Водя пальцем по выгравированным словам, я поймала себя на том, что мне хочется утешить мужчину из рассказа и поздравить его с новообретенной невестой. Проведя явно слишком много времени за чтением надписей на табличках, я неохотно подошла к промокшим книгам. Вдруг ярко-красная дверь широко распахнулась. В амбар вошел отец Лаклана в сопровождении главного по инвентаризации (я поняла это по планшету с бумагами у него в руках). Они принесли раздутый чемодан с деньгами, который я видела в водохранилище. «Ну вот, – подумала я, – снова этот потерянный чемодан с деньгами. И почему мне показалось, что это как-то связано со мной?» Но как только я решила выяснить ответ на этот вопрос, как меня ослепила белая вспышка и я снова очутилась на больничной койке.
Глава V
Единственный и неповторимый Айван
Я пытаюсь прочесть книгу, которую мама читала мне, прежде чем умерла. «Единственный и неповторимый Айван». Каждый раз, когда буду читать эту книгу, я стану делать записи на полях. Как сейчас.
24 мая 2012 года. Сегодня, спустя два дня после смерти мамы, по соседству поселилась девочка по имени Элеанор (сама себя она называет Эль). А еще сегодня мой девятый день рождения, но мне все равно. Эль тоже девять. Впервые я увидел ее, когда она гоняла птиц на своем заднем дворе. Она остановилась, чтобы посмотреть, как я читаю «Айвана» у себя на крыльце. На Эль была красная пышная юбка и белые штаны под ней, а еще белая кофта с черным пятнышком на животе. Я протер глаза, потому что подумал, что передо мной огромная божья коровка. Эль говорит, что наш с мамой дом похож на красивый свадебный торт. Дом Эль весь белый с черными шторами – она здесь новенькая. Она перепрыгнула узкий ручеек и попросилась почитать «Айвана» вместе со мной. Она сказала, что ей нравится то, что меня зовут так же, как и главного героя книги. А еще она сказала, что будет моим лучшим другом, если я соглашусь. Конечно же, я согласился.
18 мая – 1 июня 2013 года. Со смерти мамы прошел год. Мы с Эль читаем «Айвана» в маленькой кухне, которую мистер Сандерсторм построил для Эль. Я объяснил ей, как пишу заметки в «Айване». Эль держит меня за руку. Она понимает. Мы обсудили нашу «проблему». Думаю, мы нашли решение. Мы никому об этом не расскажем. Я даже не стану писать об этом в «Айване».
12 июня 2013. Мы с Эль снова читаем «Айвана». Сегодня мы решили нашу «проблему». Я не могу написать, что мы сделали, чтобы никто не прочел. Мы надеемся, это значит, что никто не сможет нас разлучить. Мы никогда и никому не расскажем наш секрет.
13 июня – 30 ноября 2013 года. Я так скучаю по маме. Я перечитываю «Айвана» снова и снова.
22 мая 2014 года. Очередная годовщина смерти мамы. Как и всегда, читал «Айвана» целый день.
12 июля 2017 года. Эль сломала руку, когда какой-то водитель подрезал ее на машине, столкнув с велосипеда. Но Супер-Эль поднялась, вправила кость и сделала повязку. Тем временем, словно какой-то супергерой, она просканировала номерной знак умчавшегося автомобиля, будто для ее лазерных глаз расстояние ровным счетом ничего не значило. Она снова уселась на велосипед, а затем, ничего не сказав и даже глазом не моргнув, пролетела мимо меня прямиком к дому мистера Джунота, вызвала копов, доложила об аварии и о сбежавшем, и лишь потом, убедившись, что ее показания записали, попросила отвезти ее в больницу. Она не проронила ни слезы. Меня же вырвало. Джек, мой папа (иногда я зову его Джек – просто, чтобы подразнить), сидел со мной всю ночь, пока я плакал от страха потерять свою Эль. Мне четырнадцать лет, наверное, я не должен плакать. Но я люблю Эль с девяти лет и теперь это осознал, и, несмотря на страх, я чувствую, что живу. Мне все равно, что подумают мои ровесники. Им не понять. Я снова убедился, что наш с Эль «секрет» в безопасности. Я читал «Айвана» с 3 ночи до 7 утра, пока все не проснулись на работу или в летний лагерь. Если бы папа не оставлял меня сегодня одного… Я скучаю по маме.
1 августа, 2021 года. Прямо сейчас я спрячу «Айвана» в сумке Эль, прежде чем каждый из нас отправится в колледж. Она так боится этой поездки – я знаю, что боится, хотя она этого и не признаёт. И отправить «Айвана» – единственная вещь, которая покажет ей, как сильно я скучаю. Все это разбивает мне сердце – и книга, и ее отъезд. Я не сомневаюсь, что она будет самой умной, красивой и сильной девушкой Уэслианского колледжа. Эль, я так тебя люблю. Удачи в колледже, любовь моя!
2 августа 2021 года. Это Эль. В «Айване» написано, что следующая заметка за мной. Я так расстроилась, найдя «Айвана» в своей сумке, что даже плакала. Я! Я плакала! Так или иначе, я позвонила неженке и читала ему «Айвана» ночь напролет. На рождественских каникулах я верну «Айвана» Айвану.
21 декабря 2021 года. Рождественские каникулы. Когда Эль вернула мне мою прелестную книгу, я попросил ее сходить со мной на озеро. На удивление погода была теплой, никаких признаков снега. После пикника я отвел ее на пристань, встал на колено, но уронил кольцо, на которое копил больше года. Поскольку мы стояли прямо у места, где в озеро вливается река, поток поймал кольцо Эль и унес его прочь. Несмотря на все это, она сказала, что выйдет за меня, и с удовольствием позволила мне обвязать ее палец кусочком камыша. Затем мы читали мои старые записи в «Айване», обнимаясь на заднем сиденье моего старехонького, обветшалого «фольксвагена». Эль сказала, что на следующей неделе пойдет в тату-салон и набьет себе обручальное кольцо на пальце, и если бы я знал ее немного хуже, то подумал бы, что это шутка. Элеанор Сандерсторм станет моей женой, Эль Маршалл.
Глава VI
Марти
– Доброе пятничное утро, прелесть! Время коктейлей, – объявил Марти, увидев, что я проснулась. – Как насчет дополнительной порции водки в этой «Кровавой Мэри», а?
Он вколол лекарство в подвешенный силиконовый кулек, подсоединенный к трубке, ведущей к венам моей левой руки. Я ощутила прилив жара под кожей.
– Раз уж ты моя любимая пациентка, может, добавить немного вымоченного в алкоголе сельдерея? Тебе нравится, милая? Вижу, улыбаешься. Старик Марти знает, что тебе поможет. – Марти сморщил свой круглый нос и пожал пухлыми плечами. – Твой мальчуган, Айван, здесь. Он побежал за пончиками со своим папой и твоим папой. Он оставил тебе рисунок.
Марти показал мне изображение криво нарисованной женщины на больничной койке, с головы до пят перевязанной бинтами, поверх них на лице красовалась широкая красная улыбка. На ее голове, по форме напоминающей голову Эрни из «Улицы Сезам», сидела шапка с надписью «Ред Сокс – лучшие».
Пожалуйста, выздоравливай, мама, нас ждут Ред Сокс! Я люблю тебя! Айван
Хотя я до того не люблю бейсбол, что скорее смотрела бы гольф, мой мальчик без ума от Биг Папи, поэтому каждое лето я покупала билеты и мы вместе выпивали на трибунах галлоны колы вприкуску с десятками крендельков.
Я прочла открытку Айвана, и внутри меня что-то произошло, словно сквозь ребра в мою грудь пробрался огненный шар. Казалось, мое сердце падает в пропасть. Все мое тело безустанно пульсировало. Гравитация и вселенский зной, которых я раньше не осознавала, точно иголками прикололи меня к простыне, напоминая, что я мучительно жива. Внезапно ко мне пришло истязающее ощущение опухших конечностей под гипсом, а вместе с ним – лихорадка и рвотные позывы. Заметив это, Марти открыл клапан моей трубки для лекарств.
– Они вот-вот вернутся, дорогуша, погоди немного.
Марти сказал, что Айван, Джек и папа здесь. Однако он ничего не сказал о моей маме. А что, если она больна и во всем виновата я? Но моя кровь наполнилась облегчающим наркотиком, и у меня не хватило сил спросить, где она и приходила ли меня проведать. Услышав писк монитора, я поняла, что мое сердцебиение участилось, поэтому попыталась подумать о чем-то менее эмоциональном. По крайней мере для меня.
