. Все это не могло не подорвать Коминтерн, не сказаться на эффективности проводимого в предвоенные годы курса на мобилизацию всех демократических и миролюбивых сил против фашизма и угрозы войны.

Одним из наиболее тяжких последствий сталинского вмешательства в деятельность Коминтерна, навязанных Сталиным установок было сектантско-догматическое извращение политики единого фронта, принесшее огромный вред борьбе коммунистов за сплочение рабочего класса.

Суть этой политической линии объединения трудящихся масс В. И. Ленин весной 1922 года раскрыл следующим образом: «Цель и смысл тактики единого фронта состоит в том, чтобы втянуть в борьбу против капитала более и более широкую массу рабочих, не останавливаясь перед повторными обращениями с предложением вести совместно такую борьбу даже к вождям II и II½ Интернационалов»[74].

Эта политика в мировом пролетарском движении возникла в начале 20-х годов на основе стремления масс к сплочению, чтобы противостоять натиску капитала и политической реакции. Она ставила своей целью объединить усилия рабочих вокруг неотложных и близких массам практических требований, вовлечь в движение самые различные отряды трудящихся, включая и ге, которые находились под влиянием реформистов, содействовать революционному воспитанию пролетариата в процессе этой борьбы. С инициативой выступила в январе 1921 года Компартия Германии, обратившаяся к другим пролетарским организациям с предложением совместных действий. Этот шаг был предпринят по совету представителя Исполкома Коминтерна в Германии К. Радека.