Что делал кролик на плато Альфа? Где он находил себе еду?

Джезус Пиетро выругался и потянулся к телефону. Старшему сержанту Уотсу он сказал:

— Запишите приказ. Я хочу, чтобы завтра лес был тщательно прочесан, а затем подвергнут санобработке. Если будет обнаружено хоть что-нибудь размером с крысу, я хочу знать об этом.

— Есть, сэр.

— Относительно сегодняшней тревоги. Какой сектор?

— Одну минутку. Шестой сектор, сэр.

— Шестой? Но там же и в помине нет никакого леса.

— Так точно, сэр.

— Спокойной ночи, старший сержант, — сказал Джезус Пиетро и повесил трубку. Завтра они прочешут лес. Специальная полиция стала слишком расхлябанной, решил Джезус Пиетро. И ему придется придумать что-нибудь, чтобы исправить это.

Стена была наклонена наружу. Двенадцать футов бетона, увенчанного сверху оголенными проводами. Ворота тоже наклонялись под тем же самым углом, возможно, двенадцать градусов от вертикали. Ворота выглядели внушительно и были сделаны из чугуна. Они были устроены так, чтобы вдвигаться в бетонную стену толщиной в двенадцать футов. Ворота были закрыты. Свет внутри освещал верхний край стены и ворот и слегка окрашивал небо над ними.

Мэт стоял у стены и смотрел вверх. Он не сможет перелезть через нее. Если бы они увидели его, они бы открыли для него ворота… но они не должны увидеть его.

Пока его никто не видел. Логическая цепь работала безотказно. Если что-то светится в темноте и перестает светиться, когда находится в темноте слишком долго, то этот предмет надо повесить около света. Если машина подымается вверх, когда она правильно сориентирована в пространстве, то она будет двигаться вниз очень быстро, если ее перевернуть вверх дном. Если полицейские видят тебя, когда ты стараешься спрятаться, и не видят, когда ты не прячешься, то они не будут обращать на тебя никакого внимания, когда ты спокойно пойдешь посередине залитой светом дороги.

Но здесь логика заканчивалась.

Та сила, которая помогала ему раньше, перестала помогать ему сейчас.

Мэт повернулся к стене спиной. Он стоял под нависающими над ним воротами и смотрел на прямую линию дороги, туда, где кончались огни. Большинство из домов были темны. Вся земля была темна до самого усыпанного звездами горизонта. Справа от него звезды были слегка смазаны, и Мэт понял, что видит туман, поднимавшийся из пропасти. Импульс, который последовал затем, он не смог бы объяснить никому и даже самому себе.

Он откашлялся:

— Что-то помогает мне, — сказал он почти нормальным голосом. — Я знаю это. Мне нужна помощь, чтобы проникнуть через эти ворота. Я должен попасть в Госпиталь.

Из-за стены доносились слабые звуки: звуки шагов, отдаленные голоса. Но это все имело отношение лишь к деятельности самого Госпиталя и никак не было связано с Мэтом.

С той стороны, где он стоял, ничего не произошло.

— Помоги мне попасть туда, — умолял он самого себя или что-то, что находилось вне его. Он этого точно не знал. Он вообще ничего не знал.

На Плато не было религии.

Но внезапно Мэт понял, что существует только один способ попасть внутрь. Он сошел с дороги и начал искать.

Наконец он нашел валяющийся обломок бетона, грязный и неровный. Он взял его и начал колотить им в чугунные ворота.

Бам! Бам! Бам!

Над стеной появилась голова:

— Прекрати, ты, полоумный колонистский ублюдок!

— Впустите меня.

Голова оставалась неподвижной.

— Но ты ведь действительно колонист.

— Точно.

— Не шевелись! Не двигайся, замри! — Человек повозился с чем-то за кромкой стены. Появились обе его руки, в одной был пистолет, а в другой — рация. — Алло, алло, ответьте, черт возьми!.. Уотс? Это Хобарт. Какой-то полоумный колонист только что подошел к воротам и начал колотить в них. Да, настоящий колонист! Что я должен с ним делать?.. Хорошо, я спрошу.

Голова посмотрела вниз:

— Ты пойдешь сам, или тебя понесут?

— Я пойду сам, — сказал Мэт.

— Он сказал, что пойдет сам. Не могу понять, зачем он сделал это?.. Да, я думаю, так будет проще. Извини, Уотс, я слегка потрясен. Такое никогда не случалось со мною раньше.

Охранник отключил рацию. Его голова и пистолет продолжали смотреть на Мэта. Через какое-то мгновение ворота скользнули в стену.

— Проходи, — сказал полицейский. — Держи руки за головой.

Мэт подчинился. Сторожевая будка была пристроена к стене с внутренней стороны. Полицейский спустился по небольшой лесенке. — Иди вперед, — приказал он. — Давай, двигайся. Это главный вход. Там, где горят фонари. Видишь? Иди туда.

Не заметить главный вход было довольно трудно. Большая квадратная бронзовая дверь находилась в конце лестницы с широкими низкими ступенями, окруженной дорическими колоннами. Ступени и колонны были сделаны из мрамора или какого-то заменителя.

— Перестань оглядываться, — крикнул полицейский. Его голос дрожал.

Когда они подошли к двери, полицейский достал свисток и дунул в него. Звука слышно не было, но дверь открылась. Мэт вошел.

Оказавшись внутри, полицейский, казалось, вздохнул с облегчением.

— Что ты там делал? — спросил он.

Страх Мэта возвращался. Он был у цели. Эти коридоры и были Госпиталем. Он никогда не думал об этом моменте. И намеренно, потому что, если бы он стал об этом думать, он бы убежал. Стены вокруг него были сделаны из бетона, а на уровне пола было несколько металлических решеток, и четыре ряда флюоресцентных трубок проходили по потолку. Здесь были двери, но все они были закрыты. Незнакомый запах или сочетание запахов пропитывали воздух.

— Я спросил, что ты…

— Узнаешь на суде!

— Не смеши меня. Какой суд? Я нашел тебя на плато Альфа. Это делает тебя виновным. Они поместят тебя в вивариум до тех пор, пока ты не понадобишься, а затем они польют тебя антифризом и увезут. И ты уже никогда не проснешься. — Было такое ощущение, что полицейский смаковал эту фразу.

Мэт резко повернул голову, в его глазах светился ужас. Полицейский отпрянул от внезапного движения. Его пистолет замер. Это был пистолет, стреляющий усыпляющими пулями, с крохотным отверстием в стволе и с баллоном углекислого газа (СО₂), который был выполнен в форме ручки. На какое-то мгновение, которое показалось застывшим, Мэт понял, что он собирается стрелять.

Они понесут его бессознательное тело в вивариум, что бы это ни было такое. Он никогда не проснется больше. Они расчленят его на части, пока он будет спать. Последний момент его жизни тянулся и тянулся…

Пистолет опустился. Мэт съежился, увидев выражение лица полицейского. Полицейский сошел с ума. Его дикие глаза смотрели вокруг с ужасом, на стены, на двери, на пистолет в его руке. На все, кроме Мэта. Затем он резко повернулся и побежал.

Мэт услышал его удаляющийся крик:

— Демоны Тумана! Я же должен быть у ворот!

В час тридцать другой офицер пришел, чтобы сменить дежурного у Полли.

Форма вновь прибывшего была не так хорошо отглажена, но сам он, казалось, был в лучшем состоянии. У него были тренированные мускулы, и он был внутренне собран в час тридцать утра. Он подождал, пока длинноголовый человек ушел, затем подошел, чтобы проверить показания приборов на гробу Полли. Он смотрел более тщательно, чем предыдущий охранник. Он методично переходил от одного прибора к другому, не спеша, записывая показания в тетрадь. Затем он открыл два больших зажима с обеих сторон гроба и откинул крышку, стараясь не производить никакого шума.

Фигура внутри не двигалась. Она была спеленута, как мумия, в мягкую ткань, — мумия с маской. Маска представляла собой выпуклость над ее ртом и носом и была сделана из мягких прокладок для рта и приспособления для дыхания. Подобные выступы были также и на ее ушах. Ее руки были скрещены на талии на манер смирительной рубашки.

Офицер полиции смотрел на нее долго. Когда он отвернулся, в его поведении были видны признаки беспокойства. Но он был один, и за дверью не было слышно никаких шагов.