Тяжелые испытания выпали на долю бойцов и командиров 10-й армии. Боевой соратник Тодорского, военком 39-й дивизии И. А. Свиридов, награжденный в годы гражданской войны тремя орденами Красного Знамени, несколько лет спустя вспоминал: «Октябрь-декабрь 1919 года... В летних фуражках, в телогрейках вместо шинелей, неделями без хлеба, питаясь одной вареной тыквой по 20-25 дней, тифозные, цинготные, по колено в снегу или грязи, в холодный с гололедицей дождь, коченеющими руками сжимая сталь винтовки, могучие как стихия, с решением умереть или победить – стоят красные полки на подступах к царицынскому плацдарму»[109].

Измотав противника, войска Южного и Юго-Восточного фронтов перешли в широкое наступление. 38-я дивизия вела бои на левом фланге 10-й армии. Основной боевой единицей дивизии была 2-я бригада. Документы позволяют проследить боевой путь комбрига-2 Тодорского. В ночь на 29 декабря полки его бригады стремительным ударом разгромили белогвардейскую кавалерийскую группу, занимавшую хутор Заховаев. 3 января 1920 года бригада вышла на линию Босаргино – Воропоново, 18 января – форсировала реку Сал. В 20-х числах января стрелки Тодорского наступали в тесном взаимодействии с кавалерийской дивизией Г. Д. Гая. В начале февраля бригада форсировала Маныч и заняла западную окраину станицы Новый Егорлык[110].

В результате энергичных боевых действий советские войска добились решающего успеха. Деникинская армия была рассечена на три части. Наиболее сильная группировка белых отошла на Северный Кавказ. Против нее действовали войска Юго-Восточного фронта, переименованного в Кавказский. Командующим Кавказским фронтом был назначен М. Н. Тухачевский, проявивший полководческий талант в боях против Колчака.

Много лет спустя Тодорский вспоминал: «С радостью встретили мы, командиры и политработники Кавказского фронта, назначение к нам М. Н. Тухачевского»[111]. Александр Иванович гордился тем, что в 1920 году служил в войсках, которыми командовал прославленный советский полководец. В мирное время он входил вместе с Тухачевским в состав Военного совета при наркоме обороны СССР, был товарищем Михаила Николаевича в последние годы его жизни.

Готовясь к новым сражениям, советское командование произвело перегруппировку войск. Полки 38-й дивизии, сильно поредевшие в предшествующих боях, были сведены в одну бригаду и в качестве третьей бригады влиты в 39-ю стрелковую дивизию. Комбригом-3 назначается Тодорский. В последнем приказе начдива-38 выражалась уверенность в том, что личный состав бригады «сумеет стяжать себе новую славу, новые героические подвиги, которые будут отмечены на красочных страницах великой книги, именуемой «Историей гражданской войны». В соответствии с этим приказом бригаде Тодорского было передано почетное Красное знамя, врученное 38-й дивизии от имени ВЦИК[112].

14 февраля 1920 года началось общее наступление войск Кавказского фронта. Части 39-й дивизии переправились на южный берег реки Маныч, сбили боевое охранение противника и вышли на линию Успенская – Ладовская балка. Более чем часовая переправа и переход по ненаезженной, сильно занесенной снегом дороге утомили бойцов. Однако никакие трудности не могли сдержать наступательного порыва красноармейцев.

Население освобожденных районов с радостью встречало советские войска. 23 февраля Тодорский докладывал в штаб дивизии из села Медвежьего: «Настроение бойцов революционное. Внутренний порядок в гарнизоне образцовый. Население встретило полки восторженно. Выбирается уездный ревком»[113].

В середине марта бригада Тодорского совместно с кавалеристами отважного донского казака П. В. Курышко стремительным ударом овладела городом Армавиром. Продолжая энергичное наступление, полки бригады заняли хутор Коноково, станицы Бесскорбная, Беломечетская и Суворовская.

Тщательная разработка плана операции, массовый героизм красноармейцев, разложение белогвардейских войск решили исход развернувшегося сражения. Упорство противника было сломлено на всем фронте. Некогда грозная армия Деникина перестала существовать. Остатки его разбитых войск бежали в Грузию и Азербайджан, а затем в Крым.

Коммунистическая партия и Советское правительство высоко оценили самоотверженность частей, освободивших Кубань и Северный Кавказ. В приказе Тухачевского от 5 апреля 1920 года говорилось: «Председатель Совета Рабоче-Крестьянской Обороны тов. Ленин в телеграмме на имя Реввоенсовета фронта поздравляет фронт с победами и приветствует товарищей красноармейцев, доблестных орлов Кавказского фронта»[114].

Смертельная опасность, нависшая над Советской Республикой, была ликвидирована.

Разгром белогвардейских войск и выход Красной Армии к берегам Каспийского и Черного морей создали благоприятные условия для усиления революционного движения в Закавказье. С каждым днем росло возмущение трудящихся антинародной политикой буржуазно-националистических правительств дашнаков – в Армении, меньшевиков – в Грузии, мусаватистов – в Азербайджане.

Особенно острый характер приняла борьба азербайджанских рабочих и крестьян. В феврале 1920 года в Баку нелегально собрался 1-й съезд азербайджанских коммунистических организаций, который принял решение о подготовке вооруженного восстания. На съезде была основана Азербайджанская коммунистическая партия (большевиков). План вооруженного восстания, разработанный ЦК АКП(б) и Бакинским бюро Кавказского краевого комитета РКП (б), предусматривал совместные действия восставших рабочих и частей Красной Армии.

В это время Тодорский был назначен командиром 1-й бригады 20-й стрелковой дивизии, включенной в 11-ю армию. Костяк бригады составляли бойцы и командиры расформированной 39-й дивизии. В середине апреля бригада с развернутыми знаменами вступила в Петровск-Порт (ныне Махачкала).

В Петровск-Порт, вспоминал Тодорский, приехали командующий Кавказским фронтом М. Н. Тухачевский, член Реввоенсовета фронта Г. К. Орджоникидзе, командующий 11-й армией М. К. Левандовский и член РВС армии С. М. Киров[115].

27 апреля трудящиеся Баку подняли восстание против мусаватистов. В тот же день в ответ на обращение Временного революционного комитета Азербайджана к правительству РСФСР с предложением союза и с просьбой о помощи части 11-й армии перешли в наступление. 1-я и 2-я бригады 20-й дивизии под командованием Тодорского следовали за наступающими полками 28-й и 32-й дивизий, являясь частью армейского резерва[116].

Недалеко от Дербента Тодорский впервые встретился с Орджоникидзе. Произошло это при не совсем обычных обстоятельствах. Желая скорее выполнить приказ и быстрее добраться до места, жалея разутые ноги красноармейцев, Тодорский решил самовольно посадить 173-й стрелковый полк своей бригады, численно к тому времени небольшой, на первый следовавший в Баку поезд. В течение нескольких минут весь личный состав полка был в вагонах, между вагонами и на их крышах. И в этот момент комбригу доложили, что его срочно вызывает неведомо как оказавшийся на этом полустанке Орджоникидзе.