Начальник 6-й Сибирской дивизии генерал-майор Казанович предъявил полковому комитету ультиматум: либо солдаты подчинятся приказам командования, либо полк будет расформирован. Сюда прибыли соглашатели из армейского комитета, стремившиеся оправдать политику наступления. Однако их призывы «к разуму, к чувству долга остались тщетными, – записано в журнале военных действий полка. – Ораторы из солдат языком «Правды» и «Социал-демократа» возражают на все выступления»[23]. В конце митинга вновь принимается решение: в наступление не идти.

10 июля начальник дивизии обратился к командиру корпуса с просьбой выделить в его распоряжение надежную часть для принуждения 24-го полка[24]. На следующий день под дулами артиллерийских орудий часть солдат выступила на позиции. Решительно отказались исполнить приказ 5-я, 6-я и частично 7-я и 8-я роты. В полдень они были окружены, обезоружены и конвоированы в штаб дивизии, а затем и корпуса. Начдив издает приказ: «1) В полках немедленно арестовать всех агитировавших против наступления и призывавших к неисполнению боевых приказов, как солдат, так и офицеров, 2) в случае попыток собирать митинги арестовывать всех собравшихся, 3) всех арестованных доставлять в штаб дивизии, 4) в случаях неповиновения командирам полков обращаться за содействием к ближайшим батареям, 5) командирам батарей открывать огонь по изменникам, не ожидая особого приказания»[25].

В ответ на репрессии по инициативе солдатского комитета 24-го Сибирского полка состоялось экстренное заседание полковых комитетов дивизии. На нем был выражен энергичный протест против контрреволюционных действий командования и поддерживавшего его меньшевистско-эсеровского дивизионного комитета. Обстановка в дивизии накалилась до предела.

13 июля в распоряжение начдива прибыл 27-й Донской казачий полк. Черносотенцы получили реальную возможность расправиться с ненавистными большевиками. Многие из них были арестованы и преданы военно-полевому суду. Стрелок 24-го Сибирского полка Иван Суськов «за большевистскую агитацию и сопротивление к исполнению распоряжений начальства» был расстрелян.

С яростью обрушилось командование на передовую часть офицерства. По требованию генерала Казановича еще в мае было возбуждено уголовное дело против Тодорского. Он обвинялся в том, будто бы в 1915-1916 годах «удерживал из корыстных видов» денежные переводы, полученные для солдат саперной команды. Это была наглая, неприкрытая ложь. Возмущенные саперы писали в корпусной суд: «Мы крайне удивлены и огорчены тем, что против нашего бывшего начальника возникло подозрение в том, что он якобы хотел присвоить себе деньги, принадлежащие нам. Всю неосновательность этого подозрения резко опровергает всегдашнее отношение к нам и к нашим нуждам со стороны капитана Тодорского... Мы не преувеличим, если скажем, что большую часть своего жалованья он отдавал солдатам и не только нашей команды, но и других частей полка. Мы должники капитана Тодорского – за его братское человечное отношение к нам и всегдашнюю заботливость и внимательность к нашим нуждам»[26].

Несостоятельность сфабрикованного против Тодорского обвинения признал прокурор 5-го Сибирского корпуса. Он потребовал выяснить, «по какому поводу возникло настоящее дело, так как ни из дознания, ни из предварительного следствия это обстоятельство не выясняется»[27]. Тем не менее командование добилось привлечения председателя комитета революционного полка к военному суду.

23 июля Тодорский тяжело заболел и был отправлен в госпиталь. Это спасло его от неминуемой расправы. Осенью 1917 года, когда политическая обстановка в стране и армии коренным образом изменилась, корпусной суд прекратил «дело» Тодорского.

Полоса июльской реакции была трагической страницей в жизни передовых солдат и офицеров. Разоружение и расформирование революционных частей, разгон полковых и ротных комитетов приняли повальный характер. Всего в июле-августе 1917 года репрессиям было подвергнуто около 95 тысяч солдат Юго-Западного фронта[28]. Главный удар военщина обрушила на большевиков. В одном из писем в ЦК РСДРП (б) с Юго-Западного фронта сообщалось: «Я объехал более 30 гауптвахт и везде вижу товарищей социал-демократов большевиков арестованных» [29].

Однако контрреволюции не удалось уничтожить большевизм в армии. Несмотря на отчаянное противодействие буржуазии и ее прихвостней, партия рабочего класса усиливала свое влияние в войсках. Это ярко проявилось в дни корниловского мятежа, когда по призыву большевиков рабочие и солдаты разгромили кадетско-генеральский заговор. Восстание Корнилова, указывал Ленин, вполне вскрыло тот факт, что вся армия ненавидит ставку[30].

Политическое сознание солдат, их организованность быстро росли. 23 октября стрелок 1-й пулеметной команды 24-го Сибирского полка Г. Е. Сотрихин писал в ЦК РСДРП (б): «Масса здраво рассуждающих солдат сочувствует большевикам и готова поддержать их программу»[31].

Рабочие, солдаты и крестьяне на собственном опыте убедились в правоте большевиков. В стране созрели все условия, необходимые для победоносной социалистической революции.

25 октября 1917 года рабочие и солдаты Петрограда свергли диктатуру буржуазии. В тот же день В. И. Ленин провозгласил: «Рабочая и крестьянская революция, о необходимости которой все время говорили большевики, совершилась... Отныне наступает новая полоса в истории России, и данная, третья русская революция должна в своем конечном итоге привести к победе социализма»[32].

В эти октябрьские дни Тодорский командовал 1-м батальоном 85-го Сибирского стрелкового полка, куда он был временно прикомандирован после выхода из госпиталя. Александр с радостью встретил известие о свержении буржуазного Временного правительства. Он добивается возвращения в родной 24-й Сибирский полк, где вскоре собрание полкового и ротных комитетов единогласно избирает его полковым комиссаром.

Контрреволюционное командование при содействии меньшевиков и эсеров стремилось остановить развитие революции на фронте. Резко осудил Октябрьское восстание соглашательский исполком 5-го Сибирского корпуса[33]. В частях корпуса с грифом «к исполнению» распространяется резолюция Всероссийского казачьего фронтового съезда с призывом оказать поддержку Временному правительству в борьбе против большевиков[34]. При штабе 11-й армии создается «комитет спасения»[35]. Помощник комиссара армии меньшевик Чекотило выступил с требованием создания «однородной демократической власти»[36]. Штаб Юго-Западного фронта стремился не только перехватить инициативу в борьбе за солдатские массы, но и оказать помощь контрреволюции в столицах.

Однако солдаты отказывались подчиняться реакционному командованию. Революционные события на фронте неудержимо развивались. 5 ноября съезд делегатов частей 5-го Сибирского корпуса принял большевистские резолюции по всем основным вопросам и избрал временный ВРК. Из тюрьмы в Почаеве были освобождены стрелки, арестованные летом 1917 года за «военно-политические проступки». Огромный сдвиг влево в настроениях солдат вызвали ленинские декреты о мире и о земле, постановление об отмене смертной казни на фронте, о которых радиограммой сообщил в корпус из Петрограда делегат Кудрявцев.