Встретивший их дворецкий, печально склонив голову, попросил подняться к хозяйке.

  - Что, Коул? - заволновался лорд, - миледи стало хуже?

  Слуга обреченно кивнул, и они поспешили в спальню леди Элизабет.

  Увиденное потрясло юную девушку.

  Среди скомканных и мокрых от пота простыней в постели лежала исхудавшая женщина, с осунувшимся до не узнаваемости лицом.

  - Иннин,- прохрипела она, протянув к ней страшно иссохшую руку,- как я рада, что ты здесь, с нами! Теперь я могу спокойно на небесах встретиться с моей милой Полин.

  - Тетушка! - Инн с мольбой поцеловала жесткую, словно пергаментную кожу пальцев больной женщины.- Пожалуйста, не говорите столь страшных слов!

  - Девочка моя,- леди Элизабет погладила её по щеке,- я люблю тебя. Пожалуйста, слушайся во всем Джорджа - он никогда не причинит тебе зла. Обещай повиноваться ему!

  - Конечно, тетушка!

  Инн заплакала от жалости и горя, увидев, что тетя ещё что-то хочет ей сказать, но страшный хрип и кашель вырывался из груди больной женщины, и она начала в удушье метаться по постели. К ней с лекарством кинулась сиделка.

  - Всё, детка, всё! Иди к себе,- Кавендиш заботливо вывел плачущую девушку из комнаты,- а мы начнем готовиться к худшему!

  Инн задрожала от ужаса.

  - Тетя ведь выздоровеет, она не покинет нас? - в надежде обратила она заплаканное лицо к почерневшему от горя дядюшке.

  Но тот только ласково погладил сироту по голове.

  - Всё в руках Божьих!

   Похороны и всё связанное с ними запомнились Иннин урывками, как бесконечный кошмарный сон. Какие-то люди в чёрном, и они с Лили, стоящие у гроба. В памяти остался свет множества восковых свечей, тихие голоса и запахи увядших цветов.

  После панихиды и придания тела страдалицы земле вся многочисленная родня собралась в парадном зале Кавендиш-холла, чтобы выразить соболезнование осиротевшим обитателям дома.

   В тот день лил проливной дождь, поэтому слуги, сновавшие между толпами одетых в чёрное людей разносили горячий чай и пунш.

  И тут до Инн неожиданно дошло, что, оказывается, она поневоле оказалась в центре внимания. Особо не стесняясь, некоторые дамы довольно громко переговаривались, поглядывая на её далеко не новое, неказистое траурное платье.

  - Вот уж морока Кавендишу! Без гроша за душой, француженка, папистка!

  - Эти француженки, говорят, такие распущенные!

  - Кавендиш обязан, что-то предпринять относительно этой девицы!

  - Покойница Элизабет не должна была обременять мужа проблемами своей семьи!

  - А она, говорят, даже на смертном одре волновалась об этой девчонке, а ведь француженка всего лишь двоюродная племянница Кавендишам!

  Слушать это было крайне неприятно, но поделать тоже ничего нельзя. Одиночество и боль потери всё больше овладевали юной девушкой при столь открытой враждебности людей, среди которых ей предстояло как-то жить.

  Милая тетя, как жаль, что истинная цена её любви и великодушия стала понятна племяннице лишь только после смерти.

  Между тем, Лили кого-то напряженно высматривала в толпе.

  - Иннин,- вдруг взволнованно шепнула она кузине,- как я выгляжу? Эта гадкая вуаль не особо меня уродует?

  Иннин от изумления едва ли нашлась, что ответить.

  Надо сказать, что Лили даже траур был к лицу. Высокого роста, стройная, с классически правильными чертами лица, она была похожа на юную богиню из греческой мифологии. Но когда к девушкам приблизилась пара - мужчина и пожилая дама, та оживилась и постаралась сделать изящный книксен, тем самым побуждая присесть и кузину.

   - Леди Лилиана, графиня дю Валльдэ! - соболезнуя, склонил голову мужчина.

  Инн удивилась - ещё никто из посторонних не обращался к ней столь официально, ведь титул графини она получила только после смерти отца. В их роду титул передавался и по женской линии, но откуда об этом мог знать незнакомый джентльмен?

