— Были.

— Зачем?

— Мистер Хукер заказал рабочую модель в полном снаряжении.

— О Боже! — Лофери почесал затылок.

«Вот идиот! Рабочая модель ему понадобилась, да?»

А теперь в космосе дрейфует корабль с термоядерным двигателем. Отключить парочку предохранительных реле, снять с двигателя щит — и корабль превратится в термоядерную бомбу.

— Мы сейчас вышлем к вам людей. Мистер Хукер на месте?

— Он сегодня не выходил на работу.

— Ладно, дайте мне его домашний адрес. Когда он появится, скажите, чтобы сразу же позвонил нам.

Разрозненные факты постепенно стали складываться в стройную картину.

Во-первых, «Скайхук». Территория хорошо охраняется. Едва ли кому-то удалось бы проникнуть туда незамеченным. Охрана осуществляется не людьми, а роботами, и всякое несанкционированное вторжение было бы десятки раз сфотографировано. Автоматика должна была подать сигнал тревоги.

Во-вторых, звонили с Белта. Несколько миллионов человек владеют половиной Солнечной системы и контролируют политическую власть, сравнимую с Объединенными Нациями. Они возмущены. С Земли взлетел корабль с термоядерным двигателем без соответствующего предупреждения и теперь буравил космос, стремясь к окраине Солнечной системы и игнорируя лазерные сигналы. Лофери пообещал возместить убытки. Больше он ничего не мог сделать.

Хукера нигде не могли найти. Если он и был дома, то не отвечал на телефонные звонки.

Вернулись газовые ускорители. Люди Лофери сразу же занялись ими, ища следы преступления. Вторичное прохождение сквозь атмосферу не уничтожило отпечатки пальцев на их блестящих поверхностях. Среди многих отпечатков были отпечатки пальцев Хукера.

Лофери попросил у начальства ордер на обыск квартиры Хукера. Похоже было, что Хукер сам у себя украл корабль.

Двадцать седьмого числа, ближе к вечеру, кто-то нашел заявку Хукера на покупку корабля с водородной ловушкой. По ряду веских причин заявка была отклонена. Во-первых, Хукер не назвал ни цели полета, ни пункта назначения. Во-вторых, Объединенные Нации не слишком охотно раздавали желающим корабли с термоядерными двигателями, а Хукер…

Лофери почувствовал, как волосы встают дыбом. Хукер — потенциальный параноик.

В этот вечер появился Юргенсон. К этому времени Лофери уже был в Канзас-Сити. Он решил сам расспросить Юргенсона.

— Он принимал слишком много этой гадости, — сказал Юргенсон, кивая на знакомые пузырьки, сейчас совершенно пустые. — Это нехорошо. Я знал многих людей, которые принимали такую же дрянь. Если им ее не давать, у них что-то расстраиваемся в голове. Когда у них неприятности, они принимают больше лекарств.

— Есть ведь сигнальная лампочка.

Юргенсон хрустнул пальцами;

— Я во всем виноват. Я вставил плохую лампочку. Но она работала, когда я поставил ее. Не понимаю, почему она не горела после.

— Какой врач лечил Хукера?

— Врач-человек? Не знаю. Может, мисс Петерсон знает.

Лофери спросил мисс Петерсон.

Тем временем был подготовлен ордер на обыск. На Земле высоко чтили неприкосновенность личности. Такой ордер был не то что рекламная листовка. Выяснилось, что Хукер жил под крышей небоскреба в центре Канзас-Сити.

Он оставил дома письмо, очень длинное. Там говорилось, что, поскольку у Хукера нет друзей и определенной цели в жизни, он решил провести остаток дней по-своему. Он отправляется на край Вселенной. Нет, он не рассчитывает на успех. На корабле с термоядерным двигателем можно жить неопределенно долго, но это не значит бесконечно. И все же он решил попробовать.

Такое письмо мог продиктовать вполне здоровый человек. Синтаксис был в порядке, голос звучал спокойно. Безумной была лишь цель Хукера. Но он признанный сумасшедший, ведь так?

Лофери снова позвонил на Белт. Корабль Хукера уже вышел за пределы внутренней системы и был настолько далеко от Белта, что наблюдение за ним можно было прекратить. Едва ли чей-то путь пройдет через огненный выход корабля, прежде чем он рассеется. Да, корабль действительно направляется к краю Галактики.

Немного отклонился от курса, подумал Лофери. Надо было посоветовать Хукеру лететь вдоль оси Галактики: там меньше опасность во что-нибудь врезаться. Наверное, Хукер об этом не подумал.

Волнение постепенно успокаивалось. У Лофери было много других дел. В деле Хукера он мог предпринять только одно. Вот что он придумал однажды.

— Проследите за Хукером, — попросил он сотрудников Политического Отдела Белта. — Мы вам за это заплатим сколько потребуется. Я хочу знать, не повернет ли он назад и не направится ли к какому-нибудь необитаемому миру.

Рано или поздно это случится, думал Лофери. Хукер со временем обратится к корабельному роботу-врачу. Вот и все. Робот вылечит его, а тогда Хукер либо вернется на Землю, чтобы предстать перед судом за похищение корабля с термоядерным двигателем, либо отправится в одну из колоний. Скорее всего, он выберет последнее. Похищение термоядерного двигателя — одно из самых тяжких преступлений на Земле. Впрочем, можно было бы договориться: простить Хукера, если он вернет корабль.

Через три недели пришло известие: фотохимическая телеграмма о том, что корабль Хукера повернул к Тау-Сити. Лофери признал, что Плато — хороший выбор.

В течение двух столетий население Плато страдало оттого, что нечем было пополнять банки органов, но потом ученые-аллопластологи разработали методику присадки чужеродных материалов к органам человеческого тела. Через это прошли все населенные миры. Самое ужасное было то, что существовал единственный способ добычи материала для пересадок.

На Плато немногочисленные представители правящего класса решали вопрос жизни и смерти своих подданных. Жизни, потому что, имея доступ к банку органов, человек может жить вечно. Смерти, потому что за любое преступление можно казнить, если запасы органов в банке истощаются. Население не протестовало: все хотели жить вечно.

Потом появилась аллопластология. На Плато не стало банков органов и смертной казни.

Лофери отправил на Плато лазерную телеграмму, предупредив местные власти, что на их планету вскоре сядет похищенный корабль. Он не знал, что прибудет на Плато раньше: корабль или телеграмма. Корабли с термоядерными двигателями летают быстро.

Март 2571 года нашей эры по корабельному времени.

Корабль летел сам. Все, что требовалось от Дуга, — не входить в плоскость Белта, а через две недели взять курс на Тау-Сити. Две недели Дуг летел, направляясь в никуда. Он оставил такое письмо, что полиция должна поверить: у него нет определенной цели, он летит в неизвестность и больше не вернется.

Дуглас следил, не появится ли поблизости золотистый корабль белтской полиции, читал и перечитывал инструкции, знакомясь с корабельной техникой. Только выйдя за орбиту Плутона, он немного успокоился.

Насколько он мог судить, за ним никто не гнался. Впрочем, никакая погоня не могла бы его остановить: нельзя остановить корабль в космосе. Его можно только уничтожить, но Дуглас в это не верил. Он вырвался из многолетнего плена, теперь ему предстоит… долгое ожидание. До Тау-Сити одиннадцать целых девять десятых светового года. При той скорости, которую со временем разовьет корабль, полет займет меньше субъективного времени, но все же…

Он нахмурился. Давно уже он не обращался к роботу-врачу. Глупо было бы заболеть и умереть сейчас, когда отмщение превратилось в реальность.

Хукер забрался в саркофаг и заснул.

Робот пришел к выводу, что необходимо коренным образом изменить обмен веществ пациента. Хукер проснулся со странным чувством. Он не узнавал самого себя. Это было страшно. Дуглас казался самому себе тугодумом и тупицей. Он не помнил, за что хотел убить Грега. Он помнил только, что друг всей его жизни причинил ему величайшее зло. «Может быть, стоит вернуться? — подумал он. — Нет, нельзя: он кончит в банке органов в наказание за похищение корабля».