— Хорошо.

Я несколько настороженно наблюдаю, как он проходит в комнату и усаживается на противоположный край дивана. Может самонадеянно с моей стороны думать, что Котов нервничает тоже, просто хорошо это скрывает, но такое ощущение отчего-то есть и отбросить его не получается. Тем более следующая фраза служит небольшим, но подтверждением, что и он не знает, с чего начать.

— Как день?

— Ммм… Хорошо, спасибо. А у тебя?

— Тоже, — краем глаза отмечаю, как его пальцы, лежащие на колене отбивают какой-то рваный ритм. А вторая ладонь поднимается выше, потирая шею. — Млять, хрень какая-то. С каких пор мы общаемся вот так? — указав на что-то между нами, раздражённо интересуется он.

Вопрос риторический, только я отвечаю всё равно, не сдержав нервного ехидства:

— Со вчерашнего вечера?

Глаза за прозрачными стёклами знакомо прищуриваются:

— Язвим? Окей. Иди сюда.

— Чего?!

— Иди. Сюда.

Я оторопело приоткрываю рот, желая поинтересоваться, не офигел ли он, с такими приказами, пусть и тон вполне спокойный, вот только времени мне на это не дают. В два счёта преодолев самим же прежде соблюдённое расстояние, Фей обнимает меня за талию, разворачивая к себе спиной и прижимая так, что особо не вырвешься. Ну, если бы у меня было такое желание, разумеется.

Вот только желания, что странно (чёрт, кому я снова вру, вот ни капли не странно!), совершенно нет. И наплевав на то, что по всем канонам наших взаимоотношений должна сейчас устроить наглому кошаку локальный армагеддец, расслабляюсь в его объятиях.

— Даже профилактического удара по печени не будет? — насмешливо интересуются сверху, потому как этот, возомнивший себя бессмертным, тип умудряется ещё и подбородок на мою макушку водрузить.

— Я тебе её чуть позже выклюю.

— Отлично, а то я уже начал думать, что тебя подменили. Но нет, всё хорошо, я счастлив, — саркастически комментирует он и тут же, без перехода, признаётся. — Ты даже не представляешь, как давно я мечтал об этом, — обнимающая меня рука несильно сжимается, конкретизируя, о чём речь.

Дурацкое сердце сбивается с ритма и мне стоит большого труда заставить себя заткнуться и не уточнять, правда ли это. Глупо, Крис, просто ужасно глупо от одного маленького искреннего признания таять, как мороженое на солнцепёке. Кучу подобных фразочек тебе любой мужик наговорит, только уши развешивай. Проблема лишь в том, что сделает он это до секса, а никак не после…

— Как поговорили? — вновь без особого перехода уточняет Фей.

Я не сразу даже понимаю, о чём речь, зато когда осознаю, чувствую, как напрягаюсь, сама того не желая.

— Уже знаешь?

— Аха, — интонации совсем как у Лизы пару часов назад, словно он и не ко мне обращается, а просто размышляет вслух. — Так что?

— Нормально.

— Нормально? Нормально — это значит он исчезнет с горизонта, как моряк очень дальнего плавания? Или нормально — это «мы решили продолжить наши чудные отношения вне зависимости от того, что я провела ночь с другим»?

Фей раздражён, тут к гадалке не ходи, но от сути его слов, и я вспыхиваю, как спичка, тут же вывернувшись и развернувшись, чтобы иметь возможность смотреть ему в глаза.

— Ты, блин, серьёзно сейчас?

— А сильно похоже, что я шучу? — в том же тоне огрызается он.

Понимание того, что Котов реально думал, будто я просто сбегала налево, ранит сильнее, чем можно бы предположить. Конечно, объективно у него были на то причины, например, тот вечер после моего дня рождения, но… Какого чёрта?!

— Придурок?! — едва с дивана не привстав от возмущения, выплёвываю прямо ему в лицо. — Мы ещё вчера с ним расстались и никакие разговоры не…ммм…

Рот мне затыкают одномоментно и весьма профессионально, нырнув языком между приоткрытых губ. А ладонь, попытавшуюся отвесить пощёчину, блокируют ещё на полёте.

— Повтори? — осознав, что отвечать я не собираюсь, а целоваться с девушкой, изображающей рыбу, не слишком прикольно, Фей отрывается сам, без всяких на то понудительных действий, вроде укуса.

— Хрен тебе! — откликаюсь я. Мысленно, потому как надежда в янтарных глазах пресекает желание озвучить это в самый последний момент. И, наверное, именно поэтому повторяю послушно. — Расстались. Вчера.

Технически это не совсем так, но что-то подсказывает, что заваливаясь с кем-то в койку ты автоматически даёшь своей девушке право разорвать ваши отношения в одностороннем порядке. А рассказывать Котову подробности данного «расставания» последнее, чего бы мне хотелось, как сейчас, так и после.

— Если когда-нибудь я попаду в психушку, то уже знаю, что станет причиной, — с заметным облегчением выдыхает Котов, вновь наклоняясь, чтобы меня поцеловать. И на этот раз я не противлюсь, потакая своему желанию укусить-таки гадкого кошака.

— Я как-то не так себе наш разговор представляла, — признаюсь я спустя минут десять, а может и полчаса, полулёжа на диване, с одной Феевой рукой на груди, потому как согнать её с выбранного места не получается вот вообще никак.

— А я представлял тебя голой на журнальном столике, — парирует он, сжимая пальцы. — Ну и кто после этого в большем обломе?

— Я серьёзно, вообще-то.

— Ну, давай серьёзно, — легко соглашается он. — Смотри, старшенького Игорем назовём. Не то, чтобы я настаивал, просто у нас традиция в семье такая. Вот дедушку у меня Тимофеем звали, а папа Игорь, так что… Во-о-от. Дальше сама решай, я на любое имя согласен, если только это не Фёкла или Мафусаил какой-нибудь.

Размышляет вслух он с таким видом, словно мы и впрямь обсуждаем имена будущих детей, вот правда. А на тычок локтем реагирует лишь слегка наморщенным носом.

— Котов, — даже и не зная толком, что сказать (это со мной бывает редко, но почти всегда именно рядом с ним), качаю головой я.

— Да, кстати, никаких «оставлю девичью фамилию». Придумали, тоже мне, феминистки недоделанные.

— Фей!

— А феечка крылышками бяк-бяк-бяк-бяк… — тут же отзывается он нарочито гнусавым тоном.

— Ты ужасен, — почти смирившись с тем, что нормально разговаривать с ним попросту невозможно, выдыхаю я, опуская голову обратно на плечо примостившегося рядом парня.

— Но я всё равно тебе нравлюсь? О, да Вы извращенка, дамочка. Просто фу-фу такой быть!

Ну, что и требовалось доказать. Всегда думала, что именно я ненавижу серьёзные разговоры, а оказывается есть кое-кто превосходящий по всем пунктам. Но, чёрт возьми, должны же мы прийти хоть к какому-то общему знаменателю! Прямо сейчас мне настолько хорошо и комфортно, что и представить сложно, вот только мир, к сожалению, не ограничивается этим диваном или хотя бы этой комнатой. Там, за их пределами, вот сюрприз, тоже есть жизнь. И если мы не собираемся и дальше существовать в исключительно соседских отношениях (признаться, это и раньше получалось неважно), желательно обсудить эту тему хотя бы парой слов.

— Почему ты думаешь, что я должен в тебе разочароваться?

Я не сразу переключаюсь с собственных мыслей на его слова, произнесённые совсем другим уже тоном, но когда всё же переключаюсь, цепенею не хуже бандерлогов под взглядом Каа.

Телепатии ведь не существует, правда? Тогда каким образом Фей с первого удара попадает в самое слабое моё место?! Долбаный камень преткновения, о который ещё на подлёте расшибались любые размышления о самой возможности построить с ним своё «долго и счастливо».

— С чего ты взял, что я так думаю? — голос не просто неэмоциональный — почти мёртвый, но поделать с этим я ничего не могу, затаив дыхание ожидая ответа.

— Ты сама так сказала, не помнишь?

— Я? Я не могла такое сказать!

— Когда мы Пиратов смотрели, ну? Ладно, суть не в том, сказала или нет. Ты же на самом деле так не думаешь, да? Крис?

Молчание — паршивый ответ, но какого он ждал? Да, не думаю? Нет, не думаю? Наверное, вообще какого-то третьего, потому как спустя секунд тридцать я скатываюсь с его плеча, когда сам Фей приподнимается, заглядывая мне в лицо.