Вдалеке блеснул огонь. В черное небо взлетело дерево без корней и кроны. Гребнеобразные выросты у комеля удерживали его в шатком аэродинамическом равновесии. За ним тянулся хвост белого дыма. Вот дерево перестало дымить, и его не стало видно, но вот, уже выше, возникло белое облако, как будто разорвался зенитный снаряд. Теперь с неба посыплются семена.

Ричард Манн улыбнулся. Как чудно отреагировали деревья на исчезновение хозяев. Рабовладельцы выращивали их на обширных плантациях, используя твердотопливные элементы, заключенные в живой древесине, в качестве ракетных двигателей на территориях, где применение термоядерных двигателей оказывалось экологически вредным. А сами деревья стали использовать ракеты в помощь распространению семян. Ни одно растение не разбрасывает семена так далеко.

Ну, ладно… Ричард Манн глубже зарылся в желтый пушистый мох и принялся обдумывать свой следующий шаг. Сейчас в глазах человечества он герой. Он нанес огромный урон экипажу пиратского корабля. Когда прибудет полиция, можно рассчитывать на вознаграждение от кукольников. Остановиться на этом или стоит увеличить ставки?.

Груз «Карабаса-Барабаса» — уже неплохо, но даже если доктор завладеет им, что маловероятно, как поместить его на борт «Эксплорера»? Как скрыться от полиции Нашего-Успеха?

Нет, доктор Манн будет ставить на другой приз, не менее ценный, но гораздо более компактный.

Капитан Кидд, очевидно, не учел того, что шантаж у кукольников не считается аморальным поведением. В их обществе действуют несколько иные правила.

Их общество устроено так, что шантаж не представляет опасности ни для шантажиста, ни для жертвы. Существует правило, согласно которому шантажист идет на уничтожение определенных участков своей памяти, а перед этим он высказывает все, что у него есть против жертвы. Манн так и поступит, если ему удастся выведать у капитана Кидда, где находится система кукольников.

Но каким образом?

Вот каким: Манну известно то, чего не знает капитан с Джинкса.

Малая Мира быстро поднималась над горизонтом, голубая, как вольтова дуга, горячая, как окошко в ад. Манн по-прежнему лежал во мху. Издали он должен казаться маленьким грязным пятнышком на фоне желтой растительности, оплетающей основание шпиля — одного из тех, которые вчера вечером заметил капитан Кидд Только землянину артефакт такой величины не покажется чересчур большим. Манн, лежа под огромным шпилем, чувствовал себя неловко. Шпиль представлял собой тонкий конус с основанием шириной в триста футов, у подножия его поверхность была серая и гладкая на ощупь, как полированный гранит. Желтый мох образовывал у подножия шпиля толстый ковер. Он рос неровным кругом диаметром в полмили и толщиной в несколько десятков футов. Это был даже не ковер, а воротник. У самого подножия шпиля в желтой путанице невозможно было разглядеть отдельные растения. Там росло что-то среднее между мхом и шерстью, выкрашенной в ярко-желтый цвет.

Отличное убежище. Впрочем, не на все случаи жизни. Прибор, регистрирующий теплоту, сразу же его зафиксирует. Вчера доктор не подумал об этом и теперь тревожился. Может, стоит выбраться отсюда и отправиться к морю? На корабле наверняка есть такой прибор, но, скорее всего, не переносной. Переносной прибор, регистрирующий теплоту, — это оружие, это ночной прицел, а боевое оружие с некоторых пор во Вселенной, населенной людьми, запрещено.

Впрочем, «Карабас-Барабас» мог зайти куда-нибудь, где дозволено пользоваться оружием. На Кцинти, например.

Ерунда. Зачем капитану Кидду оружие с приборами ночного видения? Вряд ли он рассчитывал драться с кукольниками врукопашную. Он взял с собой гуманное оружие — контузионное. Даже пират не посмеет убить кукольника, а капитан Кидд — не простой пират.

Отлично. Радар? От него можно спрятаться во мху. Оптические приборы? То же самое. Радио? Возьмем на заметку: ничего не передавать по радио.

Возьмем на заметку! В шлеме был диктофон. Доктор отыскал во мху шлем и включил диктофон.

В небе появились человеческие фигуры. Несколько секунд Манн разглядывал их, пытаясь определить, кто из них капитан. Людей было четверо, и капитана среди них не было. Они находились к северо-западу от Манна и летели на юг. Манн зарылся в мох.

— Здравствуй, Ричард Манн! — искаженный яростью голос звучал тихо. Манн ощутил, как смертельный страх, подобно электричеству, бежит по его телу, вызывая судороги в мышцах. Голос доносился сзади.

Из шлема!

— Здравствуй, Ричард Манн! Как ты думаешь, где я?

Манн не мог отключить его. Радио, вмонтированное в шлем скафандра, не выключается из соображений безопасности. Глупцы, пренебрегающие безопасностью, встраивали в свой скафандр выключатель, но доктор Манн никогда не испытывал такой потребности.

— Я в твоем корабле. Говорю в системе связи «корабль — скафандр». Неплохую шутку ты сыграл с нами вчера вечером. Я и не знал, что такое ракетное дерево, пока не заглянул в твою библиотеку.

Придется терпеть. Как жаль, что нельзя ответить.

— Четверо моих людей убиты, пятеро в лазарете. Зачем ты это сделал, Ричард Манн? Ты ведь знал, что мы не собираемся тебя убивать. Нам это не нужно. На наших руках нет крови.

Ты лжешь, подумал Манн. Разоренные люди часто гибнут. А те, что остаются в живых, страдают. Ты знаешь, каково оказаться в одну ночь бедняком, не имея к тому привычки?

— Ты чего-то добиваешься, Ричард Манн. Хорошо. Что тебе нужно? Деньги, которыми нагружен мой корабль? Это смешно. Ты не сумеешь войти в корабль. Ты хочешь выдать нас за вознаграждение? Тоже не выйдет: у тебя нет оружия. Если мы найдем тебя сейчас, мы тебя убьем.

Четверо пиратов, прорезая голубые сумерки желтыми лучами фонарей, улетели далеко на запад. Их уже можно не бояться. Манну стало их жаль: втянул ребят в вендетту.

— Тебе нужна планета кукольников. Эльдорадо наших дней. А ты не знаешь, где она находится, так? Не знаю, намекнуть или не стоит? Все равно не поверишь…

В самом деле, знает ли капитан с Джинкса, что такое бедность? Манн вздрогнул. К нему редко приходили воспоминания о далеком прошлом, но, приходя, причиняли боль.

Бедняк не должен позволять себе излишеств, пока не приобретет самого необходимого. А пока научишься разбираться, где роскошь, а где необходимость, — умрешь с голоду. Необходимость — это еда, крыша над головой, ботинки и штаны. Роскошь — это табак, рестораны, рубахи из тонкого полотна. Выбросить неудавшуюся стряпню — тоже роскошь. Роскошь — уйти с работы, которая тебе не нравится. Поддержка товарища — необходимость. Наркотик — роскошь.

Капитан с Джинкса этого не знает. Он купил корабль на собственные Деньги.

— Ричард Манн, хочешь, скажу, где я нашел систему кукольников? Только попроси вежливо.

Манн взял «Эксплорер» в аренду, расплатившись из выданного колледжем аванса. Это был последний шаг долгого восхождения. До этого…

Он был вдвое младше, когда разорился. До тех пор, употребляя допинг, он поддерживал себя в неопределенном возрасте, как и все его друзья и знакомые — богатые бездельники. Однажды утром он проснулся бедняком. Многие из его товарищей по несчастью улетели на воздухоплавательных поясах в вечность. Ричард Шульц-Манн продал свой пояс, купив на вырученные деньги последнюю порцию допинга. Когда он снова мог позволить себе эту роскошь, на лбу появились морщины, кожа обвисла, мужские потребности угасли, появились седые пряди в волосах и бороде, он начал ощущать боли в спине, которые до сих пор не прошли.

И все же он не переставал ухаживать за бородой. Белое крыло и белое пятно даже украшали ее. Когда цвет волос восстановился, Манн продолжал красить в белый цвет прежде седые места.

— Отвечай, Ричард Манн! А на бандерснатчи покататься не хочешь?

Ноль-ноль. Капитан Кидд не сумел спровоцировать Манна на ответ, а Манн никогда не узнает тайну пирата. Если Кидд утопит свой корабль, Манн покажет его полиции. Хоть что-то он за это получит.

К счастью, Кидд не сумеет сдвинуть с места «Эксплорер», иначе он улетел бы на другое полушарие, оставив Манна одного в необитаемой местности.