— Это… было…

— Охренеть, — совершенно честно выдаю я, так и не дождавшись, пока он подберёт определение.

— Согласен, — хрипло смеётся он. — Сколько раз представлял, как это будет, но…

Это точно, вообразить, что всё будет именно так не могла даже моя, не самая скудная фантазия. К счастью, конкретизировать или анализировать Котов, похоже, не собирается. И продолжать говорить тоже, замолкнув на полуслове. Только мерно двигающаяся ладонь, поглаживающая моё предплечье, говорит о том, что он не уснул.

Дыхание успокаивается слишком медленно, а к тому моменту, когда сердце перестаёт напоминать ритм марафонца, начинаю задрёмывать уже я.

— В душ и спать? — интересуются над ухом, прервав этот восхитительный процесс.

— Р-р-р… — выдаю, вместо ответа, представив только, сколько понадобится сил на подобное.

— Понял, просто спать, — покладисто соглашается он. — Кровать?

На этот раз я попросту игнорирую, но у Тимофея самообладание, похоже, превышает все мыслимые и немыслимые границы. Потому как он умудряется дотянуться до одной из подушек и стащить на пол одеяло, укрыв нас обоих едва ли не с головой.

Подушку Фей оставляет себе, но тут я не в обиде, прекрасно обойдясь плечом, на котором так прекрасно лежать. Как и на ковре, собственно, пусть сам факт сна на нём выглядит на редкость нелепо. Хороший же ковёр, что такого? Хотя попу я об него натёрла, будь здоров…

На лёгкий поцелуй отвечаю почти машинально, почти уже во сне. Утром настанет новый день, в котором придётся столкнуться с последствиями всего этого, но… Завтра, всё завтра. А пока, спокойной ночи, Фей. Спокойной ночи, мой личный волшебник.

Из сна меня выдёргивает вовсе не будильник (и это понятно, так как поставить его никто вчера не додумался), а разрывающийся звонками телефон. Знакомый рингтон Modern Talking доносится даже сквозь закрытую дверь и это при учёте того, что трубка валяется где-то в недрах сумки в углу коридора. О, Илья Батькович соизволили открыть свои глазоньки и обнаружить мой прощальный подарочек? Козёл…

На третьем круге мелодии я осознаю, что он не отвяжется и, злобно стискивая зубы, открываю-таки глаза.

Не знаю, что там говорит о полезности сна на полу современная медицина, а я чувствую себя так, словно асфальтовый каток переехал туда обратно пару десятков раз. Всё что может болеть — болит, что не может — затекло, а несчастная попа в компании коленей, лопаток и даже груди намекает, что трение — вещь, безусловно, замечательная, но исключительно в рамках курса физики.

Фей почивает сном младенца, который не беспокоят ни какие-то там звонки, ни моё копошение в попытках принять вертикальное положение. Лохматый, с припухшими губами (на нижней даже виден лёгкий след от укуса), с длинными ресницами, отбрасывающими тень на щёку, такой милый и домашний, что первым желанием оказывается уткнуться обратно в его плечо и ни о чём больше не думать. Особенно о том, чем в итоге всё это обернётся и к каким результатам приведёт.

Конечно, своё отношение ко мне Котов выражав неоднократно и вполне определённо, но где гарантия, что он не передумал? Или не передумает теперь, получив бонус в виде меня, самой бросившейся к нему на шею? Только думать о нём в таком ключе отчего-то никак не получалось. Кто же подскажет, с каких пор я настолько ему доверяю?

Из-под одеяла я выбираюсь со всей возможной осторожностью, стараясь не разбудить. Впрочем, памятуя о том вечере, когда он уснул в гостиной, подобные старания могут быть не особо и нужны… В любом случае, ему на пары позже, а мне не придётся иметь дело с последствиями своего поступка прямо сейчас.

Не знаю, в чём именно дело, в не до конца включившемся сознании или в чём-то ещё, но стыда за произошедшее я не ощущаю вовсе. Разве что ту его форму, которая заставляет кровь приливать к щекам от мысли «вот это мы вчера отожгли». Но собирая по полу разбросанные в далеко не художественном беспорядке вещи, нет-нет да и поглядываю украдкой на кошака.

Пропущенных на телефоне уже четыре, плюс сообщение «Пожалуйста, возьми трубку!», но все их я игнорирую с поистине слоновьим спокойствием и, отрубив звук, направляюсь в ванную. Точнее, собираюсь туда направиться, непроизвольно зацепившись взглядом за отражение в зеркале. Ох ты ж бли-и-н!

Отсутствие одежды позволяет в полной мере оценить всю прелесть моего положения, в котором лёгкие покраснения на ягодицах и спине лишь малая из бед. Красноватые же следы от пальцев, опоясывающие запястья, тоже не самая большая, в отличие от двух роскошных засосов по обе стороны шеи. Их цвет я вовсе затрудняюсь идентифицировать, запутавшись во всей гамме багряного «великолепия». Ну, дорогой мой, я тебя это ещё припомню. И отомщу, непременно отомщу!

Но времени на раздумья, как и на рефлексии совершенно нет, так что я всё-таки продолжаю ранее проложенный маршрут. И почему я должна идти в университет после самого шикарного, что уж греха таить, секса в жизни? Это был риторический вопрос…

Выскочив из дома с такой скоростью, будто за мной гонится стая бешенных собак, я делаю то, чего не делала уже несколько лет — выключаю мобильный телефон. Почему-то ни авиарежим, ни режим «не беспокоить» не кажутся достаточной гарантией того, что в ближайшее время кое-кто не попытается удовлетворить свою страсть к общению. Тогда как сама я в данный конкретный период разговаривать ни с одним из двух мужчин готова не была, пусть и по совершенно разным причинам.

Правда как-то очень зря забываю о запасных вариантах для одного из них.

— Да, только что пришла, — первое, что я слышу, упав на скамейку рядом с Лизой, прижимающей к уху айфон. Надежда, что говорит она о себе, умирает, как только звучит следующая фраза. — Да, сейчас дам трубку.

Догадавшись, кто жаждет меня услышать, я судорожно мотаю головой, но подруга непреклонно суёт трубку в руки, шипя, как заправская змея:

— Поговори с ним!

Спорить за несколько минут до начала пары не хочется, да и что мешает Фею найти меня самому, когда расписание висит внизу и доступно каждому желающему? Не прятаться же от него под партами, право слово.

— Слушаю? — интересно, это только кажется, что жизни в моём голосе не больше, чем в замороженной рыбе в витрине магазина или на самом деле так?

— Крис, какого чёрта?!

Я бы с удовольствием проинформировала, что белобрысого и сероглазого, по имени Илья, но втягивать Котова в эту историю последнее, чего хотелось бы. Так что просто уточняю:

— Ты о чём?

— О чём? Серьёзно? Какого чёрта ты сбежала?

— Вообще-то, у меня гражданский процесс в восемь. Не всем же ставят зачёты за красивые глазки.

Если честно, подколка не по адресу, хоть глаза у Фея и впрямь ничего. Но объяснить рационально причину побега — занятие не самое простое, особенно при учёте как минимум одной пары любопытных ушей, подогревающихся от нашего разговора.

Скрип зубов в трубке слышен вполне явно, и вот это уже точно не моя фантазия. Как и глубокий вдох — видимо, что-то из дыхательной техники либо же банальная попытка успокоиться. И уже более мирно, почти безнадёжно:

— Крис…

Мне даже немного жаль его, честно. Но организм от уличного холода просыпается окончательно, позволив прочувствовать всю гамму полагающихся ощущений и эмоций. Так что себя жаль куда больше, со всем этим дерьмом в раскалывающейся голове, поспавшую меньше, чем было необходимо и вообще, сильнее всего желающую забиться в какой-нибудь угол, где никто не найдёт ближайшие несколько дней.

— Пожалуйста, давай не сейчас? — прошу, понижая голос до минимума. — Поговорим дома, ладно? Мне… мне просто нужно немного времени.

Не думаю, что Тимофей ожидает от меня подобных слов и подобного тона. Да я и сама не ожидала, что тут скажешь. Но поговорить нам действительно нужно и до вечера предстояло взять себя в руки и попытаться понять, что именно сказать.