«Я не могу образно передать сейчас, – рассказывал Тодорский, – какие стрелы летели из огневых глаз Серго, когда перед ним понуро стоял командир бригады. Приговор был краток: «Комбрига Тодорского арестовать на трое суток, комполка Харламова на одни».

Разгружался полк с поезда медленнее, чем погружался. За это время Орджоникидзе успел наговориться с десятками красноармейцев, жадно его обступивших и внимательно слушавших каждое его слово. С каждой минутой, продолжал Тодорский, «таяли гневные тучи, собравшиеся над нашими головами. Орджоникидзе уже не мог больше метать стрелы из глаз, его глаза светлели, как светлело все кругом нас, и, наконец, он заулыбался и рассмеялся. Уж очень хороши были наши бойцы, чтобы можно было Орджоникидзе удержаться от улыбки.

Приговор был отменен, и с боевыми песнями пошли мы вперед, действительно образцовым походным порядком»[117].

По воле трудового народа ревком провозгласил Азербайджан Советской Социалистической Республикой. Правительство Азербайджанской ССР возглавил один из руководителей борьбы за власть Советов в Закавказье Н. Н. Нариманов. 30 апреля в Баку прибыли С. М. Киров и Г. К. Орджоникидзе. Они передали по радио В. И. Ленину: «Провозглашена независимая социалистическая Советская республика... Энтузиазм населения, особенно мусульман из рабочих, не поддается никакому описанию, может быть сравним только с октябрьским в Петрограде»[118]. В. И. Ленин горячо приветствовал освобожденный от социального и национального гнета азербайджанский народ и выразил твердую уверенность в том, что Советский Азербайджан совместно с РСФСР отстоит свою свободу и независимость[119].

По заданию командования полки бригады Тодорского охраняли нефтяные промыслы в северной части Апшеронского полуострова и границы Азербайджана с дашнакской Арменией, несли гарнизонную службу в городе Елисаветполе. Самоотверженно боролись красноармейцы с бандами буржуазных националистов, не оставлявших надежды на восстановление старых порядков. Уже вскоре после освобождения Азербайджана бригада была направлена на ликвидацию контрреволюционного восстания в Джеванширском уезде. Впервые после раздольных донских и ставропольских равнин вышли советские полки в горы, оказались в непривычной для них боевой обстановке. Но ни крутые тропы, ни перевалы, ни стремительный бег горных рек не могли остановить их похода. Тодорский вспоминал: «Мы видели горе азербайджанского народа – развалины селений, нищих крестьян, детишек со вспученными от голода животами. Видели мы и радость в их глазах, улыбки, когда встречали они красноармейские части. И наши удары по контрреволюции нарастали изо дня в день»[120].

8 июня 1920 года вспыхнул крупный антисоветский мятеж в городе Закаталы. Свыше тысячи вооруженных мусаватистов захватили город в свои руки. На их сторону перешел Закатальский азербайджанский полк, реорганизованный из мусаватистской армии. Советская власть в уезде была свергнута.

Для ликвидации мятежа советское командование создает группу войск в составе 7-й кавалерийской дивизии А. М. Хмелькова, 58-й бригады Тодорского[121], коммунистического отряда и бронеавтомобильного отряда. Общее руководство операцией осуществлял командующий 11-й армией М. К. Левандовский[122].

17 июня советские войска перешли в наступление на противника. Основной удар с фронта наносила бригада Тодорского. Большую помощь красноармейцам оказали уцелевшие от уничтожения местные коммунисты во главе с комбатом Закатальского полка Кузнецовым. Горстка храбрецов ударила по мусаватистам с тыла, чем внесла панику и дезорганизацию в их ряды[123]. 18 июня мятеж был ликвидирован.

Решительные действия бригады Тодорского способствовали упрочению Советской власти в Закатальском уезде. Несмотря на происки контрреволюционеров и реакционного мусульманского духовенства, между азербайджанскими крестьянами и красноармейцами установились самые добрые товарищеские отношения. Выражая признательность населения «за успешное охранение спокойствия в округе, обеспечивающее созидательную работу трудящихся», Закатальский ревком вручил Тодорскому серебряную шашку и благодарственный адрес.

Среди мятежников было немало людей колеблющихся, обманутых, введенных в заблуждение, настраиваемых контрреволюционерами против рабоче-крестьянской власти. Советское командование придавало большое значение агитационно-пропагандистской работе среди мятежников. Однажды в штаб 58-й бригады прибыл посланец из враждебного лагеря с просьбой направить к ним авторитетного человека. «Такого, чтобы разъяснил что к чему, чтобы ответил на наши вопросы». Кого же послать? У Тодорского не было уверенности, что враги с миром отпустят большевистского агитатора. «Поеду я», – поднялась начальник политотдела бригады Р. И. Черняк-Тодорская. Без охраны отправилась она на коне в рискованный путь. Мятежники были поражены ее смелостью и хладнокровием. В самом логове обманутых мусаватистами повстанцев провела Рузя митинг, выступила с горячей речью. Толпа жадно ловила каждое ее слово. Никто из бандитов не тронул ее, не обидел ни единым словом. Вскоре после этого отряды мятежников окончательно распались.

Разгромив контрреволюционные выступления в Закатальском уезде, бригада Тодорского несла охрану границы Советского Азербайджана с меньшевистской Грузией в районе шоссе Белоканы – Лагодехи. Командование и политорганы бригады стремились наладить и укрепить дружественные связи красноармейцев с грузинскими солдатами. Мы не должны опускать свою братски протянутую руку к грузинским солдатам, говорилось в одном из приказов Тодорского по бригаде. Всеми мерами следует продолжать братание, пересылать через границу литературу и газеты. Надо выставлять ясно видимые для грузин плакаты с вопросами вроде следующих: «Где ваша свобода, когда вам не дают говорить с нами?», «Офицеры боятся братания, потому что оно открывает вам глаза», «Солдаты! За ваши спины укрылась и наша и ваша буржуазия», «Товарищи! Скоро ли власть перейдет к вам?»[124].

Умелое руководство Тодорским бригадой получило высокую оценку советского командования. В аттестации на комбрига-58, подписанной начальником 20-й дивизии М. Д. Великановым, отмечалось: «Тов. Тодорский дисциплинирован сам и настойчиво поддерживает дисциплину во вверенной ему части. Исполнителен даже в мелочах. Имеет большие организаторские способности. За время командования бригадой поставил на должную высоту строевую подготовку частей. Умеет выбирать себе дельных и толковых сотрудников как в штабе, так и в полках». Великанов представил молодого комбрига к выдвижению на должность начдива[125].

В сентябре 1920 года Тодорский был назначен начальником 32-й стрелковой дивизии, дислоцировавшейся в Баку. Прощаясь с любимым командиром, боевые соратники вручили Александру Ивановичу рукописный адрес. В нем говорилось, что под талантливым и опытным руководством Тодорского доблестные полки бригады прошли нелегкий путь от Царицына до Кавказа, где в братском союзе с азербайджанскими трудящимися свергли власть беков и ханов. «Теперь с болью в сердце приходится нам расставаться с Вами, но раз требует рабоче-крестьянская революция Вас на новые подвиги, нам остается сказать одно: «Счастливый путь, счастливый успех на новом посту»[126].