   Небольшого роста, практически вровень с Лили, сухощавый мужчина с насмешливым взглядом темных глаз. Красивый разлет чёрных бровей показался ей смутно знакомым. Зато женщину она узнала сразу. Перед ней стояла герцогиня Мортландская. Дама мало изменилась с того далекого дня, когда юная француженка выслеживала в саду шкодливую Хетти.

  - Бедные девушки,- пробормотала её светлость, хмуря брови,- осиротели! Да ещё Том всё никак не навоюется. Как ты, милая?

  Лили грустно опустила глаза.

  - Мы пытаемся свыкнуться с потерей, мэм!

  Герцогиня окинула неодобрительным взглядом и щуплую фигурку Иннин:

  - Не в добрый час ты решились пересечь пролив, деточка! Эдвин,- обратилась она к мужчине,- я должна поговорить с Кавендишем о свадьбе. Венчание опять придется отложить, пока не выйдет срок строгого траура!

  Инн теперь с большим интересом взглянула на мужчину - так это оказывается герцог Мортландский! Неужели Лили так и не потеряла к нему интереса? Но разве этого человека можно сравнить с младшим братом? Может, герцог, на свой лад, был и неплох, но рядом с Томасом явно проигрывал. Только её сумасбродная сестрица могла сделать выбор в пользу первого, да ещё будучи помолвленной.

  Герцог же, между тем, тоже разглядывал юную француженку.

  - Добро пожаловать в Англию, милая леди, хотя ваше прибытие и ознаменовалось столь прискорбным событием!

  - Вы очень любезны, ваша светлость!

  Герцог отвернулся к матери.

  - Я думаю, Кавендиш сейчас мало расположен беседовать о венчании Лили и Томаса. Отложим разговор до лучших времен!

  Инн растерянно проводила взглядом сиятельную пару.

  - Как, по-твоему,- возбужденно теребила её Лили, - я выглядела неплохо?

  - А разве может быть иначе, ты ведь такая красавица?

  - Все так говорят,- грустно вздохнула кузина,- но почему-то на герцога это не производит должного впечатления!

.

  Жизнь английского поместья в девятнадцатом веке была легка и приятна, если бы не нудная монотонность такого существования. Иногда даже потоптавшая грядки садовника корова и то становилась умопомрачительным событием, которое долго обсуждалось в гостиных за рукоделием сельскими барышнями.

  Девушки семейства Кавендишей сидели в утренней гостиной за шитьем, но иголки безвольно застывали у них в руках. Разыгравшаяся с утра непогода, рассеянный тусклый свет, уютное тепло камина способствовали разговору по душам.

  - Ах, Инн,- горько жаловалась наперснице Лили,- как же мне не повезло! Если бы ты знала, какие прелестные платья сделали мне к началу прошлогоднего сезона, сколько денег было потрачено у модисток! И всё зазря! Мама заболела, и мне так и не удалось покинуть стены этого поместья! А теперь и вовсе траур - все туалеты выйдут из моды и станут малы!

  - Лили,- мягко укорила её Инн, - разве ты смогла бы сейчас веселиться на балах?

  Но сестра лишь раздраженно бросила начатое шитье на стол.

  - Нет, конечно! Но помолвка с Тейлором для меня подобна тюрьме - нигде не бываю, никого не вижу, и вот выдался шанс повидать людей, так мама заболела, а теперь и вовсе умерла!

  С горечью закутавшись в шаль, Лили подскочила с места и подошла к окну, глядя, как серые струи тоскливого осеннего дождя секут понурые деревья сада.

  - Наша свадьба с Тейлором постоянно откладывается, - пробормотала она задумчиво. - Как ты считаешь, Инн? Это рука провидения?

  - Не знаю! - растерялась та, и тихо вскрикнула, уколов иголкой палец.

  И пока она нервно слизывала капельки крови, Лили с надеждой продолжала говорить:

  - А может, это перст судьбы, хранящей меня для другого? Тейлор на войне и если его убьют, то Мортланд будет вынужден занять место брата, и моя мечта осуществится!

  - Пресвятая дева! - Инн была так потрясена, что даже не заметила, как испачкала кровью сшиваемые полотнища нижней юбки из дорогого шелка.- Опомнись, сестра! Не греши таким даже в мыслях - Бог сурово накажет! Что тебе надо? Ведь твой жених так красив!