— Что? — гипнотизируя взглядом ближайшую покрышку, будто от этого она сама могла накачаться обратно, машинально переспрашиваю я.

— Да ладно, уже понял, это те же диверсанты, что и у тебя постарались. Знаешь, какой мне рингтон на тебя поставили?

Проблема на несколько секунд отходит на задний план, уступая место любопытству.

— Диверсанты, я так понимаю, будущее семейство Истоминых? — если изначально я пеняла на самого кошака, то теперь ситуация куда как ясна. Вот же заразы вреднючие, а? Друзья ещё называются! — И что там у тебя на меня стоит?

Судя по смешку, двусмысленность оценили:

— Дома непременно расскажу. А на звонке… ну очень знаковая песня, вот веришь? — не знаю, сколько там рядом с ним людей, но Фей даже не стесняется напеть. — Ты отказала мне два раза, не хочу, сказала ты. Вот такая вот зараза, девушка моей мечты.

Несмотря на испортившееся настроение, не оценить такой полёт фантазии я точно не могу и смеюсь в трубку вполне искренне:

— Ты смотри-ка, какие молодцы! Мстить будем, придётся тоже проявить смекалку.

— Это точно. Ты, кстати, насчёт машины? Перегнать?

— Эм… да, насчёт машины, но не… — я шумно выдыхаю, не зная, как покорректнее объяснить произошедшее. — Можешь подойти?

Наверное, что-то такое этакое звучит в моём голосе, потому как прибегает Фей спустя три минуты, с сумкой на плече и в куртке нараспашку. И, видимо убедившись, что рядом со мной не отираются подозрительные личности, а оба автомобиля в полной комплектации (не совсем, конечно, но он-то пока этого не знает), переходит на шаг.

— Соскучилась?

Вместо ответа я с расстроенной гримасой указываю пальцем на ближайшее колесо Хёндая, предлагая увидеть причину звонка собственными глазами.

— Млять…

Ага, а я о чём.

Он обходит авто вокруг, дабы удостовериться, что все четыре колеса спущены до обода, а потом присаживается к переднему левому, разглядывая покрышку. Собственно, я уже знаю, что он увидит, если приглядится — порез в пару сантиметров шириной, как и на остальных. И это существенно усложняет дело, одной запаской тут не обойдёшься.

— Да, Ариэль, везение — не твоё конёк, — поднимаясь со вздохом, констатирует Фей.

— Чего везение-то сразу? — не слишком активно возмущаюсь я, параллельно оглядываясь по сторонам.

Народу на парковке немного, а из знакомых и вовсе никого, так что можно немного расслабиться и не держать дистанцию в метр, а позволить себя обнять. Если честно, я не слишком хороша в таких делах. Да что там, совсем не хороша, хоть это и немного иронично. Ну в самом деле, какой толк учиться на юридическом, если столкнувшись с противоправными действиями в свой адрес, я понятия не имею, что делать? Если бы не Фей, пришлось звонить папе для консультации или призывать на помощь Ника, но, к счастью, сейчас у меня есть свой Супермен. И это как-то по-особенному приятно — отдать бразды правления в его руки и не парится. Да уж, феминистки из меня точно бы не вышло. Ну правда, нафиг мне не нужно всё это ваше равноправие, я хочу иметь возможность спрятаться за спину своего мужчины и позволить ему помочь в решении проблем, а не выбиваться из сил, в глупой попытке кому-то что-то доказать.

— Потому что я за четыре года только колёса весной-осенью перекидывал, а ты за два месяца второй раз влетаешь… — не подозревая о моих мыслях, уточняет он.

— Эй, я же не виновата!

— Так, а я разве сказал, что виновата? — он легко пресекает попытку выкрутиться из рук. — Везучая ты у меня, говорю же.

Это «у меня», прозвучавшее как нечто само собой разумеющееся, временно примиряет с подколкой, но вопроса — что делать с колёсами, не решает.

— Как это — что? Искать того мудачелло, который решил тут в ножички поиграть.

Да, конечно, искать. А то он дурак, сидеть поблизости и злобненько подхихикивать, ага. Но у кошака, оказывается, уже есть идеи на этот счёт:

— Идём, начнём с камер.

— Камер? Тут есть видеонаблюдение?

— Ну как бы да, — удивлённо покосившись, кивает Фей. — Ты что, не слышала эту грустную историю, когда какой-то лихач зацепил машину декана и уехал?

— Эм…

— Эх, совсем человек жизнью факультета не интересуется. Ну, в общем камеры после этого и поставили и есть шанс, что этот козёл на них засветится. Может тоже, как ты, не знал об их существовании.

Было бы неплохо, кстати. Тогда я ему лично по роже ногтями пройдусь! Котов подобную кровожадность оценивает ухмылкой и обещанием подержать. А мы сработаемся!

«Начнём с камер» на деле растягивается на добрые полчаса. Пока я болтаю ногами на скамеечке рядом с кабинетом охраны, Фей крутится в механизме бюрократии, сначала накатав заявление, затем завизировав его у проректора и только потом получив доступ к записям. И мы, вместе с усатым дядечкой в синей форменной рубашке, приникаем к экранам.

Видео, конечно, не HD, но в целом очень даже, так что, когда на экране прокручивается нужный момент, не узнать злоумышленника мне труда не составляет. Точнее — злоумышленницу. Вот же сучка! Волосы лишние, что ли?

— Баба! — одновременно восклицает, подслеповато приглядываясь (как его вообще в охрану взяли?), дядечка. — Да паренёк, насолил ты видать ей, раз решила вот так отомстить.

— Не он, — выдавливаю едва ли не сквозь зубы. — Я.

— Ты её узнала? — Фей отрывается от монитора, разворачиваясь ко мне.

— А ты нет?

— Так там лица не видно…

Лица может и не видно, зато чёрная шубка-автоледи (и вовсе я не завидую!) и высокие сапоги с красной подошвой вполне себе узнаваемы. Как и красная же сумка, в которой, наверняка, до поры скрывалось орудие преступления.

— А можно на другие камеры переключить? Ну, чтобы проследить, откуда она пришла?

— А как же!

Охранник лихо, как ему кажется, начинает орудовать мышкой, прыгая с изображения на изображение. Но в конце концов я получаю то, что и хотела видеть — спускающуюся со ступенек главного входа…

— Фирсова? — Котов вновь оборачивается ко мне, на этот раз с реально удивлённым выражением лица.

И что я должна ответить, если и так всё видно? Пожатие плеч за ответ сойдёт едва ли.

— Так, ладно, — Котов роется в сумке, извлекая на свет божий флешку. — Вы можете мне сбросить вот этот момент, когда она выходит ну и дальше по ходу движения?

— А то!

Да, поразительно широкий словарный запас. Губами шепнув Фею, что подожду за дверью, я возвращаюсь обратно на уже ставшую родной скамейку.

— И что вы с ней на этот раз не поделили?

— А я… — с языка так и рвётся крепкое словцо, но я ловлю его в последний момент. Да, Крис, будь культурной, ты же девочка, — откуда знаю? Мы с моего ДР не разговаривали даже, не то, чтоб ругались. Хрен знает, чего сегодня взбесилась. Ну это уже реально ни в какие рамки, вот правда. Её лечить надо!

— Мда… Ладно, будем лечить, — доставая телефон, соглашается Котов.

— Ты кому? Участковому? Или…

— Или, — вновь кивает он, не давая договорить. — Алло, пап? Привет.

Я недоумённо, если не сказать больше, округляю глаза. То, что Фей нажалуется отцу — последнее, что может предположить мой разум. Ну правда, бред какой-то

— Да нет, всё нормально. Слушай, можешь номер дядь Паши сбросить? Ну Фирсова, да. Правда всё нормально. Ага. Ага, жду.

— И откуда твой отец знает папашу этой… ну, ты понял? — я щурюсь недоверчиво, одновременно выдыхая облегчённо. Не нажаловался, это хорошо. — Он же прокурор какой-то, вроде как…

— Зампрокурора, если быть точным, — Фей тоже щурится, только насмешливо. — То есть кто «папаша» у Ленки ты знаешь, а кто у меня — нет?

— Ну, ты же не кичился им во все стороны. И кто?

Котов уже не ухмыляется даже — ржёт в открытую. И признаётся суфлёрским шёпотом, будто по большому секрету:

— Прокурор, — и пока я не начала возмущаться глупому приколу, добавляет, же нормальным тоном. — Левобережного района. Вот Фирсов у него как раз первый заместитель